Книга магов (антология)
Шрифт:
Главарь опустился на бревно рядом с дедом и знаком предложил «гостям» присоединиться.
Тальриб отвел лошадей в сторонку, остальные сели у пепелища.
«Зачем?» — показал руками Моррел, и принц передал его вопрос Юзену.
Тот дернул плечом, словно хотел в растерянности пожать, да потом передумал. Смело посмотрел в глаза немого учителя:
— А я не знаю, господин. Видишь, вошла в меня дурь, не ведаю, каким боком выйдет. Показалось мне, что так просто наша встреча не должна закончиться. Слишком уж много всего наверчено-накручено…
Эллильсар не понял, что имеет в виду главарь. Но видел, что человек это отчаянный, отчаявшийся — и нужно быть начеку.
— Зачем
— Перестань, — внезапно велел старик, и Юзен умолк. — Хоть ты здесь и голова, но перестань. Эти люди не по нашим зубам. Ты и сам знаешь, мальчик. Что тебе стоило их пропустить? — привел ведь! Ну а коль привел, изволь, расскажу я им кое-что, да только не про барышень и не про тебя. Про тебя — что сказывать? Был ты у отца с матерью, был, жил, умничал в силу своих молодецких способностей. А один раз зацепило тебя самым краешком великого и могущественного… теперь вот сидишь здесь в лесу, людей губишь. Убивший Губителя сам им становится. Ну да ты знаешь…
Старик помолчал, поерзал — и повернулся к ним лицом, тощим и выгоревшим до черноты обугленной деревяшки. Только неестественно белые глаза сверкали на лице, глаза с черными опять-таки зрачками, которые мигом отыскали Готарка Насу-Эльгада и впились в него.
— Церковник! Это хорошо. Ты сиди, сиди, мил человек, не напрягайся. Дурного не сделают. Правда, придется тебе послушать одну сомнительную историйку. Ну да не горюй, она тебе кругозор расширит, а верить… «Каждому воздастся по вере его» — из ваших книг, так ведь? Потом захочешь, — сыщешь, согреешь старика. Тебе ведь ведом секрет огня, который выпаривает истину? Вместе с душой. Не обижайся. На детей и сказителей не обижаются. Или на сказившихся?.. Не помню. Лучше послушай. И вы, гостюшки, послушайте — и ты, смуглокожий, стоящий у скакунов, и ты, Юзен, и… Словом, слушайте. Давно когда-то бывал я в далеких отсель местах, куда не добрались ни последователи Скитальца, ни служители Распятого. И там, неожиданно, наткнулся я на один апокриф, который очень походил на правду. Слишком уж о нем пытались забыть. Не высмеивали, не протестовали, просто делали вид, что такого и поблизости не существовало, и существовать не может. Писан он был языком высоким — тяжелым, прямо скажу, языком для простого пересказу, поэтому я упрощу — уж не обессудьте.
Писано в нем было следующее: «Когда Бог создал все сущее: землю с небом, растения и зверей, Он наконец сотворил первого человека, которого нарек Ата. Затем по просьбе Аты создал Господь женщину, жену Аты, нареченную Лилнд». Нуда это все вы знаете, я пропущу.
И вот, люди жили в небесном саду, познавая его красоты и щедроты, коих, как ведомо, не счесть, но однажды Бог заметил: Его самые совершенные создания не поклоняются Ему, даже не верят, что Он — всемогущ. «Я — лучше и добрее всех», — говорил Он, но люди смеялись: «Что такое «добро»? Что такое «лучше»?» «Вы не верите мне?» — вопрошал Он их. «Верим», — смеялись Ата и Лилид, но этим все и заканчивалось.
Тогда Бог позвал к себе Змия (о Змие-то вы точно знаете — из Книги) и сказал ему: «Вот Древо Познания. Всегда говорил Я людям, что плоды его — вредны для них. Увы, не знаю Я, верят ли они Мне, и хочу проверить это. Иди к ним, искуси, заставь съесть плод».
