Книга историй
Шрифт:
Спустя несколько дней прибыл от царского двора [на должность] янычар-агаси города Вана некий князь, по имени Синан; вошел он в крепость, стал править в вышгороде и всеми янычарами. Спустя несколько дней этот вновь прибывший янычар-агаси, Синан-ага, начал из вышгорода стрелять из пушки по двору паши, говоря, дескать, государь велел [мне] идти на тебя, дабы ты собрался и ушел из города. Пушки стреляли также и по дому Хюсейн-аги, которому посылали послания, мол, не задерживай пашу, выпроводи его. А Хюсейн-ага и паша, испугавшись пушки, собравшись, направились к северной стороне нижней крепости, поближе к Тавризским воротам, вошли в местечко, называемое Палти-Тнер, и укрепились там, ибо ядра, летящие из вышгорода, не доходили туда, потому что скалистая гора, подобно шатру,
Янычар-агаси послал людей в крепость Хошаб и доложил Сулейман-беку о приказе, полученном от царя, и об исчезновении Хюсейн-аги и паши; Сулейман-бек, ввиду ярости и жажды мести за прошлое, только и /499/ мечтал, что о такой вести, не медля ни минуты, он быстро собрал большое войско, взяв с собою и упомянутого нами выше Чомара, направился в город Ван; они без конца рыскали там и тут по селениям вокруг города, дабы как-нибудь настигнуть Хюсейн-агу. И так, рыская, они добрались до селения Арджак, а оттуда пришли в селение Харакунис. Селение это принадлежало Хюсейн-аге, и, мстя Хюсейн-аге, Сулейман-бек, подняв на копье, убил танутэра этого селения.
Выйдя оттуда, Сулейман-бек и Чомар направились с войском своим к монастырю Варага. И здесь они воочию увидели и узрели великолепную обитель Варага, о которой они и раньше слыхали, [восхищенно] разглядывали [ее]; подумав, они решили, что в таком чудесном, прославленном и великолепном монастыре должны быть собраны в течение долгих лет имущество и добро, утварь и посуда из меди, серебра и золота, так что пришло-де время захватить все это.
С этой целью они неожиданно захватили всех обитателей монастыря, связали их, бросили в темницу и, приводя по одному к себе, допрашивали относительно имущества монастыря и требовали, чтобы они [показали, где оно]; а они показывали лишь то, что было видно, об остальном же говорили: «Все увезли в город и там хранят, ибо в страхе перед ворами и разбойниками ничего здесь не оставляют».
Однако всех обитателей монастыря, хотя и помучили, кого сильно, а кого слегка, [вскоре] оставили; те из них, кому удалось убежать, убежали безвозвратно. Трех престарелых иноков из монастырской братии, которых звали тэр Иованнес, тэр Саак и тэр Мовсес, схватили и /500/ держали в цепях с большими предосторожностями; они говорили: «Остальные обители молоды и ничего не знают о монастырских тайниках, эти же престарелы и древни по возрасту, они знают все». Их приводили к себе, требовали, сперва пытаясь убедить словами, а затем угрозами, показать им монастырские тайники. Иноки говорили: «Мы не знаем даже, о чем вы говорите»; они охотно, от всей души решили принять смерть и умереть, но не указать [тайники].
После долгих допросов начали мучить их: сперва повесили за ноги, жестоко, немилосердно и долго-долго били их дубинами.
Затем каждому иноку скрутили обе руки назад, привязали друг к другу большие пальцы, протянули веревку между обеими руками, подвесили их высоко над землей и, принеся тяжелые камни, положили им на плечи. И так оставили их висеть, и они висели до вечера, так что обе руки у них были вывихнуты в суставах, и иноки плакали и кричали, мол, ничего не знаем о том, что вы у нас спрашиваете. Но нечестивцы не внимали ничему.
