Княжна
Шрифт:
Путь оказался неблизким: дважды устраивали ночевку, каким-то чудом выходя на места стоянок предыдущих путешественников. Ольгу укладывали под навесом на деревянный настил, заботливо подстелив шкуры. Собрав сушняк, разводили небольшой костер, весело горевший всю ночь и обогревавший путников. А поутру вновь выходили на едва различимую тропу и шли-шли все дальше вглубь девственного леса.
Место, на которое они выбрались, назвать поляной было сложно: скорее проплешина, совершенно лысая, утоптанная, без единого кустика и зеленой травинки-былинки. Что за диво? А вокруг стена
Ольга пропустила момент, когда появился дивный старик в белой рубахе и широких штанах, собственно, белым у этого персонажа из русских сказок было все: борода ниже пояса, волосы кудлато обрамляли голову и небрежно спускались, спутываясь с длинными пышными усами и бородой, кожа отсвечивала прям лунной прозрачностью, чуть-чуть не сливаясь с одеждой и волосами.
"Ох ты ж! И из какой мы сказки? Это грим?! Не похоже, странно: как такого сохранить в области удалось? Где СМИ? Прохлопали такой сюжет!"
– Здрава будь, Любава, сама и люди твои! – проговорил старик, отвечая на приветствие и поклоны, – Что привело? Раненый? Так я не врачую, сама знаешь, зачем беднягу тащила, мучила?
– Спасибо на добром слове, Добромир! Знаю-знаю, что не лечишь, но тут вот какое дело, – Любава и занятный старец из сказок отошли в сторону большой коряги и зашептались.
Маленький отряд притих, устроились на пеньках давно срубленных деревьев и застланных высохшим мхом. Разговор Любавы с хозяином загадочного места был долгим, закончив, старец медленно поднялся и подошел к Ольге, которая с интересом и без смущения рассматривала "персонаж" вблизи.
– Тащите княжну ко мне, – приказал Добромир. Носильщики засуетились, и Ольгу внесли в землянку.
Уложили ее на широкую лавку у дальней стенки, которая оказалась не земляной, а деревянной, сучковатой и блестела приятным золотистым цветом свежего дерева. Пахло травами, что во множестве висели на стенах и балках, Ольга улыбнулась – обстановка напоминала знакомую картинку из книжек русских сказок, точь-в-точь. Бабы Яги не было, следовало расслабиться и ждать, для чего Любава притащила ее в эти дебри.
– Устраивайтесь на поляне, – велел хозяин носильщикам, – Нечего здесь топтаться!.. Мешаетесь только! Будете нужны – кликну.
Когда они остались одни, старик прошел в угол, скрытый от Ольги очагом, послышался шум, напоминающий лязг замка, затем тихое бормотание, в котором невозможно было разобрать ни слова. Потом раздался звук, напоминающий резко отпущенную деревянную крышку или дверь. И наконец Добромир появился рядом с Ольгой. В руках старец, со столь успокаивающим именем, держал кусок ткани с небольшим мотком ниток. Все это он небрежно кинул Ольге.
– Нечего бездельничать, времени мало. Шить-то умеешь, княжна?
– Что шить? – Ольга с удивлением рассматривала инструмент напоминающий иголку, сделанный явно из кости какой-то рыбы, довольно грубую ткань
– Рубашку… Али в ромеях женщин не обучают?
– Об-бучают, – медленно проговорила Ольга, ответив наугад, и встречаясь взглядом с Добромиром. Не знала она местных порядков! Да еще пришлось вспоминать, кто такие ромеи эти, к которым ее причислили. Если из истории, то так звали византийцев, но она-то тут при каких-таких делах?! Она – русская, россиянка, москвичка, к Византии не имеет никакого отношения. И познания в современной географии вопили, что такой страны – Византия, больше не существует. Что-то ее странные хозяева заигрались в исторических реалиях, или точно, несомненно, путают с кем-то. Рассмотреть на лице, спрятанном в бороде и усах на пол лица, ничего не удавалось, но интонации, немного презрительные, подсказали, что старик явно не рад гостье и хлопотам, свалившимся на него.
– Вот и шей, – Добромир вдруг наклонился к Ольге и бесцеремонно откинул глубокий ворот ее рубахи. Она дернулась и не скрыла испуга:
– Что вы делаете?!
– Где крест твой, ромейка?
Взгляды пересеклись, на Ольгу внезапно навалилось спокойствие, руки выпустили ткань и моток с нитками, она, как кролик перед удавом, послушно уставилась на старика. Тот протянул руку, коснулся пальцами ее лба и зашептал слова непонятного языка…
"Гипноз…" – успела подумать Ольга, проваливаясь в неведомое.
Она пришла в себя и вновь попыталась соотнести пространство, время и старика, которого в обозримом пространстве землянки не наблюдалось.
Взгляд упал на живот, от увиденного Ольга вздрогнула: там лежала сшитая рубашка…
"Ни-че-го-се-бе… Я что ли сшила?! Старик-то не стал бы, хотя б из вредности… Но как? Когда?!"
Ольга повернула руки ладонями к себе и внимательно рассмотрела пальцы. Ни одного укола. Кожа везде ровного цвета – нет натертостей. Да она в жизни столько не шила – здесь "километры"! Не может же не чувствовать дискомфорта – труд-то только кажется легким!
"А что это за шов такой? Я его вообще не знаю, ни бабушка, ни учительница по трудам в школе не обучала… Волшебство?.. "
Но Ольга была материалисткой и считала, что любому необъяснимому явлению всегда найдется реальное объяснение. Нет магии, нет волшебства-колдовства. Не существуют они на свете! Добромир усыпил ее и подкинул рубашку, которая была у него. Вот и все колдовство. Чудят ее странные знакомые, с какой целью только?
– Проснулась? – шаркнули шаги, и в свете лучины к ней склонилось лицо Добромира, – Пей отвар!
Ольга послушно выпила все и вновь провалилась в сон.
Утро она почувствовала: непонятно откуда пробившийся теплый лучик ласкал ее щеку и подобрался к глазам. Распахнув их, она увидела, что вся крыша землянки усеяна мелкими дырочками, сквозь которые стрелами падали и пересекались множество таких вот лучиков. Зрелище было красивым, мирным и вновь напоминало сказку, добрую и с хорошим концом.
Это успокоило Ольгу. Девушка вздохнула и потянулась, присев…
"Я могу сидеть!.. О, чудо! И в руках сила…"