Книга тайн: Как познать тайные сферы жизни
Шрифт:
Между самими впечатлениями и чувством страха есть тот самый зазор, длящийся не более секунды, во время которого сознание успевает сделать вывод: «Сейчас самолет сломается и мы разобьемся! Через несколько минут я умру!», пытаясь увязать свои реакции с физическими ощущениями нашего тела. Еще через мгновение картину наших страхов дополняют типичные признаки беспокойства — влажные ладони, сухость во рту, учащенный пульс, головокружение и тошнота.
Люди, страдающие какой-нибудь фобией, обычно прекрасно помнят свой первый неконтролируемый страх и чувство полной неспособности разобрать его на отдельные компоненты. Именно поэтому они не сознают, что сами являются авторами такой реакции. Ужас возникает в результате соединения следующих компонентов:
Ситуация. При совершенно нормальных обстоятельствах случается что-то необычное или тревожное.
Физическая реакция. Мы ощущаем реакцию нашего тела, которая ассоциируется со стрессом.
Интерпретация. Эта физическая реакция расценивается как знак опасноси, и подсознание делает вывод, что данная опасность вполне реальна (подсознание «мыслит» очень конкретно, вот почему ночные кошмары кажутся нам не менее опасными, чем реальные события).
Решение. Человек выбирает думать: «Я в опасности; мне страшно прямо сейчас».
Поскольку слияние всех этих компонентов происходит очень быстро, они кажутся нам единой целостной реакцией, хотя на самом деле представляют собой цепь, состоящую из мелких звеньев. Каждое звено — маленький акт выбора. Мы не способны воспринимать впечатления в чистом виде, не интерпретируя их, поскольку человеческое сознание по природе своей ищет смысл во всем происходящем. Фобию можно излечить, если медленно провести страдающего ею человека по всей цепи повлиявших на формирование его личности событий в обратном направлении и помочь ему сделать новые интерпретации. Мы можем высвободить человека из петли страха, если замедлим его реакцию и дадим ему время разобраться в ней. Постепенно такой человек сможет спокойно воспринимать шумы самолета, поскольку они перестанут ассоциироваться для него с опасностью.
Этот временной зазор между ощущением и интерпретацией как раз и является местом рождения того явления, которое мы называем тенью. Проникнув вглубь этого временного зазора и осознав всю его эфемерность, ты избавишься от своих призраков.
Современный терроризм обременяет умы многих людей, и поэтому проблема всеобщего зла нуждается в разрешении. Здесь можно выделить два главных вопроса: «Почему нормальные люди соглашаются соучаствовать в совершении зла?» и «Как получается, что ни в чем не повинные люди становятся жертвой чьей-то жестокости?»
Стэнфордский эксперимент и наша с вами дискуссия о природе тени помогают приблизиться к ответам на эти вопросы. Но я не могу дать однозначный ответ, который удовлетворил бы всех, кого может заинтересовать эта тема. Ведь всякий раз, когда зло поднимает голову, мы обнаруживаем в себе присутствие нашей собственной тени. «Что бы я делал, если бы в свое время оказался, например, в концлагере Освенцим в роли надсмотрщика!» — может спросить нас исполненный чувства вины и осуждения внутренний голос. Но нельзя дать ответ, который позволил бы нам вернуться в прошлое. Очень важно также понять, что такой ответ вовсе не требуется.
Наилучший подход к проблеме всеобщего зла состоит не в том, чтобы хранить это зло в своей памяти, а в том, чтобы сознательно отказаться от него, пропустив через себя свое прошлое как через некое чистилище. По-моему, лучше всего ответить на вопрос «Почему нормальные люди соглашаются соучаствовать в совершении зла?» можно так, как написано в этой книге. Зло рождается в зазоре. Этот зазор не может быть чьим-то личным достоянием. Он содержит в себе коллективные вопросы и коллективные ответы. Если общество допускает существование «аутсайдеров», которые якобы виновны во всех прегрешениях, тогда каждый из нас становится отцом или матерью всеобщего зла.
Но в каждом событии, отмеченном проявлениями всеобщего зла, участвовали тысячи людей, которые не шли на поводу у этого коллективного импульса, — они сопротивлялись, бежали, прятались и пытались спасать остальных. Это дело нашего личного выбора, который зависит от того, захотим ли мы участвовать в этой массовой драме и сыграем ли в ней свою роль.
Гораздо трудней найти ответ на второй вопрос: «Как получается, что ни в чем не повинные люди становятся жертвой чьей-то жестокости?» Дело в том, что почти в любом уме доступ к этой теме закрыт. Спрашивающий на самом деле не желает услышать ответ. Слишком много праведного гнева, слишком много уверенности в том, что Бог отвернулся от нас, что никто не хочет рисковать своей собственной жизнью ради того, чтобы остановить чудовищное зло, причиняемое другим. А ты сам уверен во всем этом? Быть уверенным и быть открытым — совершенно разные вещи. Когда я спрашиваю себя, почему погибли шесть миллионов евреев или почему так много людей погибло в Руанде, Камбодже или в сталинской России, я прежде всего хочу облегчить свою собственную боль.
Я говорю об этом потому, что, находясь во власти собственной боли, гнева или страха, я не имею свободы выбора. А она необходима мне, чтобы найти путь к очищению. Вернуть себе невинность можно, лишь пережив шок от того, что происходит, когда эта невинность бывает поругана. Ты и я ответственны за наше участие в сценах зла, даже если это зло не носит массового характера. Тот, кто верит в существование зла, уже участвует в нем. Вот почему мы обязаны перестать верить в «невинную» злость, ревность и взаимное осуждение.
Может ли невинный человек по какой-то сверхъестественной причине сделаться жертвой зла? Разумеется, нет. Тот, кто рассуждает о карме несчастных жертв, говоря, будто их прошлые неправедные деяния навлекли на них неисчислимые беды, сам пребывает во тьме невежества. Когда все человечество переживает всплески зла, то внешний хаос является лишь отражением того беспорядка, который царит внутри нас. В этом случае тень приобретает массовый характер. Когда разражается подобная буря, она неизбежно влечет за собой невинные жертвы. И причиной тому будет не какая-то таинственная карма, а сила той бури, от которой не удастся уйти никому.
Я не рассматриваю взаимоотношения добра и зла как борьбу абсолютных категорий. Описываемый мною механизм, при котором тень накапливает мистическую энергию, лишая человека свободы выбора, кажется мне слишком убедительным. В самом себе я вижу работу темных сил, а осознание зла — первый шаг к победе над ним. Осознание может нейтрализовать любой импульс. Поэтому я считаю, что злых людей не существует, а есть лишь те, кто еще не встретился со своей тенью. Но сделать это никогда не поздно, и наши души всегда готовы к восприятию света. И поскольку все это правда, зло никогда не станет основным свойством человеческой натуры.