Книжник
Шрифт:
списки, чтобы оставить после себя. Павел слал слова от Господа, советы и наставления
собраниям верующих, сражающихся с дьяволом, который не перестает рыскать в
поисках жертв. Мы должны уповать на Господа, Его Слово и могущество силы Его, чтобы победить и выстоять до конца.
Я ожидал перемен, когда Рим отозвал Феликса. В Иудее ты либо сделаешь карьеру, либо испортишь ее на всю оставшуюся жизнь. Третьего не дано. Позже, уже в Риме, мне
привелось услышать, что
подходящая участь для человека, державшего Павла в заключении только лишь затем, чтобы
угодить его врагам. Может быть, ссылка смягчит сердце Феликса.
Прокуратором стал Порций Фест. Явившись в Иерусалим, он был встречен
первосвященниками и знатными жителями Иерусалима. Те не забыли Павла и просили
прокуратора перевести его в город для суда. Фест не поддался на их требования. Он
стремился угодить иудеям ради сохранения мира, но в то же время крепко держал власть в
своих руках. Фест велел иудеям, чтобы они, если имеют что-то против Павла, явились в
Кесарию и предъявили ему обвинение перед римским судом.
Перед отъездом Феста в Иерусалим, Господь в видении открыл мне будущее, и я
немедленно поспешил в Кесарию.
— Павел, ты ни в коем случае не должен соглашаться идти на суд в Иерусалиме.
— Я иду туда, куда меня ведут.
71
— Если вернешься в Иерусалим, это не Бог ведет тебя, а сатана! Послушай меня! Тебя
вызывают не для суда, а чтобы убить по дороге. Тебя заставят замолчать.
— Никто никогда не заставит замолчать Христа.
— Если не хочешь считаться с тем, что я видел, вспомни, что сказал тебе Господь много
лет назад. Ты будешь говорить с царями! Стой твердо, друг мой, и Господь будет вести тебя
верным путем. Ты будешь свидетельствовать перед кесарем!
Когда Фест приказал Павлу предстать перед иудеями и дать ответ на их обвинения, Павел сослался на свое право быть судимым по римским законам. Фест спросил, не хочет ли
он отправиться для рассмотрения дела в Иерусалим — Павел отказался: — Я требую суда кесаря!
Фест и его советники тут же согласились, будучи несомненно счастливы снять с себя
ответственность за узника, причиняющего им столько хлопот. Возможно, Фест полагал, что
отослав Павла, обеспечит более мирную обстановку в Иерусалиме.
В Кесарию прибыли засвидетельствовать уважение новому прокуратору царь Агриппа с
сестрой его Береникой. Фест воздал им пышные почести и вызвал Павла для беседы с царем.
Один брат из римлян рассказывал мне:
— Павел обращался к царю без всякого смущения, как будто он с ним
Спрашивал, верит ли тот иудейским пророкам. Я в таких вещах ничего не смыслю, но
вопросы Павла явно обеспокоили царя. Он вышел. Фест и Береника — за ним. Говорят, Павла вполне могли бы освободить, не проси он суда кесаря.
Вскоре я получил письмо от Луки.
— Прокуратор отдал приказ под охраной отправить Павла в Рим. Можешь ли ты
сопровождать нас?
Я всей душой желал отправиться с ними и горячо молился о Божьем изволении.
Поговорил об этом с Советом. Мы молились вместе. И никто не почувствовал, что можно
отпустить меня с миром, хотя меня и послали в Кесарию благословить Павла и передать ему
кое-что в дорогу.
При виде меня на глаза у Павла навернулись слезы. Наверное, он прочел у меня на
лице, что я не могу ехать с ним.
— Я знал, что слишком много прошу, но надеялся…
— Я нужен здесь, по крайней мере, сейчас. Когда вы отплываете?
— На неделе. — Он крепко сжал мои руки. — Мы хорошо потрудились вместе, друг.
Подумать только — сколько миль пройдено — от Антиохии до Афин и обратно. — Он
вздохнул. — Жаль, что ты не едешь со мной. Мне бы пригодилась твоя помощь.
Я попытался, как мог, смягчить его разочарование.
— Пара писем получилась у тебя довольно сносно и без меня.
Он рассмеялся.
Все то малое время, что мы провели вместе, ушло на письма.
Я проводил его. Прощание было тягостным. Мы не надеялись больше увидеться друг с
другом.
Но годы научили меня помнить, что у Бога всегда свои планы.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Кто-то кашлянул. Сила обернулся.
В дверном проеме, скрестив руки на груди, стоял Епенет.
— Никогда не видел, чтобы человек так самоотверженно исполнял чужое поручение. — Прислонившись к косяку, он изучал глазами лицо Силы. — Я не хотел прибавить тебе
огорчений.
— У меня больше хороших воспоминаний, чем плохих, Епенет. — Сила задумчиво
улыбнулся. — Когда Павел отплыл из Кесарии, я думал, что никогда больше его не увижу.
— Ты потерял многих друзей.
72
Сила встал из-за письменного стола.
— Как и все мы. — Он потянулся. — К счастью, мы теряем их не навсегда.
Римлянин улыбнулся:
— Господь обновляет твою веру.
— Даже собака устает зализывать раны.
— Патробас говорит: молва, что ты здесь, разнеслась далеко. Многие просятся прийти.
Ты не против поучить?
Учить было его второй натурой, однако он боялся, что если соберется много народу, это