Книга в синей обложке
Шрифт:
– Забирай все, что у меня есть!
– У тебя есть прелестная дочка. Отдашь мне ее в жены и станешь самым богатым человеком в городе.
– Да ведь она совсем еще дитя!..
– Я подожду. Но запомни: если откажешься исполнить обещание, то самому придется навсегда остаться в моем мире. За обман я тебя накажу. Будешь вечно сидеть на золотой цепи да вспоминать о голубом небе и теплом солнце. Для вас, неразумных людей, это ведь так важно… У меня наберется десяток узников, которые когда-то меня рассердили. И все они тоскуют по прежней жизни на земле. Однако изменить уже ничего не могут. А мои подданные развлекаются, глядя на их слезы и слушая жалобы вперемешку со стонами. Подумай хорошенько, прежде чем дать ответ.
– Я согласен, – быстро выпалил ювелир.
Он любил свою маленькую дочку. Пожалуй, это было единственное создание, к которому испытывал привязанность. Однако драгоценные камни он любил больше.
Ювелиру дали мешок и довели до сокровищницы. Как же он страдал, что не мог унести все, что там было! Но хотя бы мешок набил доверху, рассовал добычу в карманы, в сапоги, за пазуху. С трудом, то и дело останавливаясь, волоком дотащил добычу до пещеры, где начинался путь в подземную страну. Постепенно, украдкой, перенес драгоценности домой, рассовал по шкатулкам и сундукам. Теперь у него было дел невпроворот. Нужно было рассмотреть и проверить все камни, решить, что оставить себе, а что распилить, огранить, оправить в золото и серебро, пустить на продажу. Конечно, себе он оставил как можно больше. Особенно привязался к мерцающим кроваво-красным рубинам. Но и тех камней, с которыми решился расстаться, с лихвой хватило на то, чтобы купить лучший дом в городе и считаться богачом. С ним теперь охотно вели дела все столичные ювелиры. Никто не догадывался, откуда свалилось невиданное благополучие. Люди перешептывались, а ювелир все богател и богател. Иногда, когда смотрел на свою улыбающуюся дочку, которая с каждым днем расцветала, вспоминал о договоре с подземным правителем. Однако человек всегда надеется на то, что можно отсрочить неизбежное.
Годы шли, маленькая девочка превратилась в юную девушку, прекрасную, как бутон розы, кроткую и милую. Ювелир рассчитывал через несколько месяцев выдать ее за сына знаменитого лондонского ювелира и отправить подальше от родных мест. Да и сам намеревался покинуть Эдервиль, чтобы избежать мести подземного правителя. Ювелир вел долгие переговоры о приданом с отцом жениха, а подземный правитель ни разу не объявлялся. В глубине души ювелир надеялся: обещание не придется исполнять. Хотя никаких оснований для подобных надежд не было. Видимо, слишком уж привык, что ему теперь во всем сопутствует удача. Правитель напомнил о себе неожиданно. Черная безобразная голова его посланника выглянула из фонтана, бьющего в саду ювелира.
– Время расплаты пришло. Не надейся скрыться от моего господина. Подземная страна безгранична, и мы везде настигнем тебя. Завтра приходи в пещеру с дочерью или один. Выбирай сам.
Прежде чем исчезнуть, посланник провел по воздуху рукой с кривыми когтями. Молодая яблоня вспыхнула и загорелась ослепительным пламенем.
Ювелир мог бы пожертвовать собой ради любимой дочери. Но… только ближе к старости он познал вкус удовольствий, понял, что значит не отказывать себе ни в чем, наслаждаться каждым днем, которых осталось не так уж много. Нет, он не желал оставить этот дивный мир и добровольно пойти на вечную муку. Приходилось чем-то пожертвовать, пусть этой жертвой была родная дочь. Что ожидало бедняжку в мрачном подземном царстве? Ювелиру не хотелось об этом думать.
На следующий день ювелир взял дочь за руку и привел на Изумрудный холм. Девушка обожала отца (он был единственным близким человеком, мать умерла при ее рождении) и доверчиво отправилась с ним. Хотя раньше ей строго запрещалось приближаться к холму.
