Клыкастые страсти
Шрифт:
М-да, хорошая проверка. Выплывет (со связанными руками!!!) — ведьма. Утонет — прости нас, раб(а) божий (божья), обознатушки вышли. Плыви себе на тот свет, а уж мы за тебя всем обществом помолимся…
— Если болезнь человека проходит от молитв и поста — значит это диавольские козни. Если же нет — либо это болезнь, либо диавол слишком силен, и надо молиться, молиться и молиться, дети мои.
Ага, класс. Больного, например, эпилепсией, человека — лечить молитвой и постом. Да еще давить ему на психику. Еще же еще сильнее плющить будет. А там он и помрет. «Отчитанный».
— С некоторого времени стала популярной практика массовых
— Я отношусь к этому негативно. Не думаю, что сейчас найдутся люди столь высокой духовности, обладающие подобным даром. В Киево-Печерском Патерике, например, есть всего несколько упоминаний об изгнании злых духов. Наверное, враги рода человеческого ослабли с того времени, а у нас появилось множество величайших святых, превосходящих по чрезвычайным дарованиям преподобных Киево-Печерских. Мыслящие подобным образом серьезно заблуждаются. Лукавые духи стали только еще лукавее, а у нас появилось множество так называемых «младостарцев» или «лжестарцев», деятельность которых наносит огромный, иногда непоправимый, духовный ущерб. Кроме того, появились шарлатаны, которые надевают рясы, облачения и устраивают мерзкие «шоу». Разве-лось множество «матушек», хотя матушками у нас принято называть лишь монахинь и жен священнослужителей, которым устраивают рекламу некоторые ТВ-каналы, промышляющих заурядным колдовством. Но на них попадаются лишь люди, живущие вне Церкви и таинств. Истинные подвижники, обладавшие столь чрезвычайным даром, получали его после многих лет, а чаще десятилетий, проведенных в подвижнических трудах под опытным руководством непрелестных наставников. Эти подвижники веры являли собой образец величайшего смирения, избегая суетной мирской славы, прячась от людского взора. А вот пустоцвет всегда стремится попасться на глаза.
Это переполнило чашу моего терпения. Пустоцвет? Пустобрех! Я вскочила с места.
— Я знаю, что некоторые духовники вместо помощи в борьбе со злом вмешиваются в личную жизнь духовных чад, навязывая им те или иные жизненные решения: где работать, с кем жить и т. д. Что вы можете сказать об этом?
— Это недопустимо. У нас в обители есть хорошие духовники. Это действительно опытные батюшки, а не те молодые люди, которые вчера рукоположились, а сегодня уже имеют штат келейников и десятки, если не сотни духовных чад из числа неофитов, видя-щих в своих «пастырях» столпов Православия. И уж конечно священник не имеет права как-то диктовать своему духовному чаду, что ему — или ей делать и как жить…
— Конечно, при условии соблюдения заповедей?
— Заповеди — это краеугольный камень нашей веры.
— А слова вашего же Христа — имеют значение?
— Что вы имеете в виду, дочь моя?
— Ну вот, например, Христос выгнал торговцев из храма. А у вас в церкви торгуют. Христос говорил, что все равны — ни эллина, ни иудея, а сколько евреев перерезали в средние века. И даже сейчас вы их не любите. Чуть что — сразу визг поднимается. Жидов-ский заговор, жидомасонство… А если кто-то принадлежит к другой… национальности или обладает не совсем нормальными способностями? Сразу же отторжение!? Колдун, ведьма, оборотень…
— Юля! — Рокин, возникший словно из воздуха, схватил меня за плечо. — Я думаю, об этом мы поговорим потом. Прошу прощения,
И выволок меня за дверь.
— Юля, ты с ума сошла — говорить о ТАКОМ — в церкви!?
— Рокин! Я вам рога поотшибаю! — разъяренной коброй зашипела я. — Вы меня пригласи-ли поговорить — или лекции послушать?! У меня времени нет на эти глупости!
— А если бы я честно сказал про лекцию — вы пришли бы?
— Нет. И вообще у ваших пастора и попа на редкость неприятные ауры. Такие… протухшие.
— А вы видите ауры?
— Вижу. Вот и вашу сейчас тоже.
— А…
— Золотисто-желто-оранжевая с красным и голубым. Что означает — не знаю. Если тол-ковать по вашему журналу, получается слишком расплывчато. Мне надо больше литера-туры. А ваши попы почти все красно-коричневые, с оранжевым. Ни желтого, ни белого. Серые тона по всей ауре, у них болячек по самое это самое. Есть черные и такие, гряз-но-лиловые, грязно-пурпурные тона. Очень противное ощущение от одного взгляда. Вы что-нибудь мне нашли?
— Да, но мало. Вот, возьмите.
Я сунула в сумочку диск, буркнула «мерси в боку» — и направилась к выходу. Рокин не отставал.
— Юля, неужели вам не было интересно?
— Нет.
— Совсем — совсем?
— Ну ладно. Но только чуть. Хотя я надеюсь никогда не сталкиваться с бесноватыми.
— А вы могли бы справиться?
Я пожала плечами. А перед глазами встал Влад — уходящий к своей семье, на небо…
— Для этого нужны другие способности. Мне так кажется.
— Вы и сами не знаете своей силы.
— А вы — знаете?
— Не знаю. Но могу помочь вам разобраться.
— На части? — ехидно поинтересовалась я. Рокин смутился.
— Юля, я же не в том смысле!
— А в каком? Не знаю, но делаю? Чините сантехнику с таким подходом!
Рокин понял, что я — зла и перешел к делу.
— Я могу проводить вас к человеку, который тоже видит ауры.
И для этого мне придется тащиться куда-нибудь в Оптинскую пустынь или пустошь? Или еще подальше — например, в Сибирь? Щаззз!
— Он — здесь?
Рокин не стал вилять.
— Да. Вы можете задержаться?
— Ведите.
Я решительно набрала номер оборотня. Мне надо хоть с кем-то поговорить об увиденном. Обязательно.
Оборотни в бешеный восторг не пришли, но спорить не стали. Рокин вежливо показал мне на коридор. Я свернула и оказалась перед небольшой дверью. ИПФовец постучал, дождался изнутри мягкого: «Войдите» и вежливым жестом пригласил меня внутрь. Я нервно хихикнула. Мне вдруг пришло в голову, что вежливая привычка пропускать даму вперед имеет под собой немного другую основу. И на заре времен женщин пропуска-ли вперед в пещеру, скорее на разведку — не затаился ли там хищный динозаврик? В пещерах ведь двери не предусмотрены, зайти может кто угодно. Пусть тогда хищник лучше жену слопает, а венец эволюции успеет унести ноги. Но поздоровалась вежливо.
— Вечер добрый.
— И тебе здравствовать, дочь моя, — мягко произнес сидящий в кресле поп. Этот был симпатичнее. Седенький, благообразный, с голубыми глазками и постным выражением. Обычно таким батюшкам говорят что-то вроде «Благослови, Владыко…». Аж самой за-хотелось. Пропало желание после первого же взгляда на его ауру. Религиозность там и не ночевала. У Рокина и то ее больше было. А у попа в ауре не было ни малейшего оттенка белого или золотого. Так что нечего здесь соплёй растекаться. Не тот кадр, чтобы с ним откровенничать.