Княжна
Шрифт:
– Бывает. Ты вот сейчас как оторванный лист: несет тебя ветер, бросает оземь; мочит дождь, топит. А ты остановись, замри, оглядись, вокруг те же люди. Глядишь и прилепишься к месту-то, чай не выгоняют. Своей только стать надобно. А там потом и разберешься: силу почувствуешь, знания сами собой придут. Нужной станешь. Кликнут и пойдешь. Твою тропу никто не отымет.
– Точно ты сказал. Оторвался листик, и качает меня как былинку на ветру.
– Вот и славно. Не противься воле богов. Они серчают на это. Завтра повторим твое появление. Только ты не брыкайся, чадо неразумное. Мне-то хоть веришь?
– Верю, – кивнула Ольга, но внутри опять взбунтовалась.
"С какой-такой стати я должна тебе верить?! Обряды с ножами… Живут не пойми где! Оружие у всех. Да еще и странное. Чудной разговор! А делать, делать-то что мне? Притвориться и стерпеть…"
На следующее утро все повторилось: купание в ледяной воде, неторопливый поход к храму, укладывание на сырую землю. Лишь зрителей прибавилось, удивив Ольгу. Оказалось, что жители селения, которых она приняла за мужчин, такими не являлись – это были крупные, мощного сложения женщины. Настоящие "богатырицы"!
"И откуда только этих медведиц понабирали?.. А лица у них, как с модельного журнала срисованы – все красавицы"
Место "хмыря" занял Добромир, уж нарочно ли, иль шутя, чтобы развеять страхи Ольги, но для начала он опасливо бросил красноречивый взгляд и лишь потом замахнулся ножом.
"Ш-ш-ш… чадо неразумное, рождайся на свет, ждем тебя!" – прошелестело, успокаивая Ольгу.
На поляне кучка народа тоже затаила дыхание в ожидании возможного "представления", но девушка мужественно держалась, и позволила волхву совершать ножом над собою пассы.
– Родилась!.. – провозгласил Добромир.
Улыбки на лицах зрителей разделились поровну: кто-то счастливо улыбался, а кто остался разочарован – развлечение не состоялось, но расходиться народ не собирался.
– Вот что, чадо, – Добромир взял Ольгу под локоток и зашептал, – Сейчас продолжим. Верь: ничего плохого с тобою не сделаю. Не должна ты пугаться. Сейчас я проведу обряд очищения, станешь на колени вон на ту колоду, скинешь одежку. Потом…
– Что значит "скину одежку"?! Всю?! При всех?! – оторопела Ольга, испуганно обведя толпу взглядом.
– Что не так, чадо?.. – нахмурил седые брови Добромир, не понимая возмущения девушки.
Ольга смутилась. Обнажиться при всех! Это в ее голове не укладывалось. Но волхв выглядел серьезнее некуда, ни тени сомнения в правоте требований.
– Но они смотрят! – она попробовала протестовать, без надежды на понимание.
– Ну а как ты думала? Праздник. Тебе честь оказывают. Не томи, Чадо. Потом я взмахну топором у тя над головой, испрошу богов, достойна ли ты носить выбранное имя. Стой спокойно. Не дергайся.
– То-по-ро-ом?! Не дергаться? – во рту мгновенно пересохло, руки похолодели, ноги готовы были подкоситься, – А промажешь и убьешь?
– Не было такого, никого не зашиб ишшо, – гордо приосанился Добромир и взял в руки топор, что подал ему помощник. Второй жрец-реконструктор поднес лучину к кострищу, вспыхнувшему и взметнувшемуся до самой крыши храма. Волхв взмахнул рукою, крутнул топор, легко, непринужденно.
Услужливое воображение Ольги тут же оценило персонажа, дорисовав кровавые пятна на белоснежной одежде и падающие капли ее, Ольги, крови с топора…
Смотрелось реалистично.
И тут, словно в голове щелкнуло, когда она бросила взгляд на храм через костер – она вспомнила все… поняла и задрожала от ужаса и безысходности…
"Нискиня!.. Князь! Искоростень! Город со всеми жителями сожгла Ольга!.. А я – Ольга!.. Вот почему никто из ученых не знает точно откуда она взялась! Это я взялась из ниоткуда!.. И из меня делают киевскую княгиню Ольгу?! Столько ж людей она загубила… Господи помилуй! Нет-нет… Это не могу быть я!.. Пусть буду не я!"
– Добромир, ответь мне, какой сегодня год? – перевела дух девушка, надеясь ответом разрешить последние сомнения.
– Тю! Совсем запамятовала, Чадо? Странный вопрос задаешь! Шесть тысячь…
Ольга не услышала остальные цифры, произнесенные волхвом, она потеряла сознание, привычно спрятавшись в темноте от пугающего мира. Сейчас же паника и непонимание сжали сердце, и оно остановилось… У Ольги не осталось надежды: это не реконструкторы или тайная секта, она не сможет выбраться и прекратить безумие заигравшихся историков. Нет. Все было кончено. С прошлым. А с тем будущим, которое ее ждало, она не хотела иметь ничего общего…
– Да что ж ты, чадо, так переживаешь? Не подойдет это имя, так иное подберем!
"Не подберете… Ваши боги не позволят…"
Ольга лежала на земле, вокруг хлопотала Любава. В окружении помощников Добромир вздыхал и пожимал плечами, пытаясь определить, можно ли проводить обряд дальше, или отложить.
– Просветлелась, чадо? Силушка-то осталась? Пора нарекать тебя, вишь как тяжко жить тебе без помощи предков наших. Поспешаем, – взмахнул руками волхв, дав команду начинать обряд. Любава помогла Ольге встать, участливо заглядывая девушке в глаза и пытаясь понять, действительно ли та пришла в себя. Ольга отмахнулась. Не ощущая силы в ногах, медленно переставляя их, она побрела к указанной колоде.
"Ишшо не зашиб" говоришь? Ну так я буду первой, кого твой топорик-то и тюкнет по темечку. А что мне делать? Не хочу быть княгиней Ольгой! Афигеть, провалилась на свою голову в прошлое! И зачем меня только мама так назвала?!" – слезы капали сами собою, размывая контуры высокого огня и волхвов, теперь-то Ольга не сомневалась, что они настоящие.
Как ни медленно девушка брела на заплетающихся ногах к колоде, но дошла. Уперлась коленями в дерево, обвела взглядом служителей и потянулась за край рубашки. Пока стягивала ее, волосы распростались из аккуратного узла, что Любава еще утром скрутила, окутали ее пушистой волной до колен.