Кобзарь: Стихотворения и поэмы

Шевченко Тарас Григорьевич

«В воскресеньице да ранехонько…»

Перевод М. Комиссаровой

^{287}

* * *

В воскресеньице да ранехонько, Еще солнышко не всходило, А я, молодая, На путь на дорогу Невеселая выходила. Выходила я за рощу в долину, Чтоб мать не видала. Друга молодого, Чумака с дороги Я встречала. Ой, встречалась я В степи за кустами Да с чумацкими возами: Идут его волы, Волы усталые, Идут и вздыхают, А мой молоденький чумаченько За волами не шагает. Ой, копали ему в степи при дороге Да притыками яму^{288}, Завернули его в простую рогожу — И опустили Ивана В ту яму глубокую На кургане могильном. Ой, боже

милый! Милый, милосердный, А я так его любила.

[Кос-Арал, 1848]

«То не буйный ветер в поле…»

Перевод Н. Сидоренко

* * *

То не буйный ветер в поле Тополь нагибает, То дивчина счастье-долю Корит, упрекает: «Лучше б тебе, доля, В море утопиться, Отчего ты не даешь мне С кем-нибудь слюбиться! Как дивчата целуются, Как их обнимают, Что тогда бывает с ними — Я так и не знаю… Не узнаю ввек. Ой, мама, Страшно жить на свете И любви на белом свете Никогда не встретить».

[Кос-Арал, 1848]

«Протоптала тропочку…»

Перевод Н. Ушакова

^{289}

* * *

Протоптала тропочку Через яр, Через гору, миленький, На базар; Выносила бублики На толчок. Выручила, миленький, Пятачок. Я четыре денежки Пропила, Дудочнику денежку Отдала. Задуди-ка, дудочник, Ты в дуду, — Горе свое горькое Забуду! Вот какая дивчина Ждет тебя! Сватай: замуж, миленький, Выйду я!

[Кос-Арал, 1848]

«И широкую долину…»

Перевод Н. Брауна

* * *

И широкую долину, И высокую могилу, И тот вечер соловьиный, И что снилось, говорилось — Не забуду я. Только что ж? Не повенчались, Разошлись, как и не знались, А в ту пору дорогие Наши годы молодые Смутно протекли. Постарели мы с тобою: Я — в неволе, ты — вдовою, Не живем, а доживаем, Только годы вспоминаем — Те, что отошли.

[Кос-Арал, 1848]

«В огороде, возле брода…»

Перевод А. Суркова

* * *

В огороде, возле брода, Барвинок не всходит. Почему дивчина к броду По воду не ходит? В огороде, возле тына, Сохнет на жердине Хмель зеленый; не выходит Из дому дивчина. В огороде, возле брода, Наклонилась ива, — Стало грустно чернобровой, Стало сиротливо. Плачет, плачет да рыдает, Словно рыбка бьется… А над нею, молодою, Негодник смеется.

[Кос-Арал, 1848]

«Кабы мне монисто, родная…»

Перевод П. Панченко

* * *

Кабы мне монисто, родная, — Завтра б утром в город пошла я. Там играют старым и малым Громкий бубен, скрипка, цимбалы. А девушки с молодцами Милуются… Мама! Мама! Как несчастна я! Ой, пойду я богу помолюся, Ой, пойду я в батрачки наймуся, Черевички новенькие справлю, Музыкантов я играть заставлю. Вы не удивляйтесь, люди, Как плясать дивчина будет! Долюшка моя! Ты не дай мне одной остаться, — Косам расплетаться-заплетаться, Без дружка вековать черноокой И до гроба жить одинокой. На чужой работе, знаю, Брови черные линяют, — И несчастна я!

[Кос-Арал, 1848]

«Не хочу я обручаться…»

Перевод И. Сельвинского

* * *

«Не хочу я обручаться, Не хочу жениться, Не хочу я, не желаю С детворой возиться. Не хочу я, мать родная, С пахотою знаться, В своем бархатном жупане В поле красоваться! А пойду я обвенчаюсь С моим верным другом, С славным батьком запорожским Да с Великим Лугом. На Хортице, в отчем доме, Буду жить я паном — Щеголять своим жупаном, Напиваться пьяным». Пошел казак неразумный Славы добиваться. Довелось его родимой Сиротой остаться. «Ой! — вздыхала в воскресенье Мать его седая. — Нету моего Ивана, И где он — не знаю». И не три-четыре года Прошло, миновало: Воротился запорожец Больной и усталый, Оборванный, в заплатах весь, Выплаканы очи… Вот тебе и Запорожье, Вот тебе дом отчий! Не с кем грусть ему развеять, Горем поделиться. Надо было б казаченьку Смолоду жениться! Прошли года веселые, Горе подступило… Кто же нынче обогреет Сердце, что остыло? Кто же мне растопит печку На пустом ночлеге? Даже некому водицы Поднести калеке.

[Кос-Арал, 1848]

Чума

Перевод М. Комиссаровой

^{290} Чума с лопатою ходила Да все могилы рыла-рыла. Да трупом, трупом начиняла, За упокой не поминала; По городу и по селу Метет, подобно помелу. Весна. Сады цветут в селе, Как будто полотном покрыты, Росою божьею умыты, Белеют. Весело земле: Цветет, красуется цветами, Садами темными, лугами. А люди бедные в селе, Как всполошенные ягнята, Позаперлись с испуга в хатах И мрут. На улицах волы Ревут без корма; в огороде Пасутся кони, не выходит Никто загнать их, корму дать, — Должно быть, людям сладко спать. Заснули; крепко, знать, заснули, Воскресный день не помянули, — Их звоном в церковь не зовут. И трубам горестно без дыма; За огородами, за тыном Могилы черные растут. За хатами, между садами, Зашиты в шкуру и в смоле, Гробокопатели в селе Волочат мертвецов цепями За край села и зарывают Их без гробов. Дни пролетают, Проходят месяцы. Село Навек замолкло, онемело И все крапивой поросло. Гробокопатели ходили — И те за хатами легли. Никто из хат не встал с зарею, Сердешных не укрыл землею — Гниют под хатами в пыли. Оазисом в чистом поле Село зеленеет. Никто в него не заходит, Только ветер веет, Листья желтые разносит По желтому полю. Долго оно зеленело, Пока люди с поля Злого огня не пустили Да не подпалили Села того зеленого. Сгорело, сотлело, Пепел ветром разметало, И следу не стало. Вот какое людям горе Чума причиняла.

[Кос-Арал, 1848]

«И снова мне не привезла…»

Перевод Н. Брауна

* * *

И снова мне не привезла Ни слова почта с Украины… Знать, за греховные дела Караюсь я в такой пустыне Сердитым богом. Нет, не мне Об этом знать, за что караюсь. Зачем и знать об этом мне? А сердце плачет, вижу снова Дни невеселого былого В той невеселой стороне, В своей Украйне, — надо мною Они когда-то пронеслись… Тогда божились и клялись, Братались, сестрились со мною, Потом, как туча, разошлись, Не окропись слезой святою. И довелося снова мне Людей на старости… Нет, нет! В холеру все поумирали, А то хотя б клочок прислали Бумаги той. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Ой, с досады да с печали, Чтоб не видеть, как читают Эти письма, погуляю, Погуляю по-над морем Да развею свое горе, Украину вспоминая Да песенку напевая. Люди злые, люди сгубят, Она ж меня приголубит, Посоветует, уважит И всю правду мне расскажет.

[Кос-Арал, 1848]

«