Книга Истины

Лев Ольга

– Если нас не подстрелят, как фазанов, - проворчал Вирин.

– Не нравится план - придумай свой, - не выдержав, повысил голос Лонцо.

– Ладно, извини, у меня идей нет, - примирительно поднял руки музыкант.

Миновав два коридора и три лестницы, друзья оказались у последнего полутёмного поворота. До широких дверей старой оружейной оставалось всего несколько шагов, но на этих шагах скучал рослый суровый офицер.

– Не проблема. Он всего один, - прошептал Вирин, выглядывая из-за угла.

– Если мы на него нападём, то вся замковая стража убедится, что тени на галерее

ей не померещились, - отозвался Лонцо, отступая в тень.

– Предоставь это мне, - Вирин вытянул из ножен храмовый меч и взвесил его в руке.

– Не вздумай убивать его, - прошипел Лонцо, хватая друга за плечо.

– Я и не собирался, - музыкант раздражённо дернулся, освобождаясь.

Страж в этот момент пошевелился, разминая уставшую спину. Вид выцветшего гобелена с изображением Нонской битвы ему явно надоел, и страж подошёл к окну. Здесь, на третьем этаже, оно уже не было бойницей, но всё ещё было довольно узким. Над его стрельчатым проёмом висел массивный золочёный, потускневший от времени багет, удерживающий тяжёлые бархатные занавеси.

– Как по заказу, - хищно улыбнулся Вирин и бесшумно, словно мангуст, скользнул за спину офицера.

Мощный удар тяжелой рукоятью обрушился на неприкрытый шлемом затылок. Не издав ни звука, страж мешком осел на ковёр. Вирин спрятал меч в ножны, крепко ухватил занавесь и с силой дёрнул вниз. Багет обрушился, и музыкант аккуратно уложил его поперёк тела.

– Вот так. Теперь, придя в себя, он решит, что ему просто не повезло.

– Меня иногда пугает твоя изобретательность, - тихо проговорил Лонцо, обходя распростёртого на полу стража.

– Странно. А должна радовать, - невозмутимо отозвался Вирин и первым распахнул широкие двери.

Старая оружейная встретила друзей пыльным полумраком. На обитых чёрным бархатом стенах тускло мерцали старинные мечи, кинжалы и арбалеты. Свет, пробивавшийся сквозь рассохшиеся ставни, скользил по граням клинков и наконечникам стрел. Лонцо неторопливо прошёл вдоль стен. Выбрав несколько добротных кинжалов с широкими прочными клинками, он замер перед легким, полным стрел колчаном. Лук прекрасной работы витского мастера висел тут же. Подумав, Дорский снял его и тронул тетиву. Она отозвалась низким вибрирующим звуком. Время не коснулось ни упругих тисовых плеч, ни тонкого плетения воловьих жил.

– Ты умеешь стрелять?
– удивился Вирин, глядя, как его друг забрасывает колчан за спину.

– Меня учил первый мастер боя Лагодола. Я умею использовать почти любое оружие. Просто меч - любимое, - Лонцо взвесил в руке ещё один кинжал.
– Выбери себе что-нибудь.

– Я уже выбрал, - музыкант с восторгом рассматривал боевую секиру в заплечной перевязи.

– Интересный выбор, - герцог пристально взглянул на друга, но тот сделал вид, что не заметил.

– Как ты предлагаешь отсюда выбираться?

– По стене, - Дорский распахнул ставни.

Вспыхнули драгоценные камни на рукоятях и парадных ножнах. Вирин с трудом оторвался от этого завораживающего зрелища и посмотрел в окно. Стена в этом месте закруглялась, позволяя видеть только южную свою сторону и скрывая от глаз восточную. У её подножия тянулась узкая полоса травы, а за ней желтел полуоблетевший ивняк. На стене среди зубцов маячили силуэты стражей.

– По всей стене охрана стоит. Нас сразу заметят, - высказал свои опасения музыкант и принял протянутые ему кинжалы.

– Едва ли они ожидают увидеть чужаков, не лезущих в замок, а покидающих его. Давай выбираться. Надо как можно быстрее оказаться подальше, - Лонцо забрался на подоконник, стараясь не думать о высоте стены.

– Ты знаешь, что ты сумасшедший?

– Знаю. Мне, помнится, не раз об этом говорили, - с улыбкой отозвался Дорский.

Шутка заставила его взять себя в руки, и хотя идея ему самому окончательно разонравилась, он перекинул ноги через подоконник. Найдя щель между камнями, он вогнал туда кинжал и проверил результат на прочность. С того злосчастного утра ему уже второй раз приходилось преодолевать свой страх - боязнь высоты. Глядя только на кинжал, Лонцо соскользнул с подоконника и повис на рукояти. Найдя новую щель, пониже, он вогнал туда второй кинжал, перенёс на него тяжесть, расшатал и выдернул первый. Когда он спустился на человеческий рост, из окна вылез Вирин. На их счастье стражи и впрямь смотрели не на стену башни, а куда-то вдаль. Спуск шёл гораздо медленнее, чем хотелось герцогу, и когда ноги его коснулись земли, руки уже болели и дрожали от напряжения. Мгновение спустя рядом спрыгнул, почти упал музыкант. Титаническим усилием воли друзья заставили себя пошевелиться, добежали до ивняка и уже там, под прикрытием нависающих ветвей без сил рухнули в пожухлую листву.

– Как ты думаешь, стража нас заметила?
– спросил Вирин, с наслаждением раскинув руки.

– Не заметила. Иначе нас бы уже расстреляли из арбалетов, - устало отозвался Лонцо.

– Ты серьёзно?

– Абсолютно.

– Всё-таки ты сумасшедший, - покачал головой музыкант и вдруг улыбнулся.
– А ведь у нас получилось!

Герцог молча посмотрел в розовеющее небо. Морозный воздух уже пощипывал пальцы рук и ног, но шевелиться всё равно не хотелось.

– Подождём, пока стемнеет, и вернёмся к лошадям, - проговорил он.

– Мне нравится слово «подождём», - Вирин устроился в листьях поудобнее.

Лонцо вздрогнул от холода и открыл глаза. Прямо над ним печально покачивались почти полностью обнажённые ивовые ветви, а далеко в вышине сияли морозным светом по-зимнему редкие звёзды. Дорский резко поднялся и стал подпрыгивать на месте, чтобы согреться. От поднятого им шума проснулся и Вирин.

– К-к-как мы ум-мудрились з-заснуть? Х-х-холодно же!
– едва выговорил он, поднимаясь.

– Предлагаю до лагеря наперегонки, - Лонцо перебросил ремень сумки через голову и нырнул в заросли.

Вирин помчался следом.

– С размахом раньше строили, - выдохнул он, когда друзья, наконец, добрались до своих скакунов.

К тому моменту, как Лонцо и Вирин обогнули замок, в небе забрезжил рассвет.

– Так ведь не один век строили, - отозвался Лонцо, отвязывая поводья.
– теперь нам вдоль реки в Руэль.

– Почему в Руэль?
– спросил музыкант, забираясь в седло.

Лошади обиженно фыркали, намекая на то, что, оставлять животных так надолго нельзя, до друзьям было не до них.