Книга Истины

Лев Ольга

– Брошенные Земли не такие брошенные, как принято считать, - сделав таинственное лицо и понизив голос, проговорил герцог, - но я вам этого не говорил.

– А я ничего и не слышал, - лукаво улыбнулся мужчина.
– Удачи вам, страж.

– Ну вот. Если я хоть что-то понимаю в людях, то через пару часов вся деревня будет говорить, что мы уехали в Брошенные Земли, - тихо проговорил герцог, вернувшись к другу.

– Если бы его жена была дома, это время сократилось бы до трёх минут, - фыркнул Вирин.

– Он меня в твой дом направил. Зайти

не хочешь?

– Я никогда не был в этом доме любимым ребёнком. Я на улице подожду.

Герцог кивнул и подошёл к калитке. Каменный заборчик, как и у предыдущего дома, едва доставал парню до пояса. Пока Лонцо думал, чем постучать в деревянную створку калитки, из-под крыльца выглянул здоровенный лохматый пёс дымчато-серой масти. Точно такой же охранял стадо овец, что паслось в стороне от деревни, но издалека животное не казалось таким огромным.

Принюхавшись, пёс угрожающе зарычал. Если бы герцог не видел источника звука, он решил бы, что начинается гроза.

– Тихо, Дракон!
– окликнул его звонкий детский голос.

Из-за угла дома выбежали четверо детишек лет семи-восьми. Один из них, смуглый и черноглазый мальчишка, подошел к калитке и внимательно посмотрел на Лонцо.

– Что-то случилось, страж?
– серьёзно спросил он.

– Нет, ничего. Мне сказали, что в этом доме можно купить еды.

– Подождите минуту, сударь, - мальчишка взбежал на крыльцо и исчез за дверью.

Двухэтажный домик хоть и был старым, казалось, мог бы простоять ещё лет сто.

– Я вас слушаю, - на пороге появилась высокая сухая женщина лет пятидесяти.

Несколько минут спустя Лонцо вернулся к лошадям с двумя полными сумками.

– Это и была твоя тётя?
– спросил он, пока Вирин затягивал ремни.

– Да. Только она была в очень хорошем настроении, - фыркнул музыкант.

– Тогда я понимаю, почему ты сбежал, - герцог встряхнулся.

У него осталось стойкое ощущение, что острые глаза женщины прожгли в нем дыру.

Через некоторое время друзья оставили деревню позади. Солнце теперь светило в спину, и лошади неторопливо поднимались по пологому склону, наступая на собственные тени.

– Красивое место, - сказал Лонцо просто для того, чтобы что-то сказать. И вдруг почувствовал между лопатками чей-то тяжёлый взгляд.

Повернувшись в седле, он прищурился и посмотрел на деревню. Но ощущение не пропало. Словно тот, кто смотрел, находился вне деревни. Герцог стал внимательно оглядывать долину, но против солнца так и не смог ничего рассмотреть.

– Чего ты вертишься, как сапог на шиле?
– спросил Вирин.

– Так… показалось кое-что. Скоро твои пещеры будут?

– Скоро. Видишь вон ту тропинку? Я даже не надеялся, что она до сих пор сохранилась, - музыкант спешился и повёл коня под уздцы.

Внимательно приглядываясь к гранитным зубцам, он искал знакомые приметы. И когда солнце скрылось на другой стороне чаши, он увидел три чернеющих провала.

– Пришли, - сообщил Вирин, подходя к средней пещере.
– Вот только света, наверное, маловато.

– Действительно маловато, - согласился Лонцо, остановившись на пороге.

Горы быстро погружались в сумерки, и в пещере уже царил мрак. Герцог осмотрелся в поисках того, из чего можно было бы развести огонь.

– У меня в запасе три факела осталось.

– Прибереги на потом. В факельном свете всё равно много не увидишь. Нужно осмотреть пещеру и ничего не пропустить. Я предлагаю сделать это завтра утром, на свежую голову.

– Пожалуй, ты прав, - кивнул Лонцо.

За одним из зубцов обнаружилась миниатюрная лужайка с редкой, отчаянно цепляющейся за камень травой. Вирин бросил на неё снятые с лошади сумки и довольно потянулся.

– Может, стоит заночевать в пещере?

– На небе ни облачка. А в этих пещерах, когда я был маленький, любили ночевать довольно ядовитые змеи. Так что я предпочёл бы открытое пространство, - музыкант раскинул одеяло и вытянулся на нём с выражением абсолютного счастья на лице.

– Надо же! Тут даже пахнет всё также. Травой и родником. Тут в нескольких шагах ключ с чистейшей водой.

– Хорошо, что здесь есть вода. Только для меня до сих пор всё пахнет дымом, - тихо отозвался Лонцо.

– Солнце давно встало, а ты всё спишь, - Вирин шумно свалился на траву рядом с Лонцо.

– Что-то я его не вижу, - зевнул герцог.

– Еще бы! Мы на западном склоне горы находимся. Тут ты его долго не увидишь. Поднимайся, давай! Тебе как будто совсем не интересно заглянуть в эту пещеру, - музыкант для верности пихнул друга локтем.

– Уже встал, - недовольно передёрнул плечами Дорский.

Он никак не мог заставить себя почувствовать то трепетное волнение, какое по идее должен был испытывать, прикасаясь к тайне Дараана. Словно делал это из чувства долга, а не по желанию.

Тени в пещере оказались слишком густыми, и факел всё же пришлось зажечь. Неверный трепещущий свет выхватил серые стены, покрытые витиеватыми трещинами и низкий, на высоте вытянутой руки, потолок. Глубина пещеры составляла не больше десяти шагов.

– И где… - начал было Лонцо и тут же увидел сам.

На западной стене, в небольшом углублении на высоте его груди красовался уже знакомый рисунок. Он был всего раза в четыре больше, чем на книжной странице. Отобрав у друга факел, Дорский подошёл ближе и стал внимательно его рассматривать. Здесь ничего не надо было переворачивать, чтобы увидеть замок. Его очертания угадывались на фоне неба, и шпиль венчала нарождающаяся луна. Герцог внимательно осмотрел нишу, но ничего, хоть немного похожего на тайник не обнаружил. Просто кто-то выровнял часть стены, чтобы нарисовать на ней эту картину. Глубина ниши была всего в ладонь, и камень казался абсолютно целым. Только одна трещина, едва заметная, пересекала рисунок. Лонцо для верности постучал по картине, но если за ней и была пустота, то каменная перегородка, её отделявшая, была слишком толстой, чтобы определить это по звуку.