Князь Гостомысл – славянский дед Рюрика
Шрифт:
– Просто красавица!
Раннви расцвела лицом.
Затем Гостомысл отправился в боковые покои дворца. Там в отдельной горнице жил старый кудесник, славившийся своими предсказаниями. Никто не помнил, сколько ему лет, да и сам он затруднялся ответить на этот вопрос. Седые волосы его спадали ниже пояса, длинная борода закрывала грудь, но из-под мохнатых бровей глядели на мир полные ума и задора глазки. Старик сидел в кресле, в его руках был посох с замысловатой резьбой,
– Доброго здоровья тебе и долголетия, уважаемый Огнеслав, – произнес Гостомысл, входя в горницу и низко кланяясь у порога. – Все ли хорошо у тебя, нет ли каких жалоб на слуг, приставленных к тебе?
– Спасибо, князь, что почтил меня своим посещением. Спасибо за твои заботы. Живу хорошо, как сыр в масле катаюсь. Всем доволен, всем рад. А у тебя дочь родилась, и ты пришел узнать о ее судьбе.
– Разве тебе уже сказали о разрешении от бремени моей жены? – удивленно спросил Гостомысл.
– Мне не надо сообщать, я сам все знаю. На то я и кудесник. Так что тебя тревожит?
И Гостомысл поведал о вещем сне.
Старец на некоторое время ушел в себя. Гостомысл сидел, боясь пошевельнуться и нечаянным движением помешать течению его мыслей. Наконец кудесник открыл глаза, глянул на него ясным взглядом и произнес:
– Радуйся, князь, ибо родит твоя дочь наследника престола твоего, и земле Новгородской будет угодно его княжение, а народ возрадуется правлением его, и будет его правление долгим и счастливым.
Гостомысл невольно отшатнулся, будто его ударили.
– Чудное говоришь, старче! У меня есть сын, боги дадут, родятся новые. Им быть наследниками моими!
– Не знаю, князь. Я говорю так, как велят силы небесные. А они вещают, что наследником твоим на Новгородском престоле будет внук твой.
В недоумении и расстройстве ушел Гостомысл от кудесника, несколько дней ходил сам не свой. Но потом слова его стали забываться, а когда через год Раннви родила второго сына, он и вовсе забыл и успокоился.
V
Шли годы. Однажды собралась семья на завтрак. Гостомысл сидел во главе стола, напротив – Раннви, а по бокам расположились дети. У Гостомысла было уже трое сыновей и три дочери. Старший сын, Выбор, был малоразговорчив и скрытен, упорен и настойчив. В свои семнадцать лет он с отцом уже несколько раз ходил в военные походы и проявил себя отважным воином и осторожным военачальником. Одобрительно поглядывая на него, князь думал о том, что у него есть кому передать свою власть и он может быть спокоен за будущее своего княжества.
В трапезную ворвалась Умила, она, как всегда, опоздала. Растолкав братьев
– Где тебя носило? – нарочито ворчливо проговорила мать, искоса поглядывая на свою любимицу.
– С мальчишками в войну играли, – беззаботно ответила та.
– Тебе уже шестнадцать. Пора бы и бросить мальчишеские забавы да начать хороводы с подружками водить. Парни, поди, засматриваются...
Пошла Умила и станом и характером в мать, только глаза взяла у отца – неправдоподобно синие, с длинными, красиво изогнутыми ресницами.
– А ну их! – отмахнулась она. – Один тут дернул меня за косу, я ему так врезала, что он под дерево кувырком полетел. Тоже мне жених нашелся!
За столом засмеялись. Гостомысл, утирая слезы, спросил:
– А правда, что на спор выше всех на дерево залезала?
– Было такое, папа, – не отрываясь от еды, тотчас отозвалась она.
– И в кого такая отчаянная родилась? – с притворным удивлением произнес Гостомысл, хитровато поглядывая на Раннви. Та ответила ему сияющим взглядом. – Я до сих пор не могу забыть, как некая девушка, повиснув на канате, парила над бездной бушующего моря. У меня, как вспомню, до сих пор сердце в пятки уходит от страха за нее.
– Значит, мама в молодости безрассудно смелой была, а меня за шалости ругает? – спросила Умила.
– Тебе надо расти степенной девушкой, как старшая сестра Нежана, – наставляла мать.
Нежана красотой пошла в бабушку, в свое время бывшую первой красавицей Новгорода, но была очень стеснительной. Вот и сейчас, услышав свое имя, она непроизвольно покраснела и опустила голову, не решаясь поднять взгляда. Видя это, мать тотчас перевела разговор на другую тему.
– А что, малышня, – обратилась она к другим детям, – купались сегодня в Волхове? Или вода холодная?
– Купались... Теплая водичка... Терпеть можно, – вразнобой ответили те.
– А няня вас сопровождала?
– С нами была, – ответила младшая дочь, десятилетняя Чеслава.
– И как она поучала перед входом в воду?
– Дай я скажу! – встрепенулся средний сын Вольник, предчувствуя, какой отзыв он услышит на свои слова. – Она нам кричала: «Если утонете, домой не приходите!»
Все засмеялись. О таком необычном наставлении все давно знали, но каждый раз оно вызывало веселое оживление. Причем никто не знал, всерьез говорит няня эти слова или в шутку, и не пытались узнать, потому что тогда прекратились бы забавы, хоть немного скрашивавшие житейскую скуку.