Книга Петра. Том 2
Шрифт:
– Я называл ее фиалкой. Обязательно верну, я ей докажу, что она ошиблась, и она вернется. Только надо пережить эту ночь. – Кирилл взглянул в окно и боязливо промямлил: – Закат.
– Нам надо укрепить дверь.
Вместе они принялась двигать комод, затем задвинули шторы, закрыли балкон и затаились.
– Вампиры, – тихо произнес Кирилл, – они такие же, как в фильмах? Как они выглядят? Ты вроде говорила, что встречалась с ними.
– Они как звери, но ничего не боятся. У них острые уши и не менее острые клыки, быстрая реакция и чудовищная сила. Еще, мне кажется, повышенное обоняние, даже большее, чем у собак, и, наверно, малая чувствительность к боли.
– Обоняние? А чеснок? Как думаешь, они его боятся? У меня есть немного.
– Не думаю, наверно, это только в фильмах.
– Подожди немного. Сейчас вернусь. – Кирилл выскочил из комнаты.
Спустя несколько минут он вернулся, держа в руках пластиковую бутылку с неприятным резким запахом.
– Что это? – отвернувшись, спросила Алия.
– Когда-то давно я закончил РХТУ, так что в химии немного понимаю. Ты знала, что чеснок выделяет сернистые соединения? Диаллилдисульфиды. Помню, это название я долго не мог запомнить. В общем, я добавил еще немного ферментов, и вот что получилось. – Кирилл поднес бутылку к носу Алии.
Она тут же отвернулась. Запах был настолько резкий и неприятный, что от него хотелось убежать. Следующее, что она сказала, было уже с зажатым носом:
– Все, все, хватит. Я поняла, химик ты хороший. Не знаю, поможет ли он от упырей, но людей будет отгонять сто процентов.
– Ты сама сказала, что у них хорошее обоняние, – произнес Кирилл немного обиженно. – Ты знала, что хищники руководствуются запахами для поиска добычи? В нашем организме в процессе перекисного окисления жиров выделяются молекулы Е2D. Что если они определяют своих жертв именно по ним? В общем, если моя теория верна, мы сможем перебить его и обезопасить себя, хотя бы на эту ночь.
– Ты мне в первую очередь скажи, есть ли у нас самих шанс на выживание, вдыхая целую ночь эти чудесные пары? – иронично произнесла Алия.
– Я собираюсь облить только внешнюю часть двери и балкон. Да, запах все же будет в квартире, но это небольшая цена эксперимента.
Кирилл встал. Подтянул очки к носу и горделиво отправился отравлять воздух возле их квартиры. Алия, еще не до конца отдохнувшая, сонливо зевнула и проводила его взглядом. От открытого балкона по комнате пронесся приятный свежий ветерок, освеживший немного помещение от варева Кирилла, но тут же дверь закрылась, и помещение снова стало с едким и неприятным запахом.
Последние лучи заходящего солнца играли цветами, падая на оконные стекла домов. Постепенно на город опускалась темнота. Из окна Алия наблюдала за тем, как один из жителей города с двумя большими сумками пробежал мимо их дома и устремился в подъезд соседней восьмиэтажки. Он еще успевал, но все равно чувство страха заставляло его ускоряться и бежать со всех ног. Перед самым подъездом один из пакетов порвался и из него высыпалось все содержимое. Он торопливо начал собирать все в руки, затем взглянул вверх, выругался и, плюнув, бросился домой с тем, что мог унести. Почти во всех окнах стоящего напротив дома начали закрываться шторы, выключался свет, люди исчезали в бетонных лабиринтах. Изредка можно было заметить, что самые любопытные выглядывали из-за занавесок и наблюдали за происходящим на улице. Разглядывая все это, Алия размышляла о том, что станет с этим городом, если ополчение не сможет с ними справиться. Что если их станет настолько много, что они сумеют стать доминирующим звеном на планете?
Наконец задвинулась последняя штора и пропал последний луч света. Оставалось только ждать. Кирилл с единственным оружием, которое у них было, заперся в ванной и вел себя очень тихо, как будто его там и не было вовсе. Порывшись в кухонном столе, Алия извлекла оттуда два единственных ножа и положила их под кровать. Она все понимала и знала, что это скорее было символической надеждой на то, что у нее будут хоть какие-то шансы, если один из них ворвется в эту дверь.
