Книга 1

Высоцкий Владимир Семенович

* * *

(Для диска „Алиса в стране чудес“)

Кто-то высмотрел плод, что неспел, неспел,Потрусили за ствол — он упал, упал,Вот вам песня о том, кто не спел, не спел,И что голос имел — не узнал, не узнал.Может, были с судьбой нелады, неладыИ со случаем плохи дела, дела.А тугая струна на лады, на ладыС незаметным из яном легла.Он начал робко с ноты „до“,Но не допел ее, не доНе дозвучал его аккорд,И никого не вдохновил:Собака лаяла, а котМышей ловил…Смешно, не правда ли, смешно…А он шутил, не дошутил,Недораспробовал виноИ даже недопригубил.Он пока лишь затеивал спор, спор,И уверенно, и не спеша, не спеша,Словно капельки пота из пор, из пор,Из-под кожи сочилась душа, душа.Только начал дуэль на ковре, на ковре,Еле-еле едва приступил,Лишь чуть-чуть осмотрелся в игре,И судья еще счет не открылОн знать хотел все от и до,Но не добрался он ни доНи до догадки, ни до дна, до дна,Не докопался до глубин,И ту, которая одна,Не долюбил, не долюбил, не долюбил! Не долюбил…Смешно, не правда ли, смешно, смешно…А он шутил, не дошутил,Осталось недорешено,Все то, что он не дорешил.Ни единою буквой не лгу, не лгу,Он был чистого слога слуга, слуга,Он писал ей стихи на снегу, на снегу.К сожалению, тают снега, снега.Но тогда еще был снегопад, снегопадИ свобода писать на снегу,И большие снежинки и градОн

губами хватал на бегу.Но к ней в серебряном ландоОн не добрался и не доНе добежал, бегун, беглец, беглец,Не долетел, не доскакал,А звездный знак его, телец,Холодный млечный путь лакал.Смешно, не правда ли, смешно, смешно,Когда секунд недостает,Недостающее звеноИ недолет, и недолет, и недолет!..Смешно, не правда ли? Ну вот,И вам смешно, и даже мне.Конь на скаку и птица влетПо чьей вине? По чьей вине? По чьей вине?

ПЕСНЯ О МАСКАХ

Смеюсь навзрыд, как у кривых зеркал,Меня, должно быть, ловко разыгралиКрючки носов и до ушей оскал,Как на венецианском карнавале.Что делать мне? Бежать да поскорей,А может вместе с ними веселиться?Надеюсь я, под масками зверейУ многих человеческие лица.Все в масках, в париках, все как один,Кто сказочен, а кто литературен.Сосед мой слева — грустный арлекин,Другой — палач, а каждый третий — дурень.Я в хоровод вступаю хохоча,Но все-таки мне неспокойно с ними,А вдруг кому-то маска палачаПонравится, и он ее не снимет.Вдруг арлекин навеки загрустит,Любуясь сам своим лицом печальным,Вдруг дурень свой дурацкий видТак и забудет на лице нормальном.Вокруг меня смыкается кольцо,Меня хватают, вовлекают в пляску.Так-так, мое нормальное лицоВсе остальные приняли за маску.Петарды, конфетти, но все не так,И маски на меня глядят с укором.Они кричат, что я опять не в тактИ наступаю на ногу партнерам.Смеются злые маски надо мной.Веселые — те начинают злиться.За маской пряча, словно за стеной,Свои людские, подлинные лица.За музами гоняюсь по пятам,Но ни одну не попрошу открыться,Что если маски сброшены, а тамИх подлинные, подленькие лица?Я в тайну масок, видимо, проник,Уверен я, что мой анализ точен,И маски равнодушия у нихЗащита от плевков и от пощечин.Но если был без маски подлецом,Носи ее. А вы? У вас все ясно!Зачем скрываться под чужим лицом,Когда свое воистину прекрасно.Как доброго лица не прозевать,Как честных угадать наверняка мне?Они решили маски надевать,Чтоб не разбить свое лицо о камни.

