Клыки на погонах
Шрифт:
— Что, больше никто не желает разделить судьбу того казненного домкрата? — снова задает вопрос Эквитей. — Давайте, кто хочет год-второй поболтаться рядом с ним на веревочке?
Он неопределенно взмахивает рукой в направлении, где на краю площади виднеются слабые контуры высокой виселицы. Под ней на ветру слегка покачиваются высохшие босые ноги. Остальное не видно — темно. Рядом с местом казни стоит открытая бочка с пивом. Вокруг в разнообразных позах валяются любители выпить. По-видимому, их не смущает соседство с покойником
— Это… — кашляют из толпы.
— Ну?
— Ежели солнце успокоишь, то и править тебе Преогаром до конца века, — решает народ. — Ступай из города, от лиха подальше. Вернешься, когда дело решишь. А если нет…
Король молчит.
— … пеняй на себя. Будет тебе тогда революция. И эта… домкратия.
Эквитей выглядит уже не так важно. Даже ногу снял с поверженного Шрухана.
— Я только вещи соберу, поужинаю и…
— И в путь! — кричат из толпы. — В скорый путь тебе, батюшка-король!
Вот это простимулировали нас в поход.
Мы возвращаемся обратно во дворец.
— Собирайся, — говорю монарху, а сам приглашаю с собой Ходжу и спрашиваю звездочета: — Где тут у вас кухня, в этом замке?
— Идем, покажу.
— А не проще вернуться в большой тронный зал? — рассуждает Наследиев.
— Не проще, — отвечаю. — Сам подумай: какая там орава голодных лбов! Мы пока туда дойдем, они на столе и обглоданной кости не оставят.
— Справедливо, — соглашаются Ходжа и Слимаус.
Оставляем Эквитея наедине и плетемся по какому-то коридору. Спустя несколько минут мы уже набиваем животы всяческими вкусностями из местной кулинарии. Не слишком изысканно: тушенные утки, яблочный отвар, кислое козье молоко и несколько видов сыра. Но особенно мне нравится отличный хлеб.
— Это я сам приготовил, — сообщает главный королевский повар. Он тощий и высокий, словно шпиль на крыше моего фамильного замка. — У меня самый вкусный хлеб по эту сторону гор. Даже варвары из-за Пустой горы завидуют.
— Охотно верю, — соглашаюсь и набивают рот мягкими булочками с корицей и тмином. — Был бы у меня такой повар, а не, фамильный демон ему под хвост, одноногий гнолл.
Как же мне жалко, что мой род обеднел. Чтоб ему вечно на Тринадцати Кругах вертеться, тому проклятому предку, кто любил выпивку и карты.
Кулинар самодовольно улыбается в тонкие черные усики. Этот тип завоевал мое доверие первым же блюдом жаренной рыбы. Это не считая кувшинов вина, которых мы выпили не меряно за время еды. А уж когда он вытащил местную диковинку — леденцовый паштет!
— Беру тебя с нами, милый Грумпль! — восклицаю и обнимаю повара за плечи. — В походе ты незаменим.
— Многовато народа, — ворчит Ходжа. Но выглядит мой друг тоже удовлетворенным. Похлопывает по выпуклому животу. — Нам еще Прасса, которого мы под башней оставили, с собой волочь. Король ведь без оруженосца не пойдет.
— Оставим здесь этого… — бесцеремонно толкаю Слимауса. — На кой ляд он нужен?
— Пьяницы, а не оперативники, — ворчит звездочет. Он, как и Грумпль, в курсе наших полномочий и задания. Благо, в нетрезвом виде каждый оборотень — любитель потрепать языком. К сожалению…
— А зачем ты нам?
Слимаус молчит и ковыряет деревянной ложкой в миске с остатками леденцового паштета.
— Воевать не умеешь, магией не пользуешься… — я продолжаю уличать астролога во всех слабостях мирских. — Труслив и к тому же склонен к суициду.
— Не знаю, что такое суицид, — говорит парень, — наверное, — что-то неприятное. Но зато я по звездам могу определить направление, в котором ушла королева и принцесса.
— Если скажешь, что сможешь без мозгомпьютера найти других моих подчиненных, я тебя расцелую, — пьяно говорю я. Где-то в глубине души сожалею, что нажрался в первый день задания. Правда, в очень далекой глубине души… У нас, оборотней-оперативников есть такое правило: крепко выпить в первый день. А то потом все задание пройдет в трезвости и унылости.
— Смогу, — заключает Слимаус.
Мне приходится смириться и полезть целовать его торжествующую рожу.
— Прекратить!
От страшного позора меня спасает Эквитей. Он появляется на кухне в полном обмундировании монарха-завоевателя: шикарный позолоченный доспех с соединениями из просоленной кожи, любимый горностаевый плащ, открытый шлем с подпорченной походной короной и высокие кованные сапоги. На поясе у него висит два меча, на вид достойные, и короткий двухзарядный арбалет. Ну прямо не король, а самый настоящий герой местного значения. Кстати, на клинках у него серебряная отделка. Потенциальный убийца оборотней!
У меня появляется острое желание схватить Эквитея и поволочь за собой. В Скалу-под-Небом! Да поглубже, поглубже… Ох, как же я ненавижу героев!
Потом я вспоминаю, что нам предстоит серьезное задание. К тому же монарх спас меня от позорного поцелуя со Слимаусом. Что ж, отложим заключение героев под стражу.
— Спасибо, Эквитей.
Король подмигивает мне. Но в его взгляде видно, что он не одобряет пьянку перед важными делами. Суровый мужик, даром что необразованный абориген.
— Может отдохнем? — спрашивает он. — Нам надо отдохнуть, поспать. Отоспаться, наконец…
Правитель Преогара явно намекает на мое веселое состояние.
— Нет, идем из города, — приказываю я.
— Почему?
— Толпа пока еще добрая. Но к утру, когда пива станет все меньше, а банальной агрессии больше, нам может не поздороваться.
— Хоть мне и не нравится идея ночевать под открытым небом, — говорит Эквитей, — но я должен согласиться.
И мы идем. После недолгих уговоров берем повара с собой. Предварительно нагрузив его всяческими яствами и большим мешком с кухонной утварью. Стряпчий в походе — первейшее дело.