Книга Истины
Шрифт:
– Имена вам, ваша светлость, пока ни к чему, вы ещё не дали ответа. А план… извольте. Его, впрочем, придётся несколько переработать, ведь я рассчитывал на герцога Витского, - Райфэ вдохнул, собираясь с мыслями.
Вирин висел на верёвке напротив одного из окон и настороженно косился на конюха. Тот стоял у забора всего в нескольких шагах и отчаянно зевал, но смотрел пока в противоположную сторону.
– Только не оборачивайся, - беззвучно проговорил музыкант и заглянул в окно.
Как раз в этот момент Райфэ поднялся из-за стола и вслед за слугой вышел из комнаты. Когда за ним закрылась дверь, Вирин вытащил из кармана серебряную шпильку, просунул её между рамами и поддел крючки. Осторожно толкнув створки, он перебрался
«Ваше величество, мой дорогой друг Геран, извини, что не откликнулся сразу на твоё приглашение, меня задержали в Порт-Эртаре важные дела. И как оказалось, совсем не напрасно. Выехав именно сейчас, я совершенно случайно в паршивом захолустном трактире встретил одного человека, имя которого тебе несомненно известно. Наш дорогой Тагор поторопился, посмертно даровав прощение герцогу Дорскому. Малыш Лонцо жив и здоров, и сейчас он полностью в моей власти. Я рассказал ему заманчивую сказочку, и теперь он последует за мной куда угодно. В том числе и в Холодный Замок. Так гораздо проще, чем удерживать этого зверёныша силой. Ты ведь знаешь, характером он в отца и брата, живым не сдастся и ребят моих потреплет. Что с ним делать, решишь сам. Жду ответа…»
Последнюю строчку Райфэ дописать не успел.
– Кто бы сомневался, - прошептал Вирин, отходя от стола.
В этот миг дверь распахнулась. Бывший послушник не стал дожидаться, пока семеро «борзых» обнажат клинки. Он круто развернулся и выпрыгнул в окно. Удар о землю оказался весьма неприятным. Из-за мощного фундамента окна первого этажа располагались довольно высоко. Встряхнувшись, словно мокрый пес, Вирин помчался к конюшне. Из окна за его спиной спелыми грушами посыпались наёмники.
– …может быть, не лучший выход… - закончить фразу лорду Райфэ не дала распахнувшаяся дверь.
– Второй только что проник в вашу комнату через окно!
– с порога выпалил наёмник.
– Что?!
– резко поднялся ловчий.
– Поймать и уничтожить!
– Вы говорите о моём друге, и я не позволю… - начал Лонцо, тоже поднимаясь, но мгновенно обнажённый клинок не дал ему договорить.
Герцог опустился обратно в кресло, глядя на направленное в его сердце остриё.
– Сидеть и не рыпаться!
– прорычал Райфэ.
Лонцо отодвинулся назад, отстраняясь от опасно близкого лезвия, и вдруг одним плавным движением, словно отпущенная пружина, вытянул из ножен меч и плашмя ударил им по клинку Райфэ. Тот не ожидал такого сильного и внезапного удара и невольно разжал пальцы. Великолепный харранский полутораручник разбил окно и вылетел на улицу. Лонцо направил клинок в сердце лорда, но ударить безоружного не смог. А миг спустя комнату заполнили восемь «борзых».
Как Дорский и предвидел, сражались наёмники умело. Но двуручники - не рапиры, им нужны и размах и время для смены направления. Увернувшись от двух нёсшихся друг другу навстречу клинков, Лонцо нырнул под стол, вынырнул с другой стороны и опрокинул его навстречу ринувшимся следом противникам. Лучшим выходом было бы выпрыгнуть в окно, но в комнате осталась сумка с ключами к загадке Дараана. Значит, надо было прорываться к выходу. Миг спустя стол был отброшен, и герцогу пришлось отражать удар за ударом. Лонцо быстро огляделся и едва не выпустил рукоять меча, по которому пришёлся мощный удар. Клинок мелко завибрировал. Дорский упал на колени, пропуская над головой удар, способный перерубить молодое дерево, и достал, наконец, остриём меча одного из противников. Толкнув тело вперёд и смешав строй, Лонцо бросился следом, и зашипел от боли. Остриё одного из клинков скользнуло по лопатке.