БАЛЛАДА О БОРЬБЕ

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,Средь военных трофеев и мирных костров,Жили книжные дети, не знавшие битв,Изнывая от детских своих катастроф.Детям вечно досаден их возраст и бытИ дрались мы до ссадин, до смертных обидНо одежды латали нам матери в срок,Мы же книги глотали, пьянея от строк.Липли волосы нам на вспотевшие лбы,И сосало под ложечкой сладко от фраз.И кружил наши головы запах борьбы,Со страниц пожелтевших слетая на нас.И пытались постичь мы, не знавшие войн,За воинственный крик принимавшие вой,Тайну слова, приказ, положенье границ,Смысл атаки и лязг боевых колесниц.А в кипящих котлах прежних войн и смутСтолько пищи для маленьких наших мозгов,Мы на роли предателей, трусов, иудВ детских играх своих назначали врагов.И злодея слезам не давали остыть,И прекраснейших дам обещали любить.И друзей успокоив и ближних любя,Мы на роли героев вводили себя.Только в грезы нельзя насовсем убежать,Краткий бег у забав, столько поля вокруг.Постараться ладони у мертвых разжатьИ оружье принять из натруженных рук.Испытай, завладев еще теплым мечом,И доспехи надев, что почем, что почем?!Испытай, кто ты — трус иль избранник судьбы,И попробуй на вкус настоящей борьбы.И когда разом рухнет израненный другИ над первой потерей ты взвоешь, скорбя,И когда ты без кожи останешься вдруг,Оттого, что убили его, не тебя.Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал,По оскалу забрал — это смерти оскал,Ложь и зло, погляди, как их лица грубы,И всегда позади воронье и гробы.Если путь прорубая отцовским мечом,Ты соленые слезы на ус намотал,Если в жарком бою испытал, что почем,Значит, нужные книги ты в детстве читал.Если мяса с ножа ты не ел ни куска,Если руки сложа, наблюдал свысока,И в борьбу не вступил с подлецом, палачом,Значит, в жизни ты был ни при чем, ни при чем.

ПЕСНЯ О ВОЛЬНЫХ СТРЕЛКАХ

Если рыщут за твоею непокорной головой,Чтоб петлей худую шею сделать более худой,Нет надежнее приюта: скройся в лес — не пропадешь!Если продан ты кому-то с потрохами ни за грош.Путники и бедолаги, презирая жизни сны,И бездомные бродяги, у кого одни долги,Все, кто загнан, неприкаян, в этот вольный лес бегут,Потому что здесь хозяин славный парень Робин Гуд.Здесь с полслова понимают, не боятся острых слов,Здесь с почетом принимают оторви-сорвиголов.И скрываются до срока даже рыцари в лесах.Кто без страха и упрека — тот всегда не при деньгах.Знают все пути и тропы, словно линии руки,В прошлом суки и холопы, ныне вольные стрелки.Здесь того, кто все теряет, защитят и сберегут:По лесной стране гуляет славный парень Робин Гуд.

БАЛЛАДА О ВРЕМЕНИ

Замок временем срыт и укутан, укрытВ нежный плед из зеленых побегов.Но развяжет язык молчаливый гранит,И холодное прошлое заговоритО походах, боях и победах.Время подвиги эти не стерло,Оторвать от него верхний пластИли взять его крепче за горло,И оно свои тайны отдаст.Упадут сто замков и спадут сто оков,И сойдут сто потов целой грудой мехов,И польются легенды из сотен стиховПро турниры, осады, про вольных стрелков.Ты к знакомым мелодиям ухо готовьИ гляди понимающим оком.Потому что любовь — это вечно любовь,Даже в будущем вашем далеком.Звонко лопалась сталь под напором меча,Тетива от натуги дымилась,Смерть на копьях сидела, утробно урча,В грязь валились враги, о пощаде крича,Победивщим сдаваясь на милость.Но не все, оставаясь живыми,В доброте сохраняли сердца.Защитив свое доброе имяОт заведомой лжи подлеца.Хорошо, если конь закусил удила,И рука на копье поудобней легла,Хорошо, если знаешь откуда стрела,Хуже, если по-подлому, из-за угла.Как у вас там с мерзавцем? Бьют? Поделом!Ведьмы вас не пугают шабашем?Но неправдв ли: зло называется зломДаже там, в светлом будущем вашем?И во веки веков и во все времена трус,Предатель всегда презираем. врагЕсть враг и война все равно есть война,И темница тесна, и свобода одна,И всегда на нее уповаем.Время эти понятья не стерло,Нужно только поднять верхний пласт,И дымящейся кровью из горлаЧувства вечные хлынут на нас.Ныне, присно, и во веки веков, старина,И цена есть цена, и вина есть вина,И всегда хорошо, если честь спасена,Если другом надежно прикрыта спина.Чистоту, простоту мы у древних берем,Саги, сказки из прошлого тащим,Потому что добро остается добромВ прошлом, будущем и настоящем.