После этого закинули петлю из веревки на голову инокам таким образом: веревку от светильника [416] , тонкую и прочную, связали, вдели в нее, как в кольцо, голову, продели в веревку палку и начали ее крутить; когда крутили палку, веревка крутилась и сучилась, и стала она очень прочной, влилась в мясо и кожу головы иноков, и головы их были зажаты, словно в тиски; все мясо, кожа, жилы /501/ головы и шеи вздулись и налились кровью, и глаза их готовы были выскочить из орбит, а иноки, бездыханные, в обморочном состоянии, замертво упали на землю.
416
В
А потом принесли тонкую и прочную веревку, обвязали иноков вокруг поясницы и потащили их вверх, подвесили их высоко [над землей], а вокруг собрались нечестивцы и войско их, богохульствовали, оплевывали [их] и издевались над ними: «Какие муки переносите, отчего же не покажете тайники монастырские?» Но иноки не показывали и решили умереть.
Позже пришел Чомар, сам раздел сокрытые тела иноков и, накинув платок на мужской член их, взяв [его] в рот, жевал его зубами; и это причинило инокам жестокие страдания, и они упали бездыханные, словно трупы.
Вот такие ужасающие муки перенесли бедные иноки; при каждой пытке они почти умирали и [вновь] оживали, и особенно при последней, той, что была для них крайне тяжелой мукой. От долгих пыток они были так измучены, изнурены и измождены телом, что не в состоянии были стоять на ногах. Все эти перечисленные нами поименно мучения были явными и значительными, мы подробно и описали их, а мелкие [мучения], что мы опустили, ты сам вообрази. И все это было задумано и совершено проклятым и безжалостным безбожником, зверем в человеческом обличье — Чомаром.
После такого горя и мучений, когда Чомар понял, что иноки не покажут тайники, он сам взялся за дело и решил обыскать и найти монастырские тайники. Взял он в руки молот, т. е. /502/ кирку, и стал ходить по монастырским церквам, домам — повсюду, останавливался, смотрел, разглядывал и отмечал все места, а затем повсюду, где, по его мнению, был тайник и что вызывало его подозрения, выстукивал молотом, находившимся у него в руках. И, так обходя, пришли они к одной из церквей и вошли [в нее]; и когда он ударил по подозрительному месту, тотчас же раздался гул, поэтому стали быстро рыть и обнаружили яму, полную утвари, ибо всю медную монастырскую посуду, вынесенную отовсюду, собрали в одном месте, зарыли и спрятали там. Найдя этот тайник, [нечестивцы] еще более уверились в том, что существует множество таких [тайников], и начали еще тщательнее искать и выстукивать повсюду. Оттуда пошли они в другую церковь, и, когда ударили, там загремело; поспешно [начав рыть], они обнаружили пустой тайник, в котором не было ничего.
Оставив его, они пошли еще в одну церковь и, когда выстукивали, обнаружили большой тайник, в котором хранились великое святое знамение и все сосуды церковные; быстро разрыли и нашли дверь тайника. Войдя внутрь, увидели, что он полон сокровищ, и там же поверх всей утвари лежало великое святое знамение [417] , завернутое во множество покрывал, в красивом ковчежце. Сулейман-бек сам взял в руки святое знамение и вынес [оттуда]. Затем вынесли оттуда и всю утварь. Там было множество серебряной посуды, чаши, кресты, крест в человеческий рост, весивший один литр [страны] хондкара, на котором было начертано: «Крест Давида»; множество Евангелий в золотых и серебряных окладах /503/ и другие книги, серебряная утварь, рипиды, ладанницы и светильники, великолепные и драгоценные ризы и занавесы, покрывала для алтаря и множество скарба и утвари, спрятанной там. Все это собрали и вынесли наружу. Всю серебряную утварь положили в сундук, а медную уничтожили; остальное же, в том числе и святое знамение с его украшениями, взвалили на коней и, схватив какого-то священника, привели и велели ему идти со святым знамением, чтобы служить ему. А Сулейман-бек и Чомар с войском своим, захватив все это, уехали и добрались до Хошаба.
417
Речь идет об одной из реликвий армянской церкви — о святом знамении Варагском, с которым связано предание (см.: «Шаракан», стр. 303-304, прим. 1).