Князь Владимир. Книга 2
Шрифт:
Вдруг он заметил, что ее длинные ресницы чуть подрагивают. Пухлые губы чуть изогнулись, и он понял, что она лишь притворяется спящей. Притворяясь, что целует, он бережно взял в губы розовую мочку уха, вдруг куснул.
Она вскрикнула и широко распахнула глаза:
— Зверь! Как ты меня напугал!
— Не прикидывайся! — предупредил он со счастливым смехом, — Иначе кара будет жестокая.
Она приподнялась на локте, осматриваясь, а Владимир с жадным удивлением смотрел на ее высокие полные груди, узкую ложбинку между ними, где блестели
— Что ты смотришь? — возмутилась она. — Сколько можно? Ты ненасытен, как дикарь!
— Я и есть дикарь, — ответил он с насмешливой гордостью. — Слушай, а зачем ты привезла столько священников?
— Это не мне, — ответила она нежным голосом, — а нам…
Он удивился:
— Зачем?
— В цивилизованных странах принят обряд венчания…
Он засмеялся:
— Тогда мы самая цивилизованная страна! У нас всякий раз свершается этот обряд.
— Как?
— Обойти трижды вокруг любого куста, — объяснил он серьезно. — А развод еще проще: камень жене на шею и — в воду!
Она поняла, что он дразнится, возмутилась:
— Я серьезно!
— А если серьезно, то мы уже давно женаты перед всеми богами… и Олафом с Еленой. Но тебя тревожит что-то еще?
Она сказала с усилием, невольно отводя взор:
— Священники нужны, чтобы окрестить твою… нашу Русь. Я не смогу жить в стране языческой. А если принять крещение, то Русь войдет в сообщество цивилизованных стран, забудет свой дикий нрав. Ты любишь меня?
Горячая волна прямо из сердца ударила в голову, затопила мозг. Он прошептал:
— Все веры ведут к одному богу… Надо только идти, а не молиться, стоя на месте… Я люблю тебя, жизнь моя… И приму любую веру, какую скажешь!
— А Русь?
— Что Русь… Ты не слышала о ком на Руси поют?
Когда он рука об руку с Анной спустился в большой зал, там уже было полно народу. Царьградские вельможи держались замкнутой группой, на воевод и бояр киевского повелителя посматривали опасливо. Те смеялись чересчур громко, двигались размашисто, гулко били друг друга по спинам и плечам, лица были дикие, открытые как у зверей.
Только Войдана они стремились завлечь к себе, что-то выспрашивали, шептали в оба уха, опасливо оглядывались по сторонам. Бывший царьградский ипаспист отвечал с ленцой, насмешливо поблескивал глазами. Не думал, что снова станет так важен для базилевса!
Владимир заметил, как передернулся митрополит, завидев его с Анной. Невеста должна непорочно ждать таинства венчания, лишь затем стыдливо приоткрыться уже не перед женихом, а перед мужем, но в империи как раз родилось правило, ставшее поговоркой: в чужой монастырь со своим уставом не ходят. А здесь дикая Русь, пока что надо смиряться, не сердить свирепых варваров, не знающих удержу ни в гневе, ни в радости.
— Приветствую весь честной народ! — провозгласил Владимир еще со ступенек. — Как почивали?
За
Константинопольский патриарх выступил вперед:
— Княже, мы долго говорили вчера с твоей невестой… Мы готовы окрестить тебя!
Краем глаза Владимир увидел напряженные лица воевод. Они ему всегда верили, ждут и сейчас, что он ответил достойно, защитит Русь от посягательств жадных рук Константинополя, не даст превратить Русь в еще одну из провинций империи…
— Спасибо, — ответил он с чувством. — Правда, я уже крещен…
Патриарх отшатнулся. Дароносица выпала из рук, запрыгала со звоном по мраморным плитам. Монахи бросились поднимать, сухо стукнулись лбами.
— Как…— прошептал патриарх. — Когда… Кем?
Владимир поймал взглядом за спинами воевод лисью мордочку Анастаса. Священник, по случаю взятия Корсуни будучи все еще навеселе, прятался от грозного взора константинопольского владыки.
— А вот им, — указал Владимир. — Выйди-ка сюда!
Анастас робко выбрался вперед. Он побледнел, еще не поняв, чего хочет великий князь, смотрел искательно, пытался угадать его желания.
— Да, — сказал он наконец дрожащим голосом, — я провел обряд крещения…
Владимир смотрел на озадаченные лица воевод. То, что он принял ислам, все знали. А когда это еще и учение Христа? Брешет как попова собака и не поплевывает!
Только Тавр понимающе улыбнулся. Крещение из рук этого пьяницы и бабника, своего же слуги? Разве может быть больше насмешка над ромеями, над верой Христа?
— Русь буду крестить я сам, — сказал Владимир. — По нашим обычаям, князь является и волхвом. У вас, кстати, тоже. Разве не базилевс глава церкви? Патриарх — не папа римский, он подчинен базилевсу. Так что те книги, которые привезены, пригодятся. А всем священникам работы хватит, Русь велика.
Патриарх воскликнул в ужасе:
— Но как же… Повелитель страны не может управлять и церковью! В Константинополе империей правит базилевс, я — церковью…
Воеводы видели и раньше с какой быстротой Владимир принимает решения. Лишь на миг сдвинулись брови, но отвечал уже с улыбкой и без запинки:
— Вы, Преподобный, что-то не так поняли… Я буду только крестить Русь, ибо это акт государственный, а управлять ежедневными делами… вот он!
Его указующий перст проложил незримую дорогу к тщедушной фигуре Анастаса. Тот застыл, глаза стали отчаянными. Патриарх побагровел, его раздуло как утопленника на жарком солнце:
— Но как… ведь верховные экзархи провинций назначаются только патриархом!
— Белый свет меняется, — ответил Владимир безмятежно. — Но не будем спорить в этот радостный день! Я буду выбирать кому быть первосвященниками на Руси, все-таки мне на месте виднее, согласись, а ты будешь их… назначать.