Ключ
Шрифт:
— Думаю, что именно так и случится, — ответил счастливый Валера.
В тот день все ладилось у Демида: и работа выпала интересная — монтаж пульта управления М-4030. Передняя ее панель — целый щит размером, примерно, в квадратный метр, если не больше, а на нем ряды тумблеров, по двадцать два в каждом, над ними лампочки. Внизу девять черных квадратных кнопок, которые задают режим работы машины. А по углам щита тоже тумблеры и тоже лампочки. Одна из них, в правом углу внизу, особенно зловредная, называется «схемный контроль», красная, как огонек светофора. Когда она горит, это означает, что в машине где-то неполадки. Организм машины настолько сложный
Сейчас перед Демидом всего лишь голый щит, где слесари установили тумблеры, переключатели и лампочки, а на его долю выпало связать все эти элементы заблаговременно приготовленными проводниками в единую систему, словно вдохнуть в металл живую душу.
Машина, о которой мечтал Аполлон Вовгура, пожалуй, имела бы чуть меньший пульт управления, но также обошлась бы без вспомогательной аппаратуры, одним магнитофоном. Высоту выступов на бородке ключа просто можно было бы прочитать на лампочках, смонтированных попарно. Скажем, ни одна не горит — два миллиметра, первая загорелась — четыре, вторая — шесть, обе горят — восемь миллиметров. Конечно, не точно, но если подумать о системе допусков в современных замках, то плюс минус один миллиметр абсолютно приемлемы.
Интересно получается, Демид! Ведь знаешь, что такая машина никому не нужна, и все равно всякий раз, когда думаешь о ней, сердце полнится волнением, как перед путешествием в далекую и неведомую страну. Строить такую машину, конечно, не стоит, а набросать схему можно. Для практики, для того, чтобы доказать себе самому, на что ты способен.
Нужно не спеша разработать математическое обеспечение машины, осмыслить и записать все данные. Язык слов и размеров перевести в двоичный код, понятный машине, а уж потом решить, захочется ему строить такую машину или достаточно будет одной теории. Так он и сделает. Руки орудовали паяльником и пинцетом, а мысль, как загипнотизированная, возвращалась к машине, о которой мечтал дед Ларисы.
Смотри-ка, вот и конец смены. Завтра закончим этот пульт управления. А у его машины пульт управления будет другой. Он установит маленькие тумблеры, они продаются в магазине «Юный техник» по двадцать одной копейке за штуку. Фольговый текстолит для панелей тоже там продается, и выбракованные интегральные схемы он видел… Что же выходит? Признайся сам себе, ты уже думал над тем, где взять детали для своей будущей машины? А там, глядишь, и ключ к сейфу сделать захочется?
Нет, этого не случится. Демид заставил себя забыть о машине Баритона. Самое время было заглянуть в десятый цех, посмотреть самую интересную на свете вещь: как работает комплекс Павлова.
Теперь, когда стало много свободного времени и появилась возможность перейти с заочного на вечернее отделение университета, когда отданы все долги, а на душе так, словно ты на рассвете вышел на берег реки, которая еще парует прозрачным туманом, и бросился с разбега в эту тихую, сонную воду, вынырнул, набрал полную грудь лесного пряного воздуха и, посмотрев в высокое чистое небо, снова нырнул, — теперь обо всем можно мечтать.
Возможно, не совсем такое, но схожее чувство испытывал Демид, когда приходил в десятый цех, шел в дальний угол, где шла сборка машины М-4030, ставил стул к стене и будто смотрел хорошо поставленный спектакль, наблюдая за работой наладчиков.
Поначалу ему казалось, что он понимает решительно все. Через час убеждался, что не понимает ровным счетом ничего. Еще через час снова все представлялось ясным, а потом опять полнейший хаос.
Тогда он решил следить не за работой всей бригады, а за тем, что делает один инженер-наладчик, и сразу начал понимать куда больше. Как прослеживает, проверяет инженер работу каждой электрической цепи машины? Когда подводит осциллограф, размещенный на маленьком столике, и на его экране проверяет наличие или отсутствие напряжения? Как запускает программу теста и приказывает машине проверять саму себя?
Демид так мог сидеть часами. Раньше у него просто не было на это времени, а теперь появилось. Рано или поздно, а он будет работать здесь, в десятом цехе, это его мечта, и она сбудется, а пока нужно вжиться в цех, в работу бригады, больше того, постигнуть логику мысли каждого наладчика. Только не быть назойливым. У ребят и так работы по горло, разрешают смотреть — и на том спасибо.
Потом, когда стрелки на часах, вмонтированных в стену под самым потолком, вытянулись в одну прямую линию, показывая шесть часов, он незаметно вышел, весь еще наполненный напряженным ритмом работы. Шел, не торопясь, будто боялся что-то забыть, что-то упустить, расплескать хотя бы каплю своего настроения.
Он будет приходить сюда каждый день после своей смены и, конечно, многому научится, сроднится с работой бригады, и придет время, когда он станет здесь работать. Наладчики из десятого цеха ВУМа часто идут на повышение, переходят в научно-исследовательские институты, становятся руководителями огромных вычислительных центров. Возможно, когда-нибудь освободится место и для Демида Хорола, и очень хотелось бы оказаться к тому времени не наивным новичком, а опытным рабочим.
Что ж, начинать новую жизнь, так начинать, и начнет он ее с магазина. Демид с удовольствием купил себе спортивный костюм, кеды и подошел к спортивному залу именно в тот момент, когда около подъезда остановилась новенькая синяя машина. За рулем сидел профессор Лубенцов в светлой, в яркую клетку рубашке. Воротник расстегнут, лицо веселое, азартное, сильные руки, поросшие темными волосами, лежат на руле, как железные, лысина блестит, и глаза полны ликования. Но не он удивил Демида: рядом с ним сидела Софья Павловна, радостная, светящаяся улыбкой. Смеется, что-то говорит, прощаясь, кладет свою руку на руку профессора и легко выходит из машины.
«Жигули» сразу рванули с места, а Софья Павловна осталась стоять на тротуаре с приветливо вскинутой рукой.
И Демид решил: молчать он не имеет права. Софью Павловну необходимо предупредить.
Женщина заметила его, все так же улыбаясь, подошла ближе, окинула взглядом его хмурое лицо.
— Что случилось, Демид? Ты чем-то расстроен?
— Со мной ничего не случилось, — тяжело ворочая языком, проговорил Демид, — все в полном порядке.
— Снова на самбо будешь ходить?
— Буду, — с сожалением глядя на Софью, на ее красивое, яркое лицо, сказал Демид.
— Ну тогда идем в зал.
В душе паренька грохотал гром, бушевал ураган. Ему необходимо сейчас, сию минуту сказать Софье Павловне, что и на этот раз судьба сыграла с ней жестокую шутку. А может, лучше поговорить с самим Лубенцовым? У Демида Хорола хватит смелости. Пусть знает, что у Софьи Павловны есть надежные друзья и защитники.
— Привет! — обрадовался Володя Крячко, увидев его в зале. — Я знал, что рано или поздно ты вернешься. Человек, попробовавший вкус самбо, не забудет этого чувства всю жизнь.