Ключ
Шрифт:
— Разве здесь ваш факультет? — спросила она.
— Мы сегодня в двести шестидесятой аудитории.
— А мы в первую смену. Жаль. Не придется вместе ехать домой. Но раза два-три в неделю я буду заниматься в читалке, и тогда ты будешь иметь урок английского языка…
«Не забыла», — с непонятной радостью подумал Демид, а вслух произнес только:
— Очень приятно.
— Да и мне веселее домой ехать. И потом очень люблю заниматься языком.
— Не все такие способные, как ты.
— Неспособных людей нет, бывают ленивые.
— Я принадлежу к этой категории?
— Нет, не принадлежишь. — И исчезла в толпе студентов, только мелькнула пышная копна темных от вечернего освещения волос. Потом так же неожиданно появилась вновь, окликнула Демида.
— Послушай, у тебя до начала лекции полчаса, давай сбегаем за фотографиями, а то в учебной части на меня волком смотрят.
— Гениальная идея.
Они выбежали из университета в топазовое киевское предвечерье, нежное и грустное. Фотоателье было закрыто. На массивной металлической раме стеклянных дверей — скоба для замка, крепкая, кованая.
— Мой дед такие замки открывал одним взглядом, — с вызовом сказала Лариса.
— Я тоже могу, — сказал Демид, — правда не взглядом. И потом, что это даст?
— Далеко нашему куцему до зайца… Ну ладно, фотографии возьмем завтра. Беги, а то на лекцию опоздаешь. Пока!
И, кивнув на прощание, не торопясь, пошла к метро.
На следующее утро Павлов подошел к участку Демида и долго смотрел, как он работает. Книга диагностических тестов-испытаний лежала на столике, и наладчик одну за другой включал программы тестов, добиваясь абсолютной безупречности работы машины.
Тут же на столике — пишущая машинка, на длинной, вложенной в нее ленте появляются записи: «Тест логических операций завершен», «Тест десятичной арифметики завершен», «Тест команд прямого управления завершен», «Тест СХОК (схемно-оперативного контроля, прежде всего обнаруживающего ошибки в машине) завершен».
Не все проходит гладко, иногда «Консул» начинает бунтовать, тогда Демид в поисках ошибки прослеживает весь путь сначала.
Внимательно следил Павлов за работой Хорола. Что изменилось в нем за последние месяцы? Почему такими уверенными стали его движения, точными распоряжения товарищам? Почему почти всегда безошибочно определяет он причину неполадок машины, словно она сама подает ему сигнал: помоги мне? И неожиданно пришла мысль, что Демид обходится с машиной как с другом, как с близким человеком, чьи помыслы ему хорошо известны.
Такое не могло прийти само собой. Учеба в университете, конечно, дает теоретические основы, но на «чуткость пальцев», которую невольно демонстрировал Демид, вряд ли влияет. В чем же тогда дело? Каков новый могучий источник, питающий талант Демида?
Наступил перерыв.
— Обедать, ребята, — скомандовал подручным Демид, — сегодня мы сдадим свою работу, осталось совсем немного…
Поднялся со стула и только тогда увидел Павлова.
— Семен Александрович, вы ко мне? Давно ждете?
— Нет. Любовался вашей работой. Выросли ребята!
— Стараемся.
— Однако не на всех фронтах стараетесь, — все-таки счел необходимым заметить Павлов.
— Как понимать?
— Имею в виду комсомольскую работу. Как парторг участка, скажу: уткнулись мы носом в свою технику и, кроме нее, ничего не видим. А вокруг — жизнь, интересная, яркая. Понимаешь, строим машины, хорошие, умные машины, и расходятся они по всему миру. А кто на них работает? Какие люди? Чем они живут? О чем думают, мечтают?
— Как же мы можем это узнать?
— А вот послушай. Во многих вузах учатся иностранные студенты. Комитет комсомола запланировал организовать месяца через два-три встречу молодых комсомольцев — рабочих ВУМа со студентами зарубежных стран. Думают сделать это в кафе «Элион», чтобы можно было и познакомиться, и потанцевать, и повеселиться. Студенты у нас учатся разные, не только трудовой народ. Господа тоже поняли преимущества нашей системы образования. Я говорю это к тому, чтобы ты знал: если парень из-за рубежа учится у нас, это еще не означает, что он находится на одной с нами идейной позиции. Но хотят они того или не хотят, наш советский образ жизни оставляет в их душах психологический след, и такая встреча молодежи для каждого останется хорошим воспоминанием.
— Есть идея, — сказал Демид, — вернее, не идея, а девушка, свободно владеющая тремя языками. Это просто находка для такой встречи.
— Не Лариса ли Вовгура?
— Она. Учится в университете на юридическом.
— Вот и прекрасно. Ольга Степановна мне когда-то говорила о ее удивительных способностях к языкам. С отцом ей не повезло.
— Да, страшный, когда выпьет.
— Хорошо бы ей повезло с непьющим мужем… Зайди сегодня в комитет комсомола.
Как-то странно посмотрел на него Павлов, или это только показалось? Нет, конечно, показалось. И почему-то задели слова о непьющем муже. Да, рано или поздно Лариса встретит парня, полюбит его, у них появятся дети…
— Что с тобой? О чем задумался, загрустил? — Павлов, уже собравшись уходить, задержался.
— Нет, ничего. Думаю, как лучше выполнить ваше задание.
— Ну, думай.
В тот день в университет Демид пришел пораньше, чтобы застать Ларису, и увидел ее у входа в аудиторию. Рядом с ней стоял высокий интеллигентный на вид парень, они о чем-то увлеченно говорили, и Демид почувствовал, как забилось сердце. Он уже хотел было отойти, чтобы не мешать беседе, но в этот момент Лариса увидела его и, извинившись перед собеседником, подошла к Демиду.
— Ты ждал меня? Случилось что-нибудь?
Бедная девочка, она все время живет в ожидании беды, даже побледнела, глаза округлились.
— Нет, успокойся, ничего не случилось. Просто мне нужна твоя помощь. Мы собираемся провести в «Элионе» встречу рабочих ВУМа с иностранными студентами, которые учатся в Киеве. Хотим устроить встречу весело, с танцами, с песнями. Понимаешь, нужен человек, который вел бы вечер на нескольких языках. Я сразу подумал о тебе, если ты действительно…
— Что действительно?