Книжный мотылек. Гордость
Шрифт:
В ворох бумаг оказалась упакована весьма неожиданная композиция — в плетеной корзине, полной сочных зеленых веток с крупными листьями, перемежающихся сухоцветом и колосьями, были уложены изумительно пахнущие, глянцево блестящие бордовыми боками яблоки.
— Сразу сдаюсь! — Сообщила я тетушке, разглядывая корзинку.
Та нашла карточку, и зачитала вслух чуть суховатый, официальный текст и имя, которое мне ничего не сказало. Я нахмурилась, силясь припомнить, кто же это, и борясь с искушением впиться в яблоко зубами. На помощь
— Кажется, это кто-то из департамента Рауля. Ах да, совершенно точно. Невысокий, полноватый брюнет, чуть выше тебя ростом.
Я кивнула, показывая, что вспомнила мужчину — он был моим партнером по кадрили во втором отделении.
Следом принесли еще несколько птиц, однако моего присутствия для вручения не требовалось, поэтому я даже не вышла посмотреть на них. Добросовестный Сандерс отчитался, что это еще пара голубей, уже из серебристых хризантем и нежно-розовых садовых гвоздик, а также лебедь и парящая чайка, которая, судя по всему, произвела на Сандерса гнетущее впечатление. Когда за дворецким закрылась дверь, тетушка пояснила, что парит чайка весьма условно — для этого цветочную птицу насаживают на специальную подставку со штырем, пронзающим тело птицы. Конечно же, столь яркую иллюстрацию к карточке «Вы ранили мое сердце» мог придумать только военный. Я непозволительно фыркнула, откладывая эту эпистолу в стопку к другим.
Следом прибыли букеты от близнецов, и я, не выдержав, рассмеялась, сразу угадав дарителей.
Карточка Петьки была лаконична: «Per aspera ad astra» и прилагалась к букету из цветов чертополоха, нежных белых тюльпанов с махровыми, лохматящимися краями и неяркой зелени.
— «Через тернии к звездам», — улыбнулась баронесса, разглядывая попеременно то букет, то карточку. — У твоего друга детства есть чувство юмора.
— О да, — согласилась я, восхищенно осматривая это «сочетание несочетаемого» со всех сторон.
Букет от Пашки был не так экзотичен — бледно-розовые японские камелии с их сочными, зелеными листьями, скрепленные так, чтобы пышные цветы образовывали шар, и карточка «Быть, а не казаться».
— Esse quam videri, — машинально перевела я. Что же — это был хороший, но, в условиях Мейфера, весьма трудновыполнимый совет.
А сразу после, словно продолжая начатое на Осеннем балу глупое соперничество, в Редлиф доставили букет от Рауля. Нежные белые фрейзии, перевязанные белой лентой — небольшой букет, на фоне всех этих птиц кажущийся простым и скромным, был очень трогательным знаком внимания. Карточка, приложенная к нему, была, как и в прошлый раз, подписана от руки инициалами «Р.Ф»
Потом была очередная птица, дюжина кремовых роз и я окончательно запуталась в именах и людях. Бегло пересчитав подношения, я решила, что на сегодня цветочный поток закончился. Однако, очень скоро стало ясно, что я заблуждаюсь. Следующий букет доставили прямо в гостиную, и Сандерс не только не стал препятствовать посетителю, но и заботливо придержал
Несколько движений рук, и стенки коробки раскрылись, будто цветочный бутон. Внутри оказалась высокая ваза самой простой формы, на голубом стекле которой не было ни украшений, ни рисунка. А в вазе… В вазе стояли три необычных, незнакомых мне цветка. Длинный толстый стебель, плотные, острые языки листьев — все это словно специально контрастировало с нежными, прозрачными, опушенными бахромой лепестками соцветия, окружавшими вытянутую трубочкой сердцевину.
— Его Высочество принц Амадей выражает мисс Дюбо свою благодарность за танец, — отрапортовал адъютант и отбыл, залихватски отдав честь мне и дамам и щелкнув каблуками напоследок.
— Милочка, это же левкофеи! — Тетушка отмерла первой, но к вазе подойти не решилась.
— Левкофеи? — Удивилась я незнакомому названию.
— Ох, боже мой, ты же этого не знаешь! — Тетушка всплеснула руками, и, решившись, осторожно приблизилась к вазе. — Карл второй, дед нынешнего императора, имел весьма необычное для монарха хобби. Он был ботаником, селекционером. Поговаривают, что он и трон-то передал сыну при первой же возможности потому, что государственные дела отвлекали его от любимого дела. Так вот, левкофеи ты не встретишь больше ни на одной планете — этот цветок был создан отошедшим от дел императором, и монаршья семья очень трепетно следит за тем, чтобы этот цветок оставался семейным. Это… Это просто невероятно!
— И чем этот подарок может для меня обернуться? — Решилась уточнить я.
Тетушка с трудом отвела от цветов взгляд.
— Для нас, милая, для нас. — И тут же приняла решение. — Сандерс, распорядись, чтобы нам упаковали самое необходимое и придумай, как отвлечь этих пираний, что толпятся у ограды нашего сада! Мы уезжаем в поместье! Сегодня! Сейчас же!
Через два часа из ворот Редлифа вылетел маленький, неприметный флайбус одной из мейферских служб доставки. В его салоне сидели мы с тетушкой, закутавшись в плащи с капюшонами, как в плохом шпионском галафильме. Тетушка осторожно придерживала на коленях коробку с левкофеями, я же… Я же с удивлением обнаружила в своих руках букет от Рауля. По всему выходило, что я так и не выпустила его из рук с той самой минуты, когда Сандерс передал его мне, и теперь я ужасно переживала, как цветы перенесут поездку. Где-то на окраине Веллингтона, в закрытом ангаре нас ждал тетушкин флайбус, в котором мы и должны были улететь из этого сумасшедшего города. «В деревню, к тетке, в глушь, в поместье!» — перефразировала я еще доколониального классика, пытаясь представить — какой она будет, моя жизнь в поместье.
Конец первой части