Князь Гостомысл – славянский дед Рюрика
Шрифт:
И Карл Великий, как видно, понял, что здесь можно добиться победы. Он бросил против лютичей свою бронированную конницу. Красиво огибая разрозненные толпы противника, она широким фронтом охватила весь правый край славян и приступила к его истреблению.
Только тогда Велигор дал знак коннице Гостомысла. Большую часть своих всадников новгородский князь укрыл за перелеском, на виду оставив лишь незначительные силы. Поэтому появление больших масс конницы славян было для франков полной неожиданностью. Тем более конница уже втянулась в сражение с пешими воинами и оставила свой бок незащищенным. В него-то и ударили всадники
Карл Великий понимал, что надо было на помощь коннице кинуть запасные войска, но их у него не оказалось, весь резерв он уже израсходовал. Ему оставалось только наблюдать, как перемалываются его лучшие части, и надеяться на какой-то счастливый случай. Однако судьба его ему не подарила, и франки по всей линии начали отступать, скоро это отступление перешло во всеобщее бегство...
Преследование противника продолжалось до темноты. А потом на поле при свете костров до самого утра продолжалось всеобщее пиршество. Вином, пивом, хмельным снималось страшное напряжение и усталость, топилось горе по погибшим, приглушались боли и страдания покалеченных и изуродованных. Утром стали хоронить погибших.
Столица бодричей Рерик встречала победителей восторженными криками и женским плачем. Гостомысл находился рядом с Велигором. Ехали сумрачные, победа досталась дорогой ценой, многие соплеменники и братья по оружию не вернулись домой. Чтобы как-то отвлечься от горестных мыслей, он говорил негромко новгородскому князю:
– Наш стольный город Рерик назван в честь сокола, самой быстрой и смелой птицы на земле. Молодежь забыла, но старики вспоминают, что раньше сокола звали рериком. Его изображение вышито на нашем знамени, под знаком рерика мы одержали много славных побед. Я думаю, дух нашего родоначальника витал вчера над нами во время жестокой битвы и помогал одержать верх над сильным и могучим противником.
Подъехал Годолюб, переодетый в обычное княжеское одеяние, плечо у него было перевязано.
– Отец, гридница готова принять военачальников! – весело проговорил он, красуясь на резвом скакуне, и Гостомысл невольно залюбовался им: княжич был статен и красив. – Столы уставлены едой и питьем, слуги на своих местах!
Велигор хмуро глядел на него. Он не мог простить своеволия, когда сын сбежал от него в пекло сражения. Слава богам, что все благополучно обошлось, получил лишь ранение, а не остался на поле брани, как тысячи других воинов.
– Ступай, – досадливо буркнул он.
Годолюб тотчас развернул коня и поскакал по направлению к княжескому дворцу. Он не очень расстроился неласковым отношением отца к себе. По-другому поступить не мог, а отец подуется, но потом все равно прежним останется!
В гриднице собирались гости. Здесь были военачальники племен, их жены и взрослые дочери; в языческие времена женщины пользовались большой свободой и вместе с мужьями за одним столом сидели на пирах и гуляньях. И вдруг Годолюб увидел девушку, невысокую, с удивительно статной, гибкой фигурой и толстой косой, ниспадавшей ниже пояса. «Если она еще и такая красивая лицом, то я обомру и упаду перед ней без чувств», – шутливо думал он, пробираясь среди гостей и стараясь зайти к ней спереди. Но пока он обходил кучками стоявших людей, девушка куда-то исчезла.
Вошел Велигор, поприветствовал присутствующих, сел во главе стола, вокруг него расположились князья Задора, Рача и Гостомысл, а также старейшина саксов Эшерих. Гости рассаживались, кто где хотел, не считаясь со званиями и заслугами.
И тут Годолюб снова увидел ту девушку. Она выбрала место на другой от него стороне стола и, отвернувшись, о чем-то разговаривала со своим соседом, парнем в богатой княжеской одежде. Ему бросилось в глаза мягкое очертание свеженького личика, длинная шея и небольшое ушко с золотой сережкой.
Недолго думая Годолюб растолкал сидящих на скамейке и расположился напротив нее. Пара продолжала разговаривать между собой, и он с удивлением узнал в ее собеседнике того воина, с которым чуть не подрался накануне битвы. «Только этого не хватало! – с раздражением подумал он. – Как видно, на пир явилась со своим женихом. Но кто она? Знатных девушек в Рерике я знаю всех. Выходит, приехала из земли поморян или лютичей».
Девушка между тем закончила разговор и принялась за еду. Велигор уже провозгласил тост за победу, все принялись пить и закусывать, а Годолюб продолжал довольно бесцеремонно рассматривать неизвестную. Да, у нее было приятное лицо с небольшим курносым носиком, тонкие губки, пухленькие щечки. Ничего особенного, таких девушек в столице много. Ему даже стало казаться, что где-то он ее видел... Хотя нет, просто похожа на кого-то, а вот на кого, вспомнить не мог. Возможно, попадалась на глаза, когда они с отцом посещали соседние племена? Или она заезжала в столицу?...
Встречались и встречались, подумаешь, важность какая! Обычная девушка. Наверно, он подойдет к ней сегодня, а может, и нет. У него сложилось мнение о ней, и он хотел уже приняться за еду, как вдруг она взглянула на него. У нее были удивительные глаза – неправдоподобно синие, с длинными, изящно изогнутыми ресницами, от них исходило сияние, которое закрыло весь мир, они притягивали, путали мысли, заставляли забыть обо всем. Он бессилен был оторвать свой взгляд от них и стал непроизвольно улыбаться, чувствуя, как внутри его нарастает жаркая волна небывалого счастья и ликования.
Она опустила взгляд, щеки ее порозовели. И вдруг снова взглянула ему в лицо, прямо и открыто. И они слились взглядами, забыв обо всем. Ушли в сторону все люди, все шумы и музыка игравших в гриднице музыкантов. Они остались одни на всем белом свете...
Наконец она склонилась над своей тарелкой, потом что-то стала шептать своему соседу, но не удержалась и обратила сияющий взгляд на него. А он уже не скрывал своих чувств и не отрываясь смотрел на нее, наслаждаясь каждым ее жестом, каждым движением.
Громче заиграли музыканты, гости поднялись и образовали хоровод. И они тоже встали в круг и стали танцевать, обмениваясь сияющими взглядами. Сколько времени прошло, они не знали, но, как-то не сговариваясь, вышли на вольный воздух и пошли по улице. Солнце садилось в море, была удивительная тишина, какая иногда устанавливается в конце дня. Чистое багряное небо чертили в разных направлениях редкие птицы, готовящиеся на ночной покой.
Они шли молча. Наконец он произнес:
– Какой сегодня необыкновенный вечер...