* * *

(К фильму „Единственная дорога“)

Водой наполненные горстиКо рту спешили поднести впрокПили воду черногорцыИ жили впрок — до тридцати.А умирать почетно былоОт пуль и матовых клинковИ уносить с собой в могилуДвух-трех врагов, двух-трех врагов.Пока курок в ружье не стерся,Стреляли с седел и с колен.И в плен не брали черногорцаОн просто не сдавался в плен.А им прожить хотелось до ста,До жизни жадным, — век с лихвой,В

краю, где гор и неба вдосталь.И моря — тоже — с головой.Шесть сотен тысяч равных порцийВоды живой в одной горсти…Но проживали черногорцыСвой долгий век до тридцати.И жены их водой помянут,И спрячут их детей в горахДо той поры, пока не станутДержать оружие в руках.Беззвучно надевали траур,И заливали очаги,И молча лили слезы в травы,Чтоб не услышали враги.Чернели женщины от горя,Как плодородные поля.За ними вслед чернели горы,Себя огнем испепеля.То было истинное мщеньеБессмысленно себя не жгут!Людей и гор самосожженьеКак несогласие и бунт.И пять веков как божьей кары,Как мести сына за отцаПылали горные пожарыИ черногорские сердца.Цари менялись, царедворцы,Но смерть в бою всегда в чести…Не уважали черногорцыПроживших больше тридцати.Мне одного рожденья мало,Расти бы мне из двух корней…Жаль, Черногория не сталаВторою родиной моей.

* * *

Проделав брешь в затишье,Весна идет в штыки,И высунули крышиИз снега языки.Голодная до драки,Оскалилась весна.Как с языка собаки,Стекает с крыш слюна.Весенние армии жаждут успеха,Все ясно, и стрелы на карте прямы.И воины в легких небесных доспехахВрубаются в белые рати зимы.Но рано веселиться!Сам зимний генералНикак своих позицийБез боя не сдавал.Тайком под белым флагомОн собирал войскаИ вдруг ударил с флангаМороз исподтишка.И битва идет с переменным успехом:Где свет и ручьи — где поземка и мгла,И воины в легких небесных доспехахС потерями вышли назад из котла.Морозу ударить бы,А он впадает в раж:Играет с вьюгой свадьбуНе свадьбу, а шабаш.Окно скрипит фрамугойТо ветер перебрал.Но он напрасно с вьюгойПобеду пировал.Пусть в зимнем тылу говорят об успехахИ наглые сводки приходят из тьмы,Но воины в легких небесных доспехахВрубаются клиньями в царство зимы.Откуда что беретсяСжимается без словРука тепла и солнцаНа горле холодов.Не совершиться чудуСнег виден лишь в тылах,Войска зимы повсюдуБросают белый флаг.И дальше на север идет наступленье,Запела вода, пробуждаясь от сна.Весна неизбежна, ну, как обновленье,И необходима, как просто весна.Кто сладко жил в морозы,Тот ждет и точит зубИ проливает слезыИз водосточных труб.Но только грош им, нищим,В базарный день ценаНа эту землю свышеНиспослана весна.Два слова войскам: — несмотря на успехи,Не прячьте в чулан или старый комодНебесные легкие ваши доспехиОни пригодятся еще через год.

