Княжич
Шрифт:
– В чем дело?
– поинтересовался у мужика, вышедший подышать свежим воздухом Бекман.
Он был недоволен тем, что посольство не встретили. Через английских купцов, убывавших в Россию ранее, воевода Петр Нащокин был предупрежден о сроках возвращения посольства.
– А кто ты, мил человек?
– нагло поинтересовался мужик.
– Я, сейчас прикажу тебе дать батогов, и ты сразу узнаешь, кто я!
– рассвирепел вышедший из себя Бекман.
– Я посол государя Всея Руси и великого князи Федора Иоанновича в Англии!
Мужик мгновенно изменился в лице и упал на колени перед послом: - Прости
– Не суди его строго Елизар Романович!
– внезапно вмешался в разговор, подъехавший с группой всадников дородный богато одетый воин.
– Это я виноват!
Он спрыгнул с коня и обнял Бекмана:
– С возвращением на родную землю друже!
Это был Петр Афанасьевич Нащокин, новохолмогородский воевода. Бекман прижал к себе Нащокина. Они были знакомы еще с детства.
– Что это у тебя беспорядок такой Петр Афанасьевич!
– пожурил воеводу Бекман.
– Слуги борзые и никто не встречает!
– Да прости ты моего таможенного голову Борьку Щепоткина ради Бога!
– взмолился Нащокин.
– Государственный человек, мой первый помощник!
– Иди с Богом! И больше мне не попадайся!
– разрешил таможеннику Бекман.
Таможенный голова вскочил на ноги, несколько раз поклонился Елизару Романовичу и скрылся в собравшейся толпе.
– Кроме меня, нет здесь людей важнее его!
– объяснял Бекману Петр Афанасьевич.
– Он главный сборщик налогов на этой таможне. Подчиняется только Москве. Без него и я ни копейки на государственные нужды из пошлинных денег взять не могу. Все ему должны!
Корабль датский сюда за две недели до тебя приходил! Так вот гости с того корабля говорили, что тебя и посольство, захватили морские разбойники и где-то держат в плену!
– Поспешили желаемое за действительное принять негодяи!
– возмутился Бекман.
– Ну, что мы стоим Елизар Романович! От разговоров сыт не будешь! Истосковались наверное в море ты и все твое посольство по настоящей земной еде? Бери своих помощников, на коней и ко мне! Стрельцов твоих тоже пристроим!
– предложил Нащокин.
Попрощавшись с капитаном “Дианы”, Елизар Романович с Алферевым и Бежецким, оседлав коней, которых им уступили слуги воеводы, поехали вслед за Нащокиным в острог.
Посольство разместили в хоромах воеводы. Банька, которую предложил им слуга воеводы, была настоящим наслаждением. Она располагалась под крепостными стенами, на берегу Двины. Воеводин банщик знал свое дело. Распаренные, сгорающие заживо Елизар Романович, Алферев и Андрей выбегали на улицу, где он обливал их ледяной двинской водой. После бани их пригласили на обед. На столе стояли соленые грибы, свежие ягоды, медовые напитки и квас. Слуги подавали к столу жареных гусей и куропаток, жареного поросенка, блюда из речной и морской рыбы, угощали гостей заморскими винами. У Андрея, от такого разнообразия, после безвкусной английской пищи и морской диеты на сухарях и солонине, слюнки потекли!
– Царский стол!
– выразил свое мнение по поводу угощения Алферев.
– Ешьте дорогие гости! Жирку набирайте, а то скоро рождественский пост!
– угощал их хлебосольный воевода.
Здесь на обеде, Елизар Романович представил Нащокину юношу.
– Знавал я твоего батюшку! Хороший был человек!
– признался Петр
– Жаль, что не дожил он до этих дней!
Его потрясла история, рассказанная Андреем.
– Сдается мне князь, - сказал он, выслушав Бежецкого, - что все твои несчастья от чьей-то злой воли. Доказать причастность злодея к этому не просто, но определить легко! Достаточно задать себе вопрос мудрых римлян “Cui Prodest!”. Я думаю переводить не нужно. Здесь все знакомы с латынью. Ты сам на досуге реши, кто он? Думаю, не ошибешься!
Бросив на Андрея красноречивый взгляд, воевода предупредил его:
– Если в Москве придется столкнуться с ним, будь настороже!
Счастливый от возможности находиться в кругу друзей, размякший от баньки и “царского стола” Андрей не придал значения его предостережению. А, напрасно!
Нащокин рассказал своим гостям, когда они смогут ехать дальше.
– Дороги от Нового города до Вологды, летом по суше скорее нет. Среди дремучего леса идет разбитая, заболоченная колея. Мосты и гати делать некому. Места малонаселенные. Надо будет подождать, когда ударят морозы. А еще лучше, выехать за недельку до зимнего Николы. Тогда торговый люд ринется из Москвы в Холмогоры и обратно в Москву. Дорогу прикатает. За двадцать дней, без происшествий вы доберетесь до Вологды. Из Вологды, ямской гоньбой с ветерком, дня за два, доедете до Ярославля. Ну, а там уж до Москвы рукой подать!
– А как здесь купцы летом товары возят?
– поинтересовался Алферев.
– Только водным путем!
– ответил воевода.
– Вверх по Двине, потом по ее притоку Сухоне до Великого Устюга и дальше до Вологды. Везут на стругах, дощаниках и насадах. Суда в основном принадлежат вологодским купцам, которые сдают их в аренду. Вместимость судов большая. Насады например, широкие, плоскодонные, до десяти сажень длиной, сидят в воде на четыре фута, принимают до двенадцати с половиной тысяч пудов груза. Такие суда при сильном попутном ветре плывут под парусом, а в противном случае, плывя вверх по реке, идут бичевой, которую тянут до 70 крепких работников.
На следующий день Нащокин показывал им Новые Холмогоры.
– Вот здесь я приказал построить гостиный двор для иностранных купцов!
– рассказывал он, показывая двухэтажные деревянные хоромы, еще пахнущие смолой.
– Скоро мы их сюда из Холмогор переселим.
Взойдя на стены крепости воевода долго показывал им ее двойные рубленые стены, башни с воротами на север, запад и юг, окружавший их ров с тыном в нем и надолбами перед ним.
После обхода крепости, Нащокин повел своих гостей в Михайло-Архангельский монастырь, состоявший из двух деревянных церквей и сруба, в котором находились кельи монахов.
– Теперь она в полной безопасности!
– гордо заявил он, когда они вошли в соборную церковь Михаила Архангела.
Петр Афанасьевич знал, что говорил. В 1419 году шведы и датчане, высадившись на берег Северной Двины, сожгли монастырь, а монахов убили.
В теплой церкви Ильи Пророка воевода и его гости отстояли обедню.
– В конце недели, советую съездить со мной в Холмогоры!
– предложил он посольству за ужином.
– Ярмарка еще не началась, но торговля уже идет! Может, себе чего прикупите, цены здесь в два раза дешевле, чем в Москве!