Клык Фенрира
Шрифт:
Три здоровенных, заросших щетиной мужика выползли из леса на дорогу и остановились, поигрывая топорами. Судя по тому рванью, в которое они были одеты, удача давно отвернулась от «романтиков большой дороги».
Парень уже настроился размяться и «выгулять» зверя, но подраться не довелось. Хенну, радостно гыкнув, достал огромную секиру, а сидевший рядом с ним на облучке Семен вытащил из-за спины длинное кремневое ружье и добродушно поинтересовался:
— Вам чего надо, болезные?
Мужики сплюнули и растворились в придорожных кустах.
Больше ничего интересного за три утомительных дня не произошло.
До Труворова креста добрались, когда уже почти стемнело. Алексей, ежась от ночной прохлады, снял камзол и рубашку, чтобы не порвать их, когда придется перекидываться, но сапоги и штаны решил оставить — не бегать же по подземелью голым. Продев в петлю на ножнах кожаный шнурок, повесил на шею кинжал, отданный ему Сен-Жерменом. Молодой человек сомневался в том, что оружие пригодится, даже если он встретится в гробнице с чем-то опасным, но с ним было спокойнее.
— Барин, все-таки негоже одному-то идти, — в который раз затянул Семен. — Один — он и в поле не воин.
— Дядя Семен, не ной ты! Ведь знаешь же, что, кроме оборотня, там никто не пройдет.
— Ну, дык, хоть здесь подождем. Мало ли…
— Мы же договорились, — начал злиться Алексей, — вы будете ждать на постоялом дворе. Нечего лишнее внимание привлекать. Если все пройдет нормально, так сам туда приду — не заблужусь. А если что-то не так, то вы все равно не поможете.
— Ну, как знаешь, Лексей Дмитрич. Подождем только, когда спустишься, и пойдем.
Алексей подошел к кресту и в который раз удивился его размерам. Судя по стрелке, изображенной на рисунке, крест следовало поворачивать. Молодой человек с сомнением почесал затылок, примерился и, упираясь руками в один конец перекладины, попытался повернуть каменное надгробье. Ноги скользили по влажной земле, до боли напряглись мышцы спины, но крест даже не шелохнулся.
— Может, там механизм за столько столетий заржавел? — пробормотал молодой человек, переводя дух. — Как же его повернуть-то?
— Вот, барин, видишь, и наша помощь пригодилась. Давай-ка подсобим. — Семен толкнул в бок Хенну, который по своему обыкновению замер безмолвным истуканом.
Они навалились втроем, крест дрогнул, начала крошиться каменная плита в основании, но повернуть его так и не удалось. В конце концов Алексей плюнул и уселся на землю, вытирая выступивший пот. «Вот странно, — думал молодой человек, — почему над могилой языческого князя стоит крест?» Алексей слышал рассуждения о том, что могила не принадлежит Трувору, или памятник на ней поставили позже. Но на рисунке викинга изображен именно крест, а на этом даже нацарапано слово «крест», видимо, чтобы ни у кого сомнений не возникло.
А еще Алексей вспомнил: во многих книгах и фильмах про чудеса и магию для того, чтобы открыть тайную дверь, произносили заклинания. Сама мысль прочитать заклинание показалась ему абсурдной. Он даже хихикнул, представив себя эдаким магом, размахивающим руками и бубнящим под нос: «Крибле, крабле, бумс!» Но, с другой стороны, идея эта вполне вписывалась в
Раздался неясный гул, крест повернулся, и могильная плита провалилась. Алексей еле успел отскочить в сторону, его спасло лишь то, что камень зарос травой, корни которой и удержали его на мгновение. Шумно выдохнув, молодой человек порадовался своей звериной реакции и заглянул в провал, но ничего там не увидел — яма как яма, из которой тянет запахом земли и сыростью.
— На-ка вот, посвети.
Семен протянул Алексею предусмотрительно захваченный масляный фонарь. Сам парень про такие нужные мелочи все время забывал, и если бы не старый солдат, то в дороге пришлось бы туго. Желтый дрожащий свет выхватил из темноты провала несколько ступеней каменной лестницы — дальше был мрак. Неизвестно зачем, парень наклонился над лазом и крикнул:
— Эй!
Крик ухнул в глубину, заскакал по ступенькам многократный «гей, гей, гей» и замер в бездне каким-то мерзким хихиканьем. Алексей поежился — лезть туда совершенно не хотелось. В желудке словно застрял кусок льда, от которого было холодно и противно.
Подошедший Семен глянул вниз, крякнул и похлопал парня по плечу.
— Ты, барин, долго-то не рассусоливай. Чем дольше готовишься, тем страшнее становится. Страх, он, такая зараза, всю душу изгрызет-измочалит. Чего ему потакать-то? Не робей!
Старый солдат перекрестил Алексея, сказал: «С богом!» — и легонько подтолкнул его к яме. Алексей смутился — не хватало, чтобы Семен его считал трусом. Он натянуто улыбнулся дядьке, взял фонарь и начал спускаться. Стоило ему пройти несколько ступеней, как надгробная плита заскрипела и встала на место, осыпав молодого человека землей и каменой крошкой. Ужас от того, что он оказался замурованным в чужой могиле, был настолько силен, что хотелось с воем рвануть назад и колотить мертвый камень кулаками. Алексей замер, пытаясь справиться с паникой, сделал несколько глубоких вдохов и начал решительно спускаться. В конечном счете, раз он уже здесь, а путь назад закрыт, нужно двигаться дальше. О том, как открыть плиту, можно подумать и на обратном пути.
Спуск был довольно крутой, а ступени из мягкого песчаника — неровными. Опасаясь сорваться, Алексей шел осторожно, держась рукой за шершавую стену. Дрожащий огонек фонаря освещал лишь несколько ступенек да кусочек каменной кладки, а дальше круг света казался обкусанным тьмой. Темноты парень не боялся даже в детстве, а теперь и вовсе предпочитал сумерки — яркий свет неприятен для оборотня. Но только здесь он понял, какой бывает настоящая тьма — абсолютная, такая плотная, что кажется материальной и даже живой и агрессивной.