– Не пытаться взять живым! Уничтожить!
– рявкнул Райфэ, наблюдавший за дракой из безопасного угла.
Лонцо в этот момент оказался у двери, отбил удар наиболее ретивого преследователя и рванул ручку. Дверь с хрустом распахнулась, на миг отгородив Дорского от противников. Этого мига хватило, чтобы добежать до лестницы. Вбросив клинок в ножны, герцог помчался вверх. Следом загрохотали подкованные сапоги. Лонцо опередил «свору» на несколько шагов. Толкнув дверь, он мысленно возблагодарил все Семь за то, что Вирин не догадался запереть замок, влетел в комнату и рывком придвинул к двери тяжёлую кровать. Тут же на дверь обрушились удары, и кровать сдвинулась на пядь. Лонцо перекинул через плечо ремень сумки, подхватил свой колчан и перевязь с секирой Вирина и метнулся к окну. Верёвка, оставленная Вирином, висела на своём месте. Заскрежетала сдвигаемая кровать. Дорский не стал дожидаться «борзых». Обжигая руки, он соскользнул по верёвке на землю. Двор был освещён масляными фонарями, и герцог увидел семерых наёмников, пытающихся сломать ворота конюшни.
– Чтоб вас Седьмая… - прошипел Дорский.
По верёвке уже съезжали двое «борзых». И тут мощный удар изнутри сотряс стены конюшни, и широкие створки вывалились наружу, придавив сразу троих. Из тёмного проёма вырвались два великолепных коня вороной масти, но одном из которых сидел Вирин. Растолкав ещё троих наёмников, они пронеслись по двору, и Вирин с трудом осадил обоих, поравнявшись с другом. Лонцо в лихом развороте отправил к Седьмой добравшегося до него бойца и взлетел в седло. Оба разгорячённых скакуна помчались к открытым ещё воротам.
– Догнать!
– рявкнул выбежавший во двор Райфэ.
– От этого надо избавиться!
– прокричал Вирин.
– Он тебя видел и не успокоится.
Лонцо придержал коня, вытянул из колчана стрелу и натянул тетиву.
«Это необходимо. Если я не убью его, он убьёт меня», - мысленно сказал он себе.
Свистнула тетива, и главный ловчий Порт-Эртара подавился очередным выкриком. Лонцо знал, что попал, куда нужно, и больше не оборачиваясь, погнал коня вперёд. Некоторое время спустя, когда огни трактира совсем скрылись из виду, с той стороны донёсся топот копыт, но быстро затих. Догнать коней, выбранных Вирином, преследователи не могли.
– Кажется, таких красавцев выращивали в конюшне Герана, - заметил Лонцо, когда погоня осталась далеко позади, и можно было пустить лошадей шагом.
– Вероятно они оттуда, - усмехнулся Вирин.
– Насколько я смог разобрать испуганное бормотание конюха, это кони Райфэ. Эй, ты чего такой белый?
– Я в человека первый раз стрелял. В безоружного. Без доспехов…
– Ты так будешь переживать из-за каждого, кто соберётся тащить тебя в Холодный Замок?
– скептически поинтересовался музыкант.
– В Холодный Замок?
– Именно, - и Вирин пересказал другу содержание письма.
– А само письмо осталось там, - медленно проговорил Дорский.
– Осталось…
– Значит, очень скоро кто-то его обнаружит. Нам стоит поторопиться. Надо убраться с материка раньше, чем оно попадет в руки тому, кому адресовано.
На рассвете второго дня друзья въехали в шумный портовый город, пахнущий солью и водорослями. Лонцо в столице Руэля был только три раза, но, как оказалось, помнил его замечательно. Друзья без промедления направились в гавани. Час был ранний, и весь город ещё спал, но в порту уже было людно и шумно. Вирин с детским восторгом рассматривал огромные, словно старинные замки, многопалубные суда. Вокруг поскрипывали блоками погрузчики, перекрикивались моряки и рабочие. На широкой, мощёной досками дороге толпились люди самого разного вида и достатка. Периодически, раздвигая толпу, словно лодка - ряску, проплывали кареты и нагруженные телеги. Лонцо уверенно вёл друга сквозь всю эту суматоху к горделивому четырёхэтажному зданию на портовой площади. Над остроконечной крышей величественно реял алый с белой лилией флаг Лагодола.