Ключ без права передачи
Шрифт:
– Извините, Марина Максимовна, я отниму полминуты.
Она кивнула. В отличие от ребят, она уже представляла себе, что он такое, что кроется за жестким спокойствием его облика, слегка измененного в худшую сторону недавней стрижкой… От этого человека в начальственной роли она не ждала ничего хорошего для себя.
– Мы могли познакомиться на химии, но там я решил - не стоит… Будем лучше считать, что этого урока, половину которого вы превратили в балаган, - не было. Плохое получилось бы начало у нас… Я Назаров Кирилл Алексеич, новый директор.
– А мы?
– спросила Таня Косицкая, в лице которой 10-й "Б" готовил смену Татьяне Дорониной, которая как раз в том месяце красовалась на обложке "Советского экрана". Сходство и впрямь было!
– Нам будет чему радоваться?
Назаров едва заметно поклонился - наверное, ее внешним данным.
– Не беспокойтесь. С новой четверти я и вас "охвачу" - на уроках обществоведения, это мой главный предмет. Есть еще вопросы?
Пауза.
– Вопросов нет. Тогда работайте.
Он сделал знак, чтобы не вставали, и хотел уйти, но его задержали необычные темы на доске. Он прочел и спросил Марину Максимовну тихонько:
– А что, "Гамлет" там действительно провалился? Я об этом нигде не читал…
– А нигде пока и не писали.
– Так откуда же…
– Но мы видели спектакль, - ответно удивилась она.
– Своими глазами, в прошлое воскресенье.
– А-а… - протянул он озадаченно и вышел.
5
Водруженная на стол груда книг и брошюр была едва ли не выше Назарова.
– Так я пойду, Кирилл Алексеич?
– спросил голос библиотекарши.
– Да-да, конечно, я запру сам. Если часть книг возьму домой, то заполню на себя формуляр и все там отражу, не беспокойтесь.
– Ну что вы, вам необязательно…
– Порядок один, - возразил он спокойно и положил перед собой "Руководство учебным процессом в школе" В.П.Стрезикозина. Включил настольную лампу. Снял кожанку и остался в рубашке с галстуком. Чтобы встряхнуться, несколько раз выполнил отжимы от стола.
Услышав чьи-то быстрые каблучки, он выпрямился…
– Верочка, дай мне на двадцать минут "Былое и думы", - сказала Марина Максимовна, думая, что библиотекарша где-то за стеллажами.
– Ушла Верочка, - отозвался Назаров.
– Мне нужен Герцен, я возьму… - она прошла к стеллажу и вскинула брови.
Он покачивался с пяток на носки, смотрел выжидательно.
Она медленно подошла к его столику, сбоку взглянула на книжные корешки. Тут были труды по педагогике, по возрастной психологии, о школе в связи с научно-технической революцией…
– Собираетесь все это осилить?
– спросила Марина.
– А что? За неделю - реально.
– Почему не взять домой? Хотя спешить вам некуда: дети, наверно, не плачут?
–
– Что они набиты мудростью - это само собой. Но я их за то люблю, что человек не может фамильярничать с этой мудростью, понимаете?
– Не очень.
– Ну, не на кушетке читает, где к нему телефон подключен, и телевизор, и жена… Тишина, твердый канцелярский стул и книжка- вот это да, уважаю.
– Ну, это, знаете, роскошь, - колючим тоном заявила Марина и отошла на поиски "Былого и дум".
– Вы сумейте-ка в троллейбусе, когда там битком. И в кухне, пока варится суп! И ночью, пока спит сын… - Эта тема задела ее.
– У вас сын? А с кем он днем?
– В яслях. Весной будет три года, в садик пойдет.
– Ясно… А как муж, его успехи?
Марины не видно было за полками.
И не поступило ответа на последний вопрос. Может, не расслышала?
Потом она вышла с нужным томом в руках:
– Пойду, Кирилл Алексеич, ребята ждут.
– До сих пор? У вас там что - литкружок?
– Нет, у нас спор возник, стихийный… Я вспомнила один чудесный аргумент у Герцена…
Она провела пальцем по всей толще книжной груды, что стояла перед директором.
– Как толсто пишут о нашем деле… - Она вытащила из этой кипы тоненькую желтенькую книжку, которую узнала.
– А этого недостаточно?
На обложке стояло: "Януш Корчак. "Как любить детей".
– Начать, во всяком случае, можно с нее. Спасибо… - Он так продолжительно поглядел ей в глаза, что следовало бы сказать - загляделся, и сам был этим смущен. И решил - напрямик, через барьер условности: - Марина Максимовна! А ведь вы узнали меня.
Она вскинула голову.
– Да, я был в той комиссии, что навещала мастерскую вашего мужа. Года три назад?
– Хотите оправдаться? Не надо!
– Зачем? Наоборот, могу повторить: дети железнодорожников имели больше прав на это помещение, оно им досталось законно… А ваш талантливый супруг слишком уж развоевался тогда. Вроде он удельный князь, а мы были - половцы! Ему бы подождать немного, а он…
– Не надо об этом!
– перебила Марина. Назаров видел, как вспыхнули и потемнели ее глаза.
– Я для вас не жена скульптора Локтева, а учитель вверенной вам школы.
– "Вверенной вам…" Ну полно обижаться, Марина Максимовна! Скажите лучше, как его успехи сейчас?
– Из любви к искусству интересуетесь?
– Допустим.
– Он выдержал ее скептический взгляд.
– Успехов ждать не приходится. В загуле Локтев. А вообще я ничего не знаю: нет его в городе. Давно.
Назаров прошелся вдоль стеллажей, неодобрительно усмехаясь: