Ключ

де Клиари Кае

Земля отдавала своих мертвецов! А посередине страшного шествия несколько сотен высоких фигур в конических колпаках, делавших их едва ли не великанами, с лёгкостью несли странное сооружение.

Оно было похоже на ступенчатую усечённую пирамиду, метров пяти или семи высотой. На площадке, образованной, на месте среза этой пирамиды стоял золотой трон причудливой формы, похожей на скамейку без спинки с загнутыми вверх краями. На троне…

Её нельзя было с кем-то перепутать. Их принцесса!.. Для одних враг, для других друг, о котором даже во сне не мечтается.

Прекрасная в своей бесстыдной, презрительной наготе, где единственной одеждой ей мог служить великолепный плащ золотых волос! Но она даже не пыталась в него запахнуться.

На лице Анджелики играла улыбка, которая могла означать, что угодно. С такой улыбкой повелительница была способна осыпать милостями своих подданных, и с ней же двинуть на врага полки или отдать приказ палачу!

В руке она держала копьё пристёгнутое петлёй к запястью. Ни для кого не было секретом, что это за копьё, хотя все, кроме, может быть, Библиотекаря, видели его впервые. Но дело было не самом копье, а в том, как оно сейчас выглядело, как… вело себя, ибо оно обладало собственной волей.

Копьё сияло! Нет, оно не испускало какой-то особенный свет. Копьё сияло от радости! Это был восторг и азарт хищника идущего на охоту. Оно откровенно радовалось предстоящей битве, и сияло в предвкушении крови!

Но прежде всего, обращало на себя внимание странное украшение, венчавшее лоб принцессы. Это был чёрный, потёртый, весь в мелких трещинках, рог. Да, с этим рогом на лбу она пришла в Архив Конгресса, но то, что органично смотрелось на голове единорога, выглядело диким, почти кошмарным посреди лба юной девушки!

Самым невероятным было то, что в пределы хранилища книг совсем недавно вступило робкое, застенчивое, измученное существо, нуждавшееся в помощи и заботе друзей, а сейчас из недр подземелий поднялась грозная, прекрасная и страшная Золотая Королева, готовая повелевать, карать и миловать!

— Дамы, — заговорил профессор Прыск, повернувшись к застывшим в страхе кошкам, — сейчас от нас с вами зависит, сможем ли мы остановить гибель этого мира, а быть может не только его одного. В связи с этим, я повторю вопрос, который уже задавал, но, увы, не был при этом услышан — где артефакт, с помощью которого капитан Барбарус связывается со своим родным миром? Да! Господин Библиотекарь, нам потребуется ваша помощь, а потому, соблаговолите принять свой нормальный вид.

Но Библиотекарь не нуждался ни в чьих понуканиях. Он уже стремительно терял шерсть и извлекал, то из-за одного, то из-за другого стеллажа различные предметы своего гардероба. При этом он тревожно поглядывал в окно и что-то бурчал себе под нос. Профессор Прыск навострил уши, но различил только:

— Довели девочку!..

Глава 91

Опоздавшие

На такой быстрый успех они даже не рассчитывали. Всё выяснилось на второй день. Выяснилось бы наверное в первый, но Фигольчик появился на рынке слишком поздно, когда оптовые покупатели уже отбыли на своих маленьких грузовичках, а между прилавками заваленными овощами и фруктами деловито прохаживались вооружённые корзинками домохозяйки.

Поэтому, единственно, что ценного Фиг принёс с рынка в первый день, это набор противоречивых слухов о единороге, стрельбе и взрывах в нескольких местах города, и о приближающемся конце света.

Большинство этих слухов для них не были новостью, всё это они уже слышали в различных вариациях. Самым ценным было как раз отсутствие слуха о том, что единорог пересекал границу города. Чтобы как-то скрасить томительное ожидание лучших дней, Фигольчик притащил целую корзинку вкусностей, которым они с Быком отдали должное, сожалея лишь о том, что Драся по-прежнему отказывается, есть и даже говорить.

Драгис так и лежал на своей койке, уставившись в потолок невидящими глазами. Иногда он поворачивался на бок и так же, не мигая, смотрел в стену. Слухи о единороге или, например, о странном пожаре, сопровождаемом непонятной перестрелкой непонятно кого и непонятно с кем, вызывали в нём одинаковое апатичное равнодушие.

Друзья в итоге перестали приставать к тому, кто решил прикинуться частью мебели, и постановили между собой пробудить его к жизни, когда будет чем. Или вернее — кем.

* * *

Кто раньше встал, того и сено! Это любой бык знает.

Быкович был у ворот рынка уже тогда, когда заспанный сторож отмыкал ржавую цепь, служившую вместо щеколды, ещё в те времена, когда они с Фигом подрабатывали здесь за ведро не самой лучшей картошки и ящик свекольной ботвы в день.

Однако предаваться ностальгическим воспоминаниям он не стал. Этим лучше заниматься, когда дело сделано, собравшись с друзьями у камина или за городом, на природе, на травке, которая бесподобно вкусно пахнет, а если лень её есть, то ласкает и нежит бока!

Всего лишь час он ходил с видом знатока, прищуривался, перебрасывался профессиональными замечаниями с торговцами, и всё время прислушивался, стараясь не обнаружить свой интерес. За это время Бык узнал, что городской цирк и зоопарк отовариваются не здесь — у них прямые поставки с ферм. Что пони, катающие детишек в парке, питаются скудно и плохо — хозяева покупают для них, что подешевле, а это такая дрянь, какую добрый хозяин не даст свинье, если даже не ждёт от неё много сала. И наконец, то, что «эти умники грамотные» совсем с катушек слетели — в Архиве Конгресса то ли коз завели, то ли кроликов! Вона — сена закупили тонны полторы, а моркови, яблок, репы и всего прочего килограмм двести!

Вот оно! Ну, овощи и фрукты, куда ни шло — там есть буфет, в котором можно купить яблочный штрудель. Да и то, в таком количестве, при практически нулевой посещаемости, оно там не нужно! Разве какой-нибудь съезд вегетарианцев соберётся, но такое маловероятно. И, конечно никакие вегетарианцы не будут, есть сено или спать на нём!

Можно было считать, что Анджелика найдена. Бык был в курсе, что неуловимый и не отзывающийся на мольбы и просьбы Библиотекарь, был на самом деле, на их, точнее на её стороне. А значит, если кто-нибудь из их друзей поймал беглянку и отвёл под его покровительство, то всё будет в порядке!