Книга о радости и страдании
Шрифт:
Тайна Христова Воскресения скрыта от рационального материалистического взгляда. Ни научная, ни житейская мудрость и логика не в силах ни доказать, ни опровергнуть реальность этого надмирного события. Если Рождество, Крещение, молитвы и чудеса Христа, Преображение, распятие и смерть совершались при свидетелях, то момент Воскресения не видел никто. И тем не менее именно опыт встречи с Воскресшим удостоверяет реальность Благой Вести от Рождества до Креста Христова. Если Рождение Младенца вмещается в опыт человека, хотя ум и претыкается перед ангельской вестью о Богомладенце, то Воскресение выходит за рамки человеческого опыта и логики. Даже у ближайших учеников Христа, у тех, кто знал и любил Его, закралось сомнение. Ученики, увидев Его, поклонились Ему, а иные усомнились (Мф. 28: 17). Но сомнение снималось не воспоминанием о прошлом, а реальностью настоящего.
Господь оставил нам пустой гроб, отваленный камень, свитые пелены и ангелов,
Ученики узнали Иисуса не по внешнему облику, а в таинстве любви, которая их соединяла. Лука и Клеопа почувствовали, как горело их сердце, когда Он шел вместе с ними и изъяснял им Писание (Лк. 24: 32). Мария узнала голос своего Раввуни (Учителя), у Иоанна дрогнуло сердце, ощутив, что далеко на берегу стоит Учитель, а Петр бросился в море, сгорая от нетерпения оказаться рядом с Тем, Кто навсегда вошел в его сердце.
С тех пор Иисус Христос невидимо, но реально приходит, как живая, личная любовь, к любящим Его. Именно с такой личной встречи во все времена начинался путь тех, кто впоследствии становился святым. Они узнавали и принимали Христа как путь, истину и жизнь. Им не нужны уже были ни знамения, ни чудеса, ни чужие слова для подтверждения того, что написал в их сердце Сам Господь. Они становились свидетелями Воскресшего и жизни вечной.
Встреча с воскресшим Христом начинает отсчет новому времени, новому смыслу, новому восприятию себя самого. Она совершается во времени нашего земного бытия, но приходит из вечности. Ее ни с чем нельзя спутать, в ней нельзя ошибиться, хотя она и не от мира сего. К сожалению, это мгновение, как доброе семя, может быть задушено и подавлено тернием суеты и озабоченности. И все же все слова Христа оживают и открывают дверь в вечность.
Когда человек ощущает присутствие Бога, будни становятся праздником. Это происходит в любом таинстве и в любом событии, связанном со Христом. Но чтобы войти в пасхальную радость, сердце должно не только желать и пассивно ждать этого, но учиться побеждать «зло добром» в полную меру своих сил. А для этого человек призывается в главном – крест и любовь – быть подобным Христу.
Нельзя пережить радость Воскресения, отделив его от Креста. Со времен пророков и до сего дня мы с большой готовностью слышим и говорим о славе Христа и радости Воскресения, и наше внимание скользит мимо Креста и смерти Христа. Митрополит Антоний Сурожский считает, что «непостижимо не то, что Христос воскрес, а то, что Он умер». Но только Его Голгофская Жертва могла преодолеть ту всемирную «катастрофу смертности» (святитель Афанасий Великий), которая вошла в мир с отпадением от Бога.
Богослужебные тексты неоднократно подчеркивают, что тайна Воскресения неразрывно связана с Крестом Христовым. Крест – победа над смертью. Ему торжественно поет славу Церковь: «Непобедимая, и неразрушимая, и Божественная сила Честнаго и Животворящего Креста… Крестом приходит радость всему миру». Преподобный Иоанн Дамаскин пишет: «Не чем иным, как только Крестом Господа нашего Иисуса Христа, упразднена смерть, разрешен прародительский грех, ад лишен своей добычи, даровано воскресение».
Великий пост предназначен для того, чтобы человеку опытом мысли, молитвы и действия приблизиться к опыту Христа. Мы можем в это прекрасное время доверия к нам пройти вместе с Его учениками путь от званых до избранных, от слушающих до любящих. И тогда все зазвучит по-настоящему – и Крест, и распятие, и Воскресение Спасителя. Наша вера вырастет в верность и доверие, а душа сможет ожить и остро прочувствовать горечь утраты и радость обретения, тьму смерти и свет Воскресения. И тогда нас действительно глубоко тронут слова пасхальной молитвы: «Ангел вопияше Благодатней: Чистая Дево, радуйся! И паки реку: радуйся! Твой Сын воскресе тридневен от гроба, и мертвыя воздвигнувый: людие, веселитеся!»
Воскресение Христово – путь и исполнение живых отношений человека с Богом. Так было для первых христиан, так будет и для последних.
Мы крестимся в Воскресшего, приобщаемся Тела и Крови распятого и воскресшего Христа, Дух Святой нисходит на нас по ходатайству Воскресшего, с нами Он остается во все дни до скончания века (Мф. 28: 20).
И тот, кто стремится быть соработником Христовым, во всей глубине переживет и прочувствует пасхальную радость и победу света Христова внутри себя. Тогда сердце не сможет удержать свидетельство о Воскресшем: «Христос Воскрес!»
Чем бог не угодил человеку?
Человек в поисках Бога, даже крестившись, чаще всего встречается не с Самим Богом, «как Он есть», а со своим представлением о Нем. Человек заменяет Бога образом (не иконой), который создает по калькам своей логики, стереотипам о справедливости и добре. Такой Бог должен соответствовать человеческому представлению о Нем. Иначе у верующих (и у неверующих) возникает к Нему множество претензий и недоуменных вопросов, доходящих до возмущения и ропота. В адрес Господа Иисуса Христа они звучали и звучат постоянно. Для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками? (Мф. 9: 11); почему Твои ученики едят неумытыми руками? (Мк. 7: 5); почему мы… постимся много, а Твои ученики не постятся? (Мф. 9: 14); нужно ли платить подать кесарю? (Мф. 22: 17) и т. п. Даже ближайшие ученики не понимали Его. Он говорит о Своем смертном часе, а они рассуждают, кто из них должен почитаться большим, и делят первые места: дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей (Мк. 10: 37), – а въезжая в Иерусалим, Господь плачет о народе Своем, что не «узнал час посещения своего». Христос Спаситель был одинок и не понят. Пришел к своим, и свои Его не приняли (Ин. 1: 11), но горько Ему не за Себя, а за всех, кто остается закрытым для истины.
Непонимание духа Христова прежде всего бьет по самому человеку в критических ситуациях – болезнь, смерть, несправедливость, страдание. Но любой кризис ведет к испытанию веры. Либо к ее углублению, либо к разрыву отношений с Богом. Необязательно в резких формах внешнего бунта и протеста против Бога и Церкви – от этого удерживает суеверный страх. Чаще остается затаенная обида, очерствевшее, теплохладное сердце. На этом фоне нередко рождается особый вид фарисейского благочестия и до времени хоронит неразрешенные вопросы. Конечно, кризис может и стряхнуть с души оцепенение, разрушить безжизненные штампы и открыть глаза на Бога Живого. Но для этого человек должен не бояться своих сомнений, вопросов к Богу и при этом быть предельно честным с самим собой. О том, что такие свойства необходимы ученику Христову для понимания своего Учителя, говорит сам Господь. Из Его слов ясно: тому, кто хочет услышать Его, надо не только читать Писание, но и понимать. Он недвусмысленно говорит, что дела веры нельзя заменить повторением имени «Господи, Господи» и что Царство Небесное открыто и доступно для сердец, не утративших детской чистоты и цельности. Для современников Иисуса Христа требовался такой же риск и дерзновение, как и для нас сегодня, чтобы шагнуть в новое измерение мысли и духа. Трудно идти в неизвестность веры, но в этом открывается ее глубина и полнота самой жизни.
Рождается новый план бытия. Логика восприятия мира, человека и Бога может решительно поменяться с привычной, плененной масштабом временной жизни, на логику Божественную, масштаба вечности. К такому изменению, собственно, и должна приводить вера в Живого Бога. Человек, обретший в сознательном поиске веру в Бога, все же укоренен и воспитан духом и опытом мира сего. Власть земли слишком могущественна над нами, голос неба с трудом доходит до души. А когда она его слышит, то достаточно быстро придает ему знакомые интонации и мотивы земли. Сын Божий, в умах человеческих, начинает говорить и мыслить по их запросам и соображениям. Ему предъявляются требования и ожидания, которые Он должен выполнять не по воле Отца Своего, а по воле человека. Иначе будут подвергнуты сомнению Его милосердие, любовь, всемогущество, справедливость, правда, не говоря уж о чудесах. В конечном счете – и само существование Христа Спасителя, от Рождества до распятия и Воскресения.
Апостол Павел прекрасно понимал, что с верой может произойти печальная метаморфоза, и христианство тогда превратится из жизни во Христе и евангельском духе в систему внешнего благочестия и правил церковной жизни. И потому напоминает всем: Бог дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух – животворит (2 Кор. 3: 6). Апостолам Бог дал такую способность, и так они понимали свою миссию свидетельства о Христе. О вере, в центре которой не буква, а Живой Бог, говорит апостол и евангелист Иоанн Богослов: о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение – с Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом (1 Ин. 1: 3). Но если апостолы видят смысл своей проповеди в свидетельстве о живых отношениях со Христом, чтобы и мы имели такое же общение с Ним, значит, в этом ключ к живой вере для каждого из нас. Важно, что Иоанн Богослов писал это спустя несколько десятилетий после распятия и Воскресения Христа и адресовал не только своим современникам, но и всем потомкам. Значит, он прекрасно понимал, что Иисус Христос открыл живое общение с Богом для всех и на все времена. Именно на этом пути рождается вера, а христианин обретает самого себя, Бога и Благую Весть. Апостол знает, как достигнуть веры, которая будет не обманчивым умозрением, но правдой и жизнью. Кто… заповедей Его не соблюдает, тот лжец, и нет в нем истины; а кто соблюдает слово Его, в том истинно любовь Божия совершилась: из сего узнаём, что мы в Нем (1 Ин. 2: 4–5).