Книга Бытия

Лукьянов Алексей

Заканчивался первый период совместной экспедиции. Этап назад попутчики обошли по краю огромный бездонный провал, из которого жутко сифонилохолодом. Там, в глубине, что-то маняще мерцало, и Раздолбаи едва не ухнули в бездну, движимые жаждой познания. Рискуя жизнью, воин спас всех троих, ибо понимал, что продовольствия надолго не хватит, но Раздолбаи посчитали, будто Дол-Бярды проникся к ним симпатией.

Светило по прежнему вело себя престранно: поднималось по утрам слева по ходу движения, взлетало в зенит, а под вечер опускалось справа, ставя в тупик своим поведением даже Тып-Ойжона. Конечно, цикличность дня и ночи сохранилась, но как объяснить, что подъем небесного тела слева, а спуск — справа? По логике, в какой карман положишь — оттуда и возьмешь, а здесь получалось — кладут всегда в один карман, а вынимают всегда из другого. Сложно понять.

А Ыц-Тойболу пришло в голову именовать эти стороны света восходоми закатом.

— Хм, — пробормотал уязвленный мудрец, которому, тем не менее, идея молодого ходока пришлась по душе. — А как же тогда называть ту сторону, куда мы идем?

— И ту, откуда вышли, — добавил Тым-Тыгдым.

На помощь Ыц-Тойболу пришел Торчок, случайно шедший рядом:

— Там — глюк, — и его палец показал вперед.

— А сзади что?

— Клевер, — Торчок с грустью вспомнил самую вкусную траву, с которой чача особенно торкала.

— Как-то все это антинаучно, — Тым-Тыгдым презрительно фыркнул.

И тут Гуй-Помойс, который все время глядел вперед, поднял ногу, приказывая всем остановиться. Ыц-Тойбол быстро нагнал коллегу:

— Что там?

— Видишь — зубы впереди?

Молодой посмотрел на подернутый багровой дымкой горизонт — и тоже заметил ряд ощеренных зубов.

— Думаешь, это она нас поджидает?

— Вот именно.

Ыц-Тойбол задумался.

— Но ведь она чем ближе — тем меньше, значит, съесть нас она не сможет, — попытался он успокоить напарника.

— Она-то чем ближе, а мы — все дальше, — резонно заметил Гуй-Помойс. — Ты смотри, как все изменилось. Может, и она теперь не уменьшается?

— Тогда почему она нас прямо сейчас не съест?

Это был аргумент, и старый надолго задумался. Впрочем, очень скоро совсем стемнело, и пришлось устраиваться на ночлег.

— Нужен караул, — озаботился за ужином воин.

— А по-моему, и так вкусно, — Желторот вынул голову из котелка, весь перемазанный кашей.

— Заткнись, — процедил Ботва.

— Объясняю для гражданских, — Дол-Бярды недолюбливал Раздолбаев и все время спрашивал у мудреца, почему бы их не съесть: продукты благодаря троице походили к концу. — Караул — это не приправа, а охрана на случай внезапного нападения.

— Я та-арр-чуу, — восхитился Торчок познаниями воина.

— Вот вы вдвоем, — Дол-Бярды ткнул в Желторота с Торчком, — и будете стоять в карауле.

— А я? — спросил Старое Копыто.

— А ты — на следующую ночь, вместе с Ботвой.

Ботва мерзко захихикал, а Старое Копыто в испуге сел на огрызок хвоста.

— Потом ходоки, потом я с мудрецом, а брюл-брюл — в запасе. Вопросы есть?

— У меня не вопрос, а сообщение, — встал с места Ыц-Тойбол. — Мы тут подсчитали с Гуй-Помойсом… ну, короче, завтра еды уже не будет.

— Бич! — освистали докладчика Раздолбаи. — Мы протестуем!

— Заткнитесь! — рявкнули воин с пан-руххом.

— Я это к тому, что пора переходить на автономное питание. У кого большие толстые хвосты? — продолжил молодой ходок.

Таковые оказались в наличии только у ходоков. Остальные обладали какими-то жалкими метелками, или же вообще не имели таковых.

— Ладно, — Ыц-Тойбол почесал голову. — Завтра и решим.

Выставили караул. Снаружи, за пределами шатра, дули холодные ветры, на небе мерцали неподвижные искры, Желторот раскрыл клюв и зачарованно пялился вверх.

— Бич, ты не замерз? — спросил у него Торчок.

— Нет, бич, только пальцы зябнут.

Ночь, кстати, была светлая: помимо непонятных искорок на небе то тут, то там торчали какие-то блестящие штуковины с острыми концами, один в один напоминающие дугвоина, а еще сияли круглые и продолговатые предметы, величиной чуть ли не с голову Желторота.

— А вот как ты думаешь, от кого мы этих бичей сторожим? — не унимался Торчок.

— Ну, не знаю, — задумался Желторот. — Может, от них?

Прямо на караул наступали зловещие рогатые тени.

Контору они назвали "Стандарт". Вывесили табличку и стали ждать: кто первый придет?

Но никто не шел.

— Слушай, а почему все мимо проходят, и даже на вывеску не смотрят? — Дуй задумчиво протирал окуляры.

— Видишь ли, Скиппи, — Уй-Диболом стоял за кульманом и бойко что-то чертил, — возможно, это потому, что никто не умеет читать.

— Интересная гипотеза, — Дуй нацепил окуляры на нос и уткнулся в свой чертеж. — А вот, скажем, почему мы умеем?

— Это уже совсем просто. Мы — Диболомы.

— А это как-то связано?

В это время в "Стандарт" вошел первый посетитель.

— Рады услужить, — хором приветствовали Уй и Дуй Ваз-Газижоку.

— Опять вы? — расстроился архитектор. — Я думал, это какая-то новая забегаловка. И такой странной формы…

— Параллелепипед!

— Кто — я?

— Нет, — Уй жестом приказал Скипу заткнуться, — это форма так называется — параллелепипед.

Ваз-Газижока удивился: