Книжный магазинчик у озера
Шрифт:
– Ну, это мне тоже нравится. Итак, когда?
– В ноябре? Мне нравится думать, что день рождения будет в по-настоящему скучный, мокрый месяц, когда и заняться-то нечем.
Леннокс испустил протяжный вздох и прижался головой к голове Нины.
– Что ж, – сказал он. – Это будет… это будет…
– Скажи хоть что-нибудь! – засмеялась Нина.
После долгой паузы Леннокс крепче прижал ее к себе.
– Идеально, – наконец очень тихо произнес он. – Это будет идеально.
И они еще долго стояли так.
Значит, с этим все было в порядке. А вот со всем остальным – не очень.
Глава 3
Зои позвонила Джезу. Она уже
Теперь Зои гадала, что нередко случалось и прежде: как же она очутилась в такой ситуации? Как вообще люди оказываются в подобных обстоятельствах?
Ох, Джез… Диджей-суперзвезда, вот такой он… Родом из Бирмингема. Он всегда выглядел намного моложе своих двадцати восьми лет.
Они с Зои никогда не жили вместе, она даже не была знакома с его родными. Зои без труда догадывалась, что по этому поводу думают другие: «Ты просто идиотка, какого черта ты такое допустила?!» Но позвольте заметить, ей и вслух это твердили и ее мать, и друзья, только в более резких выражениях.
В свою защиту, которая теперь стала тоньше ее банковского счета, Зои сказала бы, что Джез всегда был… что Джез невероятно хорош собой, с роскошными ресницами, широкими плечами, длинными ногами… Зои пыталась порвать с ним. Действительно пыталась. И Джез тоже, изредка. Но ведь их теперь связывал малыш, да, и Джез искренне считал, что он не вправе…
Они сняли жуткую комнатушку в Уэмбли, и Зои покрасила все, как могла, хотя обои на стенах ободрались, а в коридоре воняло подгоревшей едой, и Зои не могла протащить коляску мимо чужих велосипедов.
Зои взяла минимальный отпуск по беременности и родам – по иронии судьбы, она работала в воистину роскошном детском саду – слишком, слишком роскошном для нее, она никогда не смогла бы отправить туда своих детей. Джез попытался осесть на месте, нашел работу в каком-то офисе. А потом появился Хари – по словам повитухи, на удивление легко и тихо, но, по мнению Зои, весьма болезненно.
На некоторое время молодые родители забыли обо всем другом и наслаждались своим прекрасным малышом: он был великолепен, он был безупречен, у него были крошечные розовые ноготки, отцовские ресницы и сонные глаза и слегка надутые губки… Он оказался спокойным младенцем, с ним было легко, и его бесконечно любили. Их друзья, все молодые, любящие повеселиться и постоянно носившиеся по разным фестивалям, заглядывали к ним и приносили подарки, которые некуда было положить, из-за чего возникали лишние хлопоты. Матушка Зои приехала из Испании, чтобы навестить их, и была слегка напугана их жизнью в нищем лондонском Ист-Энде. Но тогда Зои еще думала, что все может наладиться.
А потом Джез решил, что вполне может уходить, чтобы выпить пинту-другую пива с приятелями и немножко потренироваться в работе диджея, из-за которой стал вставать очень поздно, и ему уже не хотелось возиться с Хари. Но Зои вскоре осознала, что проблема тут в том, что ребенок занимает все твое время, каждую твою секунду, потому что, если ты перестанешь присматривать за ним хотя бы на миллисекунду, он может подавиться чем-то и задохнуться или еще что-нибудь…
И Джез, чтобы прекратить споры, просто перестал приходить домой. Да, он появлялся все реже и реже, и лето в том году выдалось для Зои тяжким. К тому же рядом не было места для прогулок, пойти было некуда, и Зои просто каждый день таращилась на четыре стены их комнаты, чувствуя себя, как героиня фильма, которую заперли в камере.
