Князь Угличский
Шрифт:
– Передай мастеру, что розмысл русский Иван Конь бывал в великом городе Риме и вызнал из старых книг у фрязинов тот секрет и отныне на Руси могут строить из того забытого камня всё, чего восхотят!
– Он не верит, - ответил толмачь.
– Иван Столяров, известный на Руси градоделец, станет выделывать для царевой дороги жидкий камень, из коего зачнем строить мосты, аль ещё чего по надобности. Иван передай голландскому мастеру обрасец того камня.
Достав из под стола, тот передал для осмотра, беловатый каменный брусок.
Отец с сыном завели меж собой
– Все без обмана мастер Карел. Со способом делания жидкого камня надобно окончить возведение моста до конца сентября. Яз желаю царю и великому князю всея Руси брату моему Федору Иоанновичу показать ваши старания и чтобы самолично он на паровозе покатался. Тебе Федор - обратился я к Савельеву, - надобно собрать паровоз, испытать, построить паровозную телегу для дров и большой возок для царя и его бояр, а также возок для охраны.
– Государь, до нового года три месяца всего?
– ужаснулся Федор.
– Надо ли тако спешить в сем деле?
– Яз про новый год не говорил. Вот к концу октября и покатаем великого государя. Пусть он порадуется на державу свою, пусть узрит, або полна она людьми умелыми. Карел? Ты дорогой к городу Рязани к октябрю успеешь?
– Царевич.
– Ответил младший Дам по-русски.- До Рязани, коль Господь сподобит, яз доведу путь к исходу сего осеннего месяца.
– Ты вельми хороший мастер Карел, князь Пожарский тебя хвалит, и яз тобой доволен. Мастер Петрус твоя часть дороги должна осенью прийти к Москве. У тебя всего хватает?
– Да царевич, дорога будет.
– Государь наградой не обидит. Что ж, помимо дороги, мастерам и людям нашим надобно поставить дворы достойные, како яз обесчал. Кузнецы поодаль от города устроят мануфактуру с домной, для изготовления жидкого камня. Паровозный амбар надобно поскорее достроить. К нему подвести путь железный, чтоб паровоз мог выехать на большой путь. Дел много, но люди есть, деньга есть, все от нашей расторопности зависит.
– Закончил я совещание.
Наведя шороху в Коломне, минуя Москву, и выйдя на Великую Владимирскую дорогу у деревни Зуев Волочек, направился к крепости Владимир.
Прибыв в город-крепость, через Медные ворота, заехал к инокине Марфе. Был встречен и обласкан, как будто не было прежней распри. Очевидно признание государевым наследником удоволило статусные претензии матушки. После вкусного обеда отправился на подворье к воеводе. На должности все еще стоял Бутурлин.
– Здравствуй Иван Михайлович.
– Обратился я к старому окольничему.
– Здравствуй на многие лета, царевич Дмитрей Иоаннович. По твоей воле мне теперя покоя нету во граде Владимире?
– С улыбкой пожурил меня воевода.
– Ты что ж не доволен нынешней суматохой?
– Я подошел и обнял старика.
– Что ты царевич. То шуткую яз. В городе добавилось важных людей, строительство новое большое. Окольничий Лапушкин разошелся не на шутку. В Вятшем городе у Серебряных ворот государевым словом снес подчистую несколько дворов, обнес тыном, выстроил дома работные большие. В Гатиловой слободе на полуночной стороне новенькие дома поставил да там же литейную избу доделыват с московскими людьми. В Красной слободе на Красной горе точильщики в новых дворах селятся, что с Устюжны пришли. В город чуть не вдвое людишек наехало. Молви мне царевич, в правду, станут точить новые пушки и торговать их персидскому царю?
– Ты Иван Михайлович, откель про то проведал? То царев секрет.
– Мне окольничий Лапушкин поведал. Яз воевода, на царевой службе состою.
– Слегка обиделся воевода.
Никак не привыкну, к деревенской простоте, которая царит в нынешнем времени.
– Тебе то конечно можно то знать, або ты никому не сказывай. И как воевода ни единого немца в Вятший город не пускай. Нечего им наши воинские секреты выведывать.
– Об том не сомневайся царевич Дмитрей. Яз отныне немцев далее Мономахова города пускать не позволю.
– А где ныне Лапушкин?
– Он в работных избах с мастеровыми угличскими механику ладит.
– Пойдем яз тебя проведу.
Прошли Серебряные ворота, и слева открылся вид на свежий деревянный тын с воротами и встроенной охранной избой при нем. На воротах стоял стрелец в сермяжном кафтане и смотрел всем проходящим в лицо. Когда подошла наша компания, молодой стрелец встал в воротах и оперевшись на ружье обратился к воеводе:
– Здравствовать воеводе владимирскому окольничему Ивану Михайловичу. Окольничий Лапушкин настрого указывал не знаемых в лицо людей не пущать за ворота.
– Ты чего, стрелец? С зеленым змием в гляделки играл?
– Завелся воевода.
– Это царевич Дмитрей Иоаннович с охраной.
Бакшеев, который всегда сопровождал меня в выездах, вышел вперед, засучивая рукав.
– Стой, Афанасий Петрович, стой. Прав стрелец. То для государя вельми полезный порядок. Вызови мне окольничего.
– Обратился я к охраннику. Тот отошел чуть в сторону и прокричал внутрь.
Через некоторое время из бревенчатого дома вышел Вячеслав Валерианович, просто одетый и с непокрытой головой. Увидав меня, удивился и пошел встречать.
– Здравствуй царевич, какими судьбами?
– И тебе здравствовать. Вот приехал проведать тебя и увериться аки дело наше движется.
– Проходи, царевич, посмотри.
– Постой.
– Я подошел к стрельцу.
– Молодец! Хорошо несешь службу.
– И дал ему несколько серебряных монет.
– Ну, Вячеслав Валерианович, сказывай как дела?
– Как повелел Борис Федорович, по цареву указу, яз выстроил работные дома в крепости, в слободах владимирских почти всем мастерам срублены новые дворы. Из Москвы сведены мастера-литцы для литья пушечных заготовок. От мастера Миронова с Устюжны, взяты два кузнеца, для выделывания инструмента. Им устроена кузня подле работных домов. Завершаем установку паровиков от коих станут вертаться валы для точильных станов и молоты у кузни. Вот познакомься государь се пушечный приказчик Иосиф Трескин.