Я НЕ УСПЕЛ

Свет новый не единожды открыт,А старый — весь разбили на квадраты.К ногам упали тайны пирамид,К чертям пошли гусары и пираты.Пришла пора всезнающих невежд,Все выстроено в стройные шеренги.За новые идеи платят деньги,И больше нет на „эврику“ надежд.Все мои скалы ветры гладко выбрили,Я опоздал ломать себя на них.Все золото мое в клондайке выбрали,Мой черный флаг в безветрии поник.Под илом сгнили сказочные струги,И могикан последних замели.Мои контрабандистские фелюгиСухие ребра сушат на мели.Висят кинжалы добрые в углуТак плотно в ножнах, что не втиснусь между.Мой плот папирусный — последнюю надеждуВолна в щепы разбила о скалу.Вон из рядов мои партнеры выбылиУ них сбылись гаданья и мечты.Все крупные очки они повыбилиИ за собою подожгли мосты.Азартных игр теперь наперечет.Авантюристы всех мастей и ранговПо прериям пасут домашний скот,Там кони пародируют мустангов.И состоялись все мои дуэли,Где б я почел участие за честь.И выстрелы и эхо — отгремели…Их было много — всех не перечесть.Спокойно обошлись без нашей помощиВсе те, кто дело сделали мое.И по щекам отхлестанные сволочиФалангами ушли в небытие.Я не успел произнести: „К барьеру!“А я за залп в Дантеса все отдам.Что мне осталось? Разве красть химеруС туманного собора Нотр-Дам?!В других веках, годах и месяцахВсе женщины мои отжить успели,Позанимали все мои постели,Где б я хотел любить — и так, и в снах.Захвачены все мои одры смертные,Будь это снег, трава иль простыня.Заплаканные сестры милосердияВ госпиталях обмыли не меня.Ушли друзья сквозь вечность-решето.Им всем досталась лета или прана.Естественною смертию — никто:Все противоестественно и рано.Иные жизнь закончили свою,Не осознав вины, не скинув платья.И, выкрикнув хвалу, а не проклятье,Спокойно чашу выпили сию.Другие знали, ведали и прочее,Но все они на взлете, в нужный годОтплавали, отпели, отпророчили…Я не успел. и прозевал свой взлет.

* * *

Сон мне: желтые огни,И хриплю во сне я:Повремени, повремени,Утро мудренее,Но и утром все не так,Нет того веселья,Или куришь натощак,Или пьешь с похмелья.Эх, раз…В кабаках зеленый штоф,Белые салфетки.Рай для нищих и шутов,Мне ж, как птице в клетке!В церкви смрад и полумрак,Дьяки курят ладан.Нет и в церкви все не так,Все не так, как надо.Эх, раз…Я на гору впопыхах,Чтоб чего не вышло,А на горе стоит ольха,А под горою вишня.Хоть бы склон увить плющом,Мне б и то отрада,Мне бы что-нибудь еще,Все не так, как надо!Эх, раз…Эх, да по полю вдоль рекиСвета тьма, нет бога,А в чистом поле василькиИ дальняя дорога.Вдоль дороги лес густойС бабами-ягами,А в конце дороги тойПлаха с топорами.Эх, раз…Где-то кони пляшут в такт,Нехотя и плавно.Вдоль дороги все не так,А в конце — подавно.И ни церковь, ни кабак,Ничего не свято!Нет, ребята, все не так,Все не так, ребята!

* * *

Дурацкий сон как кистенемИзбил нещадно.Невнятно выглядел я в немИ неприглядноВо сне я лгал и предавалИ льстил легко я…А я и не подозревалВ себе такое.Еще сжимал я кулакиИ бил с натугой.Но мягкой кистию руки,А не упругой.Тускнело сновиденье, ноОпять являлось.Смыкались веки, и оноВозобновлялось.Я не шагал, а семенилНа ровном брусе,Ни разу ногу не сменил,Трусил и трусил.Я перед сильным лебезил,Пред злобным гнулся.И сам себе я мерзок был,Но не проснулся.Да, это бред! Я свой же стонСлыхал сквозь дрему,Но это мне приснился он,А не другому.Очнулся я и разобралОбрывок стона.И с болью веки разодрал,Но облегченно.И сон повис на потолкеИ распластался.Сон в руку ли? И вот в рукеВопрос остался.Я вымыл руки — он в спинеХолодной дрожью.Что было правдою во сне,Что было ложью?Коль это сновиденье —Мне еще везенье.Но если было мне во снеЯсновиденье?Сон — отраженье мыслей дня?Нет, быть не может!Но вспомню — и всего меняПерекорежит.А вдруг — в костер?! И нет во мнеШагнуть к костру сил.Мне будет стыдно, как во сне,В котором струсил.Иль скажут мне: — Пой в унисон,Жми что есть духу!..И я пойму: вот это сон,Который в руку.