Княжич
Шрифт:
– Боже! Спаси и сохрани!
– перекрестившись, запричитал он.
– Ведь это татарские лазутчики! Сожгут деревеньку! Людей в полон уведут!
– Не паникуй!
– оборвал его Бежецкий.
– Поднимай всех мужиков способных держать в руках оружие. Сбор у твоей избы. Пусть прихватят с собой все, чем они могут обороняться. Баб и детишек, скот, лошадей, срочно в лес. Подальше от дороги! Скоро нагрянут гости!
Всего в этой маленькой деревушке нашлось шесть мужиков: крестьянин с сыном, его брат с двумя сыновьями и зять крестьянина. Пришли еще два тринадцатилетних подростка, но Андрей сразу же отослал их в помощь
Расположив бойцов в зарослях на въезде в деревню, Андрей облачился в доспехи и оседлал своего коня.
– Я встречу тех, кто прорвется через ваш заслон!
– пообещал он.
С рассветом, не дождавшись лазутчиков, отряд татар, численностью около десяти всадников, с гиканьем и криками “Ал-ла-а!” ринулся на деревню. У въезда в деревню, встреченные градом стрел, они потеряли двух конников. Многие получили ранения. Разозленные оказанным им сопротивлением, пятеро татар вступили в бой с обороняющимися жителями, а троих отправили вперед, чтобы зажечь деревню. Эти трое, не ожидали встретить на своем пути хорошо вооруженного воина. Они были атакованы стрелами Андрея. Бросив зажженные факелы, поджигатели ударились в бегство. Один из них, настигнутый молодым князем, был им зарублен саблей. Не подготовленные к такому отпору татары, не выдержали и покинули деревню, оставив на дороге тела своих товарищей.
Андрею достались благодарные возгласы сельчан:
– Слава тебя ратник! Спасибо, что спас деревню!
Несмотря на то, что имелась опасность встречи с татарскими отрядами, участвующими в облаве сел и деревень, Бежецкий решил ехать дальше. Деревенские жители, напуганные возможностью повторного нападения татар, как могли, уговаривали его остаться в деревне, еще хотя бы на денек. Но князь был неумолим. Тогда, в благодарность за спасение деревни, они собрали ему, сколько смогли съестных припасов, нагрузив их на брошенную татарами лошадку.
Бежецкому повезло. Он не встретил на пути к Донкову татар. Но то, что они с Никодимом увидели в Донкове, вряд ли можно было назвать везением. Города не было. На пепле и обгорелых бревнах крепости и посада лежали трупы, целые и обгорелые человеческие и конные, изувеченные страшными ударами. Среди них, плача ходили женщины, укрывавшиеся в лесу и уцелевшие во время татарских облав, разыскивающие тела своих мужей, сыновей, братьев. Глядя на эту страшную картину, Андрей с Никодимом молча перекрестились.
– Когда это произошло?
– спросил Андрей седого старика, копающего могилу.
– Вчера утром!
– ответил старик.
– Два царевича, с сорока тысячами войска осадили Донков. Два дня город держался. А на третий вот …. Кого побили, кого в полон увели! Наши поздно подошли!
– Девицу Ксению, сироту, которая на попечении своего дядьки Левонтия Игумнова была, не знал дедушка?
– с надеждой спросил Андрей.
– Что с ней?
– Может, и знал! Да, что толку!
– махнув рукой, ответил старик.
– Ищи теперь свою красавицу в полоне! В леску стоит отряд детей боярских из Рязани. Они сейчас вдогонку за нехристями должны поскакать, чтобы полон отбить! Поспеши!
Оставив Никодима в Донкове с обязательством ждать его, а если не вернется, ехать в Москву одному, Андрей присоединился к рязанцам. Полон они нагнали сразу за рекой
– Андрей!
– внезапно позвал его знакомый тихий женский голос. Андрей обернулся.
– Не узнаешь меня Удача?
– спросила его грустная пожилая женщина в черном платке.
– Арина Евдокимовна!
– радостно закричал Бежецкий. Подбежав, он обнял ее.
– Как ты?
Арина Евдокимовна, прижавшись к плечу Андрея, заплакала.
– Тимошу моего еще до осады убили! В первый же день!
– плача рассказывала она.
– Но хорошо, что ты есть! Я всегда думал, что ты жив! А где же Вася? Что с ним случилось?
Андрей кратко рассказал о Василии.
– Ну, что ж! Значит судьба у него такая, - сделала вывод она.
– Куда же ты теперь Арина Евдокимовна?
– поинтересовался Андрей.
– Ой, Андрюшенька!
– вздохнула она.
– Наверное, к сестре в Тулу. Если доеду, конечно.
– Можно поехать со мной!
– предложил Андрей.
– Я с удовольствием!
– согласилась она.
– А, что же ты про Ксюшу не спрашиваешь?
– Боюсь!
– искренно ответил Андрей.
– Вдруг с ней что-то случилось?
– Нет! С ней все в порядке, - обнадежила его Арина Евдокимовна.
– Дядька ее за неделю до татар, переехал в Тулу, к новому месту службы. И Ксюшу с собой взял. Хочет выдать замуж за своего друга. Столько слез, она из-за этого пролила. Все тебя ждала. Если у тебя к ней сердце лежит, поторопись!
– Тогда поехали!
– поспешил Андрей, предложив Арине Евдокимовне своего запасного коня.
Эта новость не только обрадовала его, но и огорчила. А, что если ее уже выдали замуж?
В Донков они заехали за Никодимом, который очень обрадовался, снова увидев живым и невредимым молодого князя.
– Куда теперь?
– спросил он.
– Снова в Москву!
– ответил Андрей.
– А по дороге заедем в Тулу.
Он рассказал Никодиму про Арину Евдокимовну и про то, что бывалые рязанские ратники, посоветовали за назначением опять ехать в Москву, так как Донков восстановят, очевидно, не скоро. Сходив, на свежую могилку Тимофея Мартыновича, Андрей, Никодим и Арина Евдокимовна отправились в Тулу. Никодим был рад появлению Арины Евдокимовны. Теперь ему не придется думать о том, как готовить еду. На одном из привалов, женщина предложила молодому князю остановиться в Туле у ее сестры, которая была замужем за кузнецом. Андрей с радостью согласился.
На четвертый день дороги вдали показались стены Тульского острога. Миновав деревянный мост через реку Хомутовку и Крапивские ворота острога, путешественники оказались перед мощными стенами каменного Тульского кремля, расположенного внутри деревянной крепости. В 1552 году, укрывшись за стенами этой крепости, жители города смогли отразить атаки тридцатитысячного войска крымского хана Девлет Гирея, сдержав врага до подхода армии царя Иоанна Васильевича. Сразу за Ильинскими воротами острога, на берегу Ржавского болота находилась Кузнечная слобода, в которой жила сестра Арины Евдокимовны. Ремесленников в городе было немного. Из восьмисот дворов жителей, числилось всего двести принадлежавших им. В остальных дворах жили ратные люди.