Но хотя Зои не сидела в тюрьме, факт оставался фактом: у нее не было денег, так что ей оставалось лишь работать и сидеть с малышом, и ничего больше. В тот страшный период она вернулась на работу в роскошный детский сад, где привилегированных детей кормили органической пищей и спали они на специальных
А если она заговаривала с Джезом о будущем, он тут же устраивал грандиозный скандал и удирал – и не возвращался несколько дней. Поэтому Зои приходилось кормить Хари самым дешевым детским питанием, какое только она могла найти, и, сидя в своей единственной комнатке, гадать, что, черт побери, случилось с ней, Зои О’Коннел, двадцати восьми лет от роду, которая собиралась стать профессионалом и даже подумывала когда-нибудь открыть собственные ясли и детский сад. И вот чем все обернулось. Она застряла здесь. С крошками хлопьев в волосах и с ребенком, с которым что-то было не так. А теперь, после поездки на двух автобусах в больницу на другом конце города, где ей сказали то, что она в основном и сама уже знала, она, вернувшись домой, увидела, что квартплата «пересматривается».
Ей следовало это предвидеть. Она же понимала, как это приближается. Новая органическая кофейня на углу. Рыбная лавка. Слухи об открытии поблизости универсама «Уэйтроуз». Для большинства ее соседей это были хорошие вести. Для нее – зловещие звуки перемен. Ее домовладелец хотел бы выставить Зои и заполучить вместо нее симпатичных молодых специалистов. Владелец зеленного магазина повесил над входом гирлянду белых лампочек, а помещение выкрасил в светло-зеленый цвет. Магазин скобяных товаров назывался теперь «винтажным». И еще поговаривали о том, что на стенах зданий скоро появятся граффити знаменитого Бэнкси – Зои хотелось его пристукнуть. Лапы «облагораживания» дотянулись до этого уголка. И теперь они нависли над Зои.
Письмо лежало на столике. Как столь невинный предмет может выглядеть таким злобным, Зои не понимала, но ей было страшно даже дотронуться до него.
Платить больше Зои не могла. Совершенно не могла. И кредит бы ей не помог. Если Джез не сможет заплатить, думала Зои, глядя на письмо, придется стать бездомной и отдаться на милость социальной службы, и кто знает, чем все это кончится. Нет, она не может. Не может стать бездомной. Это глупо. Абсурдно!
Или поехать в Испанию, жить с матерью в крошечном домике с одной спальней, найти работу в баре… в барах всегда есть работа. Но уехать в другую страну… Сын и на родном-то языке ни слова сказать не может.
Зои поняла, что ее охватывает паника, сердце колотится все сильнее, она почти не смотрела на Хари, который отправился на поиски старой, потрескавшейся грифельной дощечки, чтобы потребовать от мамы нарисовать что-то на ней.
Но что, что может она сделать? У Зои дрожали руки. Вокруг имелось множество мест для няни с проживанием, но ни на одно из них не взяли бы женщину с ребенком. А на любой из поденных работ, доступных для Зои, не платили достаточно. Зои подавила рыдание и позвонила Джезу или, точнее, набрала его номер, потому что он никогда не отвечал на звонок, если видел, что это Зои, требующая встречи.
Глава 4
Конечно, Джез опоздал. Само собой. Хотя после миллиона сообщений он соизволил назначить время. Зои пыталась поговорить с ним: а что, если с Хари беда? Что, если они попали в больницу? А он, как всегда, обрывал ее, пожимал плечами и отвечал: «Да не беспокойся ты! Просто пришли мне сообщение, детка».
Зои посмотрела на меню в рамке, висевшее перед входом в кафе. Кафе было дорогим, его заполняли стройные мамочки-блондинки и высокие красивые папочки, на плечах которых сидели едва начавшие ходить малыши. Посетители покупали целые подносы дорогих пирожных и кофе, как будто деньги ничего для них не значили, они встречались здесь с друзьями, они держали лабрадоров, у их детей были любые игрушки.