Книга всех вещей (илл. Сердюковой)
Шрифт:
Патефонная пластинка доиграла и стала шипеть. Томас вздрогнул. Плюх! Кресла мягко опустились на ковер. «Интересно, а госпожа ван Амерсфорт заметила, что мы висели в воздухе?» – промелькнуло в голове Томаса. Это было непонятно. Он подождал, не скажет ли она чего-нибудь, но старушка молчала. Она смотрела куда-то вдаль. Может, думала о своем муже, которого застрелили из ружей.
Томас отпил глоток лимонада и сказал:
– Как много у вас книг. О чем они все?
– Ничего себе вопрос! – вырвалось у госпожи ван Амерсфорт. – О чем книги? Они обо всем,
Томас кивнул.
– Подожди-ка, – сказала госпожа ван Амерсфорт и поднялась из кресла. – Может, у меня найдется что-нибудь для тебя. Она повернулась к одному из книжных шкафов. – Кстати, кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
– Счастливым человеком, – уверенно ответил Томас. – Когда я вырасту, я стану счастливым.
Госпожа ван Амерсфорт уже достала было книжку из шкафа, но тут от удивления обернулась. Она посмотрела на Томаса с улыбкой и сказала:
– Черт возьми, какая хорошая мысль. А знаешь, когда начинается счастье? Когда перестаешь бояться. – И протянула Томасу книгу.
Томас почувствовал, что краснеет. Он уставился на книгу у себя на коленях. Она называлась «Эмиль и сыщики».
– Спасибо, – промямлил Томас.
– Книга о мальчике, который решил не бояться и стал бороться с несправедливостью в мире, – объяснила госпожа ван Амерсфорт. – Можешь забрать ее насовсем.
Она допила кофе, а Томас лимонад.
– Ты сегодня поступил очень смело, – сказала хозяйка дома. – Ты зашел ко мне в гости, а ведь все дети говорят, что я ведьма.
Томас не смел на нее взглянуть. Она знает! И говорит об этом так прямо.
– Кстати, они правы, – добавила старушка. – Я ведьма.
Наступила мертвая тишина. Стало так тихо, что Томас услышал, как кричит отец и рыдает мама, прямо сквозь стену.
– Ого! – воскликнул он. – Уже больше половины шестого. Мне надо домой. – Мальчик вскочил, держа в руках книгу. – До свидания, спасибо!
Томас вышел из комнаты, но у входной двери остановился. Достаточно ли мальчик поблагодарил госпожу ван Амерсфорт? Нет. Мальчик вернулся в комнату.
– За все, – добавил он.
– Все хорошо, сынок, – кивнула госпожа ван Амерсфорт. – Не будешь больше бояться?
– Нет, – пообещал Томас. – Уж по крайней мере ведьм я точно бояться не буду.
3
Когда он вошел в гостиную, прижимая книгу к груди, отец с мамой молча сидели за столом. Перед ними лежала мамина книга домашних расходов. В нее мама записывала все покупки и сколько что стоило.
– Мне уже совсем пора идти готовить, – сказала она.
– Нет, – сказал отец. – Сначала доделаем. – Он снова стал просматривать книгу расходов, покупку за покупкой.
В руке у него был красный карандаш.
– Привет, Томас, – сказала мама. Она подставила ему щеку, но Томас
– Другую щеку, мам.
– Почему? – спросила она.
– Потому что, – сказал Томас.
Он заметил, что она покраснела. И повернула к нему правую щеку. Он поцеловал ее. Это была та щека, по которой ударили.
– Откуда у тебя эта книга? – спросил отец. Он писал цифры в столбик на листке бумаги.
– От госпожи ван Амерсфорт, – сказал Томас.
Отец поднял голову. Он снял очки и рассеянно посмотрел на Томаса. – Ты хочешь сказать, что встретил госпожу ван Амерсфорт, и она сказала: «Вот тебе книга»?
– Нет, это было не так, – сказал Томас.
– А как тогда?
– Я помог ей занести сумку в дом, – сказал Томас.
– Какой ты молодец! – воскликнула мама. – Бедная женщина так одинока…
Отец опять надел очки и продолжал считать цифры.
– Мне бы не хотелось, чтобы ты туда ходил.
Повисла тишина. Часы на каминной полке пробили шесть. Томас посмотрел на медных гекконов, которые по каминной полке ползли к потолку.
– Почему? – тихо спросила мама.
– Эта женщина – коммунист, сама знаешь, – сказал отец. Если на нас нападут русские, она тут же выйдет на крыльцо их приветствовать. А нас, христиан, всех уведут в рабство.
Опять наступила тишина. Двери на веранду были открыты. Было слышно, как в своих садиках разговаривают и смеются соседи. В комнату залетели обрывки музыки.
– Красиво, прошептала мама. «Люди – братья меж собой».
– Покажи-ка свою книгу, – сказал отец.
Томас положил книгу на стол.
– «Эмиль и сыщики», – прочитал отец. – Эриха Кестнера. По-моему, он тоже коммунист.
– Это просто детская книга. Какой от нее может быть вред?
Отец сдвинул книгу по столу в сторону Томаса. – Как можно быстрее отнеси ее назад, – приказал он, – и больше никогда не ходи туда.
– Можно я уже пойду готовить? – спросила мама.
– Как же ты тогда собираешься в этом месяце свести концы с концами? – спросил отец.
– Я добавлю из своих денег на одежду, – сказала мама.
– Нет уж, жена, – сказал отец, – так тоже не надо. – Он со вздохом достал свой кошелек из заднего кармана и вытащил из него купюру в двадцать пять гульденов. – Вот, держи, – сказал он. – Но постарайся укладываться в сумму на домашнее хозяйство.
Томас с книжкой выскользнул из комнаты. Мама с купюрой в двадцать пять гульденов пошла на кухню.
«Милая Элиза, – писал Томас в „Книге всех вещей“, – может быть, ты думаешь, что ты некрасивая, потому что у тебя кожаная нога, которая скрипит при ходьбе. Или потому что у тебя на одной руке только мизинец, а больше ничего. Но это не так. Ты самая красивая девочка на свете. Я думаю, потом ты будешь жить в замке с «роллс-ройсом» под дверью. Я это пишу не потому, что хочу с тобой встречаться, ведь тебе шестнадцать, а мне девять (почти десять), так что это невозможно. Я это пишу, по тому что это правда».