Они зашли в пещеру, где уже поджидал правитель и несколько его подданных. Велик был ужас девушки, когда она увидела этих чудовищ и узнала, какая судьба ей предназначена. Но ни словом не попрекнула отца, даже не заплакала. Только сжала свои нежные руки и покорно опустила голову. Отцовское сердце не выдержало. Он оттолкнул дочку от входа в подземный край и сам шагнул туда вместо нее. Подземные жители с оглушительным хохотом и визгом кинулись вслед, все вместе провалились в темноту. Так и закончилась земная жизнь богатого ювелира.
– А что стало с дочкой?
– Она в панике выбежала из пещеры. От подземных жителей спаслась, однако судьба у нее тоже оказалась горькой. До позднего вечера бегала девушка по округе и громко рыдала, ничего не понимая и лишившись дара речи. Ее связали и привели в город крестьяне из ближайшей деревушки. Дочь ювелира сошла с ума. То лила слезы, то дико хохотала и ни одного человеческого слова произнести не могла. А отцовские сокровища по-прежнему лежали по всему дому. Холодные сапфиры, изысканные аметисты, кроваво-красные рубины…
Глава 12
Как насчет чудотворного Эдервильского климата, с которым ничто не сравнится? Так ведь, кажется, утверждают путеводители для туристов и сами эдервильцы. Складывается впечатление, что дивная погода во все предыдущие дни была лишь иллюзией, и только теперь приоткрылось истинное лицо Эдервиля. Мрачное, угрюмое и неприветливое. С самого раннего утра небо хмурится, оно даже не просто серое, а скорее темно-бурое, с неприятным грязным оттенком. Дождь совсем не похож не вчерашний сверкающий, быстрый, оглушительный летний ливень. Накануне ближе к вечеру распогодилось, ветер торопливо разогнал облака. В окрестностях Изумрудного холма обрадованно защебетали птицы. Майкл с Дианой выбрались из приютившей их пещеры, спустились вниз и дружно дошагали пешком до города, скользя по мокрой траве. Зато сегодня наступил перелом, и осенний дождь заливает город с ожесточенным упорством, видимо, решив задержаться здесь по крайней мере на неделю. Глупо придавать чрезмерное значение какой-то там погоде, но вокруг и правда творится нечто мерзопакостное.
Время тянется бесконечно медленно. Скука… Телевизора в номере нет, впрочем, с эстетической точки зрения это абсолютно правильно, в антикварный интерьер никакой телевизор не вписался бы. Вот если только представить плоский экран на стене, заключенный в резную деревянную раму. Майкла тоже явно напрягает затянувшееся пребывание в замкнутом пространстве. Он, почти не глядя, листает журнал, выбранный наугад из целой груды разнокалиберных изданий, которые нашлись у миссис Броуди. С досадой бросает малоинтересное чтиво обратно на столик, переводит рассеянный взгляд с одной старинной гравюры на другую.
Встает с кресла, подходит к окну и настежь распахивает его. В комнату врывается сырой промозглый воздух, даже до Дианы, которая устроилась в уголке дивана, долетает. Звучание капель дождя становится отчетливей, шторы мерно шевелятся от ветра. Майкл облокачивается на подоконник, кладет подбородок на ладони. Всматривается в затуманенную площадь, кашляет…
Диане это не нравится.
– Закрой окно. Ты и так, наверное, вчера простудился.
– Душно как-то в комнате…
Ну да, простудился, можно не сомневаться. Это только у Дианы одежда быстро высохла в его ласковых руках.
– Закрой окно. Надо попросить миссис Броуди заварить какой-нибудь чай с травами. Еще можно…
– С чего вдруг такая забота? – перебивает Майкл.
Вчерашняя идиллия растворилась без следа, сегодня все по-иному. Да, спутникам и спутницам жизни талантов не позавидуешь, приходится вечно приспосабливаться к частым перепадам настроения, творческим кризисам и припадкам хандры. Хотя чисто объективно у Майкла неплохой характер, но…
– Закрой окно. Ты доиграешься до пневмонии.
– Что за глупости, какая еще там пневмония.