Князь орков
Шрифт:
— Охотник за головами, — сознавая свое бессилие, проворчал Раммар, — если ты не хочешь нас развязывать, то дай нам хотя бы поесть. Мы с братом умираем от голода.
— Вы получите пищу, когда мы будем у цели! — последовал издевательский ответ. — И ни часом раньше!
— Но на это может потребоваться еще несколько дней!
— Все зависит от того, насколько быстро вы будете шагать.
— Но… — Раммар хотел было снова возразить, но ничего дельного в голову ему не пришло.
— Это очень глупо с твоей стороны, — заполнил паузу Бальбок.
—
— Глупо с твоей стороны заставлять нас голодать, — пояснил худощавый орк, ставший за последние дни еще более худым. — Мы ведь должны в конце концов помочь тебе унести сокровища из Сокрытого Города. Как мы сделаем это, если от слабости едва держимся на ногах?
— Вот именно, как мы сделаем это, если от слабости едва можем держаться на но… — громко подтвердил Раммар, но до него дошло, что теперь он повторяет за Бальбоком, словно эхо. — Я вот что имел в виду: мой брат прав. Дай нам поесть, охотник за головами, иначе тебе же хуже будет.
Корвин сердито зарычал, а потом пробормотал:
— Ну хорошо, мне все равно. — И он бросил оркам кусок мяса. Еще только вчера он поймал зайца, и это была одна из его лапок.
Раммар и Бальбок хотели жадно наброситься на нее. Но они были привязаны к дереву, и, когда их пасти раскрылись, пытаясь поймать заячью лапку, братья с шумом ударились друг об друга.
— Ай! — в ярости закричал Раммар. — Чертов умбал! Кто позволил тебе кусать старшего брата?
— Но я голоден!
— Это еще не повод так жадничать!
— Кроме того, это я выпросил мясо у охотника за головами.
— Ну и что? А я сколько всего для нас сделал? А ты при этом помалкивал!
— Что ж! Стоит мне только вспомнить вяленое мясо…
— Ну ладно, но на этот раз я честно собирался поделиться с тобой.
Раммар снова потянулся за мясом — и понял, что не дотянется до заячьей лапки. Клацнув зубами, он укусил пустоту; и Бальбок, с клыков которого уже капала слюна, тоже не мог дотянуться до мяса.
— Ну вот, смотри, что ты наделал, — запричитал он. — Теперь никто из нас не наестся.
— Это мы еще посмотрим, — засопел Раммар. — Эй, охотник за головами! Ты сделал это нарочно, так ведь? Тебе доставляет удовольствие мучить нас.
Корвин широко ухмыльнулся.
— Вы ведь хотели еды — вот вам еда. Нечего вам жаловаться.
— Но мы не можем ее достать!
— Это ваша проблема, а не моя.
Раммар разразился потоком орочьих ругательств, а Бальбок завыл, словно побитая собака, — пустой желудок может привести в отчаяние даже самого закаленного в боях орочьего воина, и существовало немало таких, кто в подобных ситуациях съедал свою лапу или ногу.
Аланна наконец не выдержала воплей орков. Она раздраженно поднялась и, подойдя к ним, подняла заячью лапку и протянула обоим так, чтобы они могли откусить по куску.
— Это еще что такое? — воскликнул разъяренный и в то же время удивленный охотник за головами.
— Если ты мучишь их подобным образом, Корвин, ты ничем не лучше их. Я
— Мило с твоей стороны, — с издевкой в голосе произнес охотник. — Но эти твари не оценят твоего сострадания. Они очень скоро забудут, что ты была добра по отношению к ним, и предадут при первой же возможности. В их языке даже нет слова «благодарность». Разве не так?
— Конечно, нет, — прочавкал Раммар, которому вопрос показался довольно-таки странным. — Для такой чепухи в нашем языке просто нет применения.
Корвин поглядел на Аланну, глаза его метали молнии.
— Ну, что я говорил?
— Зато у нас есть десять различных выражений для «проломить кому-либо череп»! — Бальбок принялся защищать орочий язык, и в голосе его слышалась гордость.
— Так оно и есть, — подтвердил Раммар. — Культура орков более высокоразвита, чем принято считать. Мы знаем надцать наименований смерти, в зависимости от того, каким образом умершие попадают в яму Курула. А также у нас есть несколько слов для «пускания ветров». Такие ветры, которые нападают после того, как выпил слишком много кровавого пива, называются похга. Если газы возникли от долгого марша…
— Да прекрати же, это отвратительно! — воскликнула Аланна, и после короткой паузы все расхохотались: Корвин смеялся грубым, ироничным смехом, Аланна смущенно хихикала, а орки нервно и немного неестественно загоготали.
То был краткий миг единства, прежде чем они снова стали врагами и теми, кем им наказано было стать судьбой: преисполненным мести охотником за головами, которого жадность гнала на юг;
эльфийкой, ищущей правды и убегающей от своего предназначения;
двумя орками, которые вообще-то всего лишь хотели попасть домой, назад, к знакомой вони своей пещеры.
Дорога снова вела их на юг.
Там, где последние склоны Острых гор терялись на широкой равнине Скарии, а Ледяная река расходилась на несколько рукавов, более мелких и узких, чем бурные верховья, Корвин позволил группе отдохнуть. Раммар, которому пришлось на один раз больше нести брата вместе со штандартом — тощий орк крепко сжимал в его лапах, — совершенно обессиленный опустился на землю. Аланна, которой нипочем были переходы на большие расстояния, присела на обломок скалы и обвела взглядом широкую равнину, простиравшуюся на юге.
Деревья карабкались по предгорьям, то и дело пересекавшим равнину рубцами серых скал. Чем дальше на юг, тем беднее была растительность, и теперь только коричневые кустики травы и темные кустарники представляли скудный покров почвы. А по ту сторону степи, едва различимая невооруженным глазом, на горизонте затянутого тучами неба виднелась темная полоса.
Лес Тровны…
— Ну наконец-то, — простонал Раммар. — Уже совсем близко.
— Не обманывайся, орк, — сказала ему Аланна. — Нельзя доверять глазам, потому что на равнине Скарии оценить расстояния невозможно. До опушки леса еще три или четыре дня пути.