Книга Бытия
Шрифт:
Ясно было всем, и Гуй-Помойс в который раз убедился, что не ошибся в своем выборе: напарник оказался что надо.
Вскоре процессия растянулась настолько, насколько вообще представлялось возможным. Торчок ковылял рядом с Ботвой, покуривая травинку и пуская колечки дыма в сторону клячи (пан-рухх грязно ругал обдолбанного бича, однако попыток пресечь бесчинство не осуществлял), Желторот вместе со Старым Копытом носились, как угорелые, от головы каравана, которую составляли мудрец с ходоками, до хвоста, в котором трусил, гордо подняв голову, брюл-брюл.
Дол-Бярды предпочитал идти чуть в стороне от основной массы — он выглядывал опасность, а заодно отрабатывал боевые выпады дугом.
И именно воин первым заметил, что за ними наблюдают.
— Уй-Диболом, — представился один.
— Дуй-Скип-Диболом, — отрекомендовался другой.
У Ваз-Газижоки потемнело в глазах: посетители вызывали стойкое недоверие, и в первую очередь владельцу строительной конторы не понравилась их внешность. Один в сиреневом плаще, другой в охристом, но если что-то в облике пришельцев и настораживало, то никак не одежда. Скорее, это была…
— Можно коротко — Уй и Дуй, — разрешил тот, что в сиреневом.
— Как это — коротко? — не понял Ваз-Газижока. — Что — коротко?
— Слишком долго произносить Уй-Диболом и Дуй-Скип-Диболом. Уй и Дуй, согласитесь, быстрее и удобнее, — пояснил охристый. — Не нравится Дуй — зовите Скип.
— А кто вы такие? — архитектору совсем расхотелось связываться со странными сикараськами, однако просто так он их прогнать не мог — требовался повод.
— Мы? — гости переглянулись. — Диболомы…
…Эти двое приехали почти верхом: сиреневый, покуривая трубку, восседал на охристом, охристый довольно бойко перебирал лапами и вполне смахивал на клячу, если бы не поразительное сходство с седоком. Сиреневый лихо соскочил перед порталом Архитектурной Конторы Ваз-Газижоки, его партнер встал на ноги и обнаружил даже не сходство, а абсолютное тождество со своим седоком. Освободившись от седла, накинув на плечи плащ, напялив головной убор и водрузив на нос окуляры, охристый стал полным отражением сиреневого.
— Уй? — охристый предложил седоку войти в портал первым.
— Дуй? — сиреневый сам хотел уступить дорогу.
Но вошли вместе, потому что портал оказался достаточно широк.
И вот теперь Ваз-Газижока опасался, не провокация ли это. Два одинаковых сикараськи? Где это видано?
— Что вы делать умеете? — владелец конторы сделал вид, что не заметил подвоха.
— Все, — хором ответили визитеры.
— Лестницу в бесконечность, воздушный замок?
— Легко, — сказал сиреневый Уй.
— Без проблем, — подтвердил охристый Дуй.
— Пирамиду на ребре?..
— Шеф, давайте к делу, — прервал хозяина Дуй. — Мы пришли с идеей…
— Шеф?
— Ну, хозяин, начальник, — объяснил Уй. — У нас деловое предложение.
— Погодите, погодите, — Ваз-Газижока обхватил коротенькими лапками необъятную голову. — С чего вы взяли, что я вас возьму?
— Мы хотим сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.
— Ну-ка, пошли отсюда! — владелец Архитектурной Конторы топнул ножкой и указал на выход.
— Вы же нас не дослушали…
— Брысь!
Оказавшись на улице, Диболомы переглянулись.
— Это была последняя, — сказал Уй.
— Фиг с ней, — сказал Дуй. — Организуем свою.
Что есть жизнь? Что есть мир? Сколько же было Патриархов? Сколько нужно выкурить травы и съесть грибов, чтобы понять — что есть истина?
Лой-Быканах полагал, что чем больше — тем лучше.
Сначала он, конечно, пытался вернуть Патриарха, но то ли балданаки оказались беспонтовые, то ли Патриарх совсем обиделся, да только кроме банальных глюков видений уже не было. Тогда Лой-Быканах решил постигать истину.
И, естественно, ему тут же начали чинить препоны. Пришли коллеги из Ложи Мудрости с приглашением на Благоговеющее Зависалово.
— Не пойду, — отказался Лой-Быканах.
— Как это — не пойду? — не поняли философы. — Ты благоговеть не хочешь?
— Не нужны Патриархам ваши благоговения.
— А что же им нужно?
— Поиски истины.
— Так, а с этого места подробнее, — сказали философы, схватили эксцентрика и унесли в Ложу, где положили перед Главным Кальяном, забили балданаков и принялись слушать, благоговея уже перед Лой-Быканахом.
Тот без утайки и в мельчайших подробностях пересказал увиденный накануне глюк, и все присутствующие прониклись еще большим благоговением к Лой-Быканаху. Философ-эксцентрик, изрядно уже напыхавшись, хотел было встать и уйти, но ноги не держали. Чтобы как-то сконцентрироваться на процессе подъема, Лой-Быканах начал читать мантру "Вышли хваи", и в это время он вновь увидал Патриарха. Патриарх покачал головой, потом подул сквозняк, и видение растворилось.
— И последнее, — выдавил из себя эксцентрик. — Им не нравятся балданаки.
Трудно сказать, как отреагировали бы философы на данное заявление, ибо торч являлся неотъемлемой частью познавательного процесса, но, на счастье Лой-Быканаха, все уже балдели и последних слов эксцентрика не слышали.
Известие о соглядатаях не то, чтобы поразило экспедицию, но всем стало как-то неуютно.
— Где? — то и дело вертел башкой Тым-Тыгдым. — Где они?
Но этого Дол-Бярды не знал. Воин тщательно обыскал окрестности, но единственным свидетельством наличия слежки оказалось лишь стойкое ощущение чужого взгляда.