А надобно здесь добавить, что Древо Познания, о котором идет речь, росло всегда и было тем единым началом, коего…
Старик закашлялся, и алый плащ задрожал на его плечах, белые глаза закрылись от напряжения. Наконец, прокашлявшись, Сказатель продолжал:
— Вот, значит, что вышло, с Древом-то. Ты, господин церковник, должен знать, что и среди стада твоего есть разные бараны. Конечно ж, в переносном смысле. Так вот, значит, серед них существуют и такие, которые веруют, что было и до Бога бытие, и бытие сие заключалось в Древе, хранителе всего, что было, и всего, что будет. Плавало Древо в пустоте и время от времени (уж простите, милые, иначе не сказать, да только времени тогда тоже не было, верьте, не верьте, не я такое выдумал), плавало, значит, и иногда всякие веточки-листики роняло. Эх-хэ-хэ, не знаю, как и выразить! Конечно, не веточки-листики. Конечно, не роняло. Но твердят некоторые, что так Бог и появился, от Древа. Не серчай, церковник, так твердят, я только пересказывать взялся; не серчай. А к чему я это? Да к тому, что от Древа вкушать Ему было заказано, а вот твореньям Его — нет; но только если бы вкусили, стали бы они Ему неподвластны.
…Ну, так про апокриф-то. Знаете ведь, Змий искусил Лилид, она отведала плод сама и дала попробовать Ате. Бог узнал это и разгневался, но гневался Он не оттого, что они попробовали, а оттого, что не послушались Его слов. И потому возникло зло, разлилось по всему Саду, и стало черно в нем, как в небе без звезд.
Сказал Змий: «Вот зло, и Ты — причина ему. Но мне ведомо, как избавиться от него».
И добавил: «Собери все зло в каком-нибудь одном предмете, а затем уничтожь предмет или спрячь его подальше от всего сущего. Потом же сходи и извинись пред людьми. Знай, они не способны считать Тебя лучше и добрее всех, ведь им не с чем сравнивать». Сами же Ата и Лилид не понимали этой истины, ибо были моложе Змия на День — и одновременно на множество веков.
«Да, — сказал Бог. — Хороший совет, достойный твоих уст».
И Он собрал все зло, что разлилось по небесному саду, вложил его в предмет, но после обманом вручил этот предмет Змию, да так, что тот вынужден был никогда более не разлучаться с ним. «Теперь ты — Зло, а Я — Добро», — сказал Он.
И чтобы Змий не рассказал людям о случившемся, Бог сделал так, чтобы язык Змия мог произносить только ложь. И назвал его «Ста-на», что означало «Отец Лжи». А после вместе с предметом вышвырнул на землю, обрекши на долговечную жизнь.
Но не все зло собрал Он, остались крупицы зла в людях. Ведь были они теперь полувольны в своих деяньях и помыслах (а кое-кто твердит, что и до вкушенья от Древа были такими). Бараны, церковник, бывают разными…
Ну так вот, тогда и людей Бог отправил на землю, наказав размножаться и верить в Него, а Змия, которому дал имя Дьявола — проклинать. И стал Бог питаться верой их. Но вера людей слаба. В них остались крупицы зла, которое возникло в небесном Саду, и потому время от времени, примерно раз в столетие, вера эта сильно усыхает. А это приносит вред Богу, ведь, как уже говорил я, да и сами вы это знаете, Он питается человеческой верой.
Тогда Он придумал, как быть. Он отыскал на земле Дьявола, который уже долгое время пребывал там и желал смерти как избавления от своих страданий, и сказал ему: «Я дам тебе способ умереть. Когда вера людей в Меня будет слабеть, приходи к Огненной Туче, что над Вершиной Мира, и выкуй там клинок, использовав для того воду Божественного родника. Отыщи того, кто согласится убить тебя, и вручи ему клинок. Сам же, без помощи людей, не сможешь ты умереть никогда».
(Он знал, что никто не согласится убить Змия, ведь, как бы тот ни старался, лживые уста все переворачивали бы с ног на голову.)