Чтобы тоже не создавать лишнего шума и не провоцировать ночных обитателей, Алия завернулась в одеяло, легла на диван и тут же ощутила всю нежность и расслабленность от домашнего теплого уюта. Усталость и изношенность организма делали свое дело, и как бы она не хотела, все же чувство дремоты овладевало ей.
Проснулась Алия от ужасных, продирающих до костей криков женщины. Мгновенно вскочив, она схватила в каждую руку по ножу. От кровати, с которой она встала, раздался скрип, который еще не одну секунду эхом отдавался в ее голове. Но с ним она уже ничего сделать не могла.
– Черт, черт, черт, – прошептала она.
Она стояла, не двигаясь, забившись в угол комнаты, и прислушивалась к каждому звуку. На мгновение воцарилась тишина, и можно было подумать, что это был всего лишь страшный сон. Но через несколько секунд прозвучал звук с улицы от открывающейся подъездной двери, и снова женский голос, молящий о пощаде.
Как можно тише передвигаясь по старому полу, Алия добралась до окна и через оконную шторку начала рассматривать улицу. Женщина лет тридцати пяти ползком передвигалась по тротуару и пыталась добраться до кустарника, в котором, видимо, хотела спрятаться. Первые крики раздавались откуда-то снизу, из чего можно было предположить, что она, убегая от ворвавшегося в квартиру упыря, спрыгнула со второго или третьего этажа. По крайней мере это объясняло то, что она не могла встать и передвигалась на локтях. Из открывшейся соседней двери подъезда вылез еще один кровопийца и быстрыми рывками добрался до бедной женщины. Вместе они окружили ее и, напевая свою дьявольскую песню из щелчков, звучащих из их омерзительной глотки, не давали ей сдвинуться с места. Вскоре их песня переросла в хор, когда с тыльной стороны дома появилось еще несколько упырей. Она закрыла лицо руками и больше не смотрела на них. Не выдержав, Алия закрыла штору и отползла снова в угол.
Так, не двигаясь, она просидела около получаса. Из подъезда то и дело доносились звуки передвигающихся ног, хаотически шныряющих в разных направлениях. Иногда так близко, что казалось, что кто-то стоит совсем рядом с дверью. Потом звуки отдалились, и Алия плавно открыла шкаф, перебравшись в него за считаные секунды. Он был маленький и неудобный. Сверху висело старое тряпье, а под ногами валялись поношенные ботинки, но все же в нем она чувствовала себя немного безопаснее. Через некоторое время она поняла, что пережить эту ночь получится у совсем немногих. Буквально через час с небольшим затишье закончилось и раздались звуки ломающихся дверей, крики мужчин и женщин, хруст дерева, дребезг стекол, рыдание, пение щелчков, и снова сломанные двери. Некоторые из них боролись и сопротивлялись, другие умоляли и просили отпустить их, но через некоторое время все они замолкали навсегда. Вряд ли хоть один вампир внимал их мольбам и отпускал свою жертву, не насладившись ее кровью.
Ближе к самому утру пение, сравнимое лишь со звучанием цикад, раздалось и возле их двери, но тут же закончилось фырканьем и звуками, схожими с человеческим чиханием. Еще спустя час все прекратилось. Больше не было ни единого звука. Мертвая тишина.
Через щель в шкафу Алия увидела, как первый луч света попал в ее комнату. Очередной рассвет, после которого можно было вздохнуть с облегчением и некой радостью от того, что ты еще дышишь и не хочешь выпить чьей-то крови вместо завтрака. Теперь можно было принять душ и наконец смыть с себя этот ужасный вонючий запах, отпугивающий все живое и мертвое. Кирилл уже освободил ванную комнату и, медленно дожевывая ломтики хлеба, смотрел в окно на кухне. Алия вежливо поздоровалась с ним и, открыв дверь, скрылась в узкой кафельной комнатке. Она знала, что он многое хотел обсудить с ней и поделиться пережитой ночью, но сейчас ей нужно было только одно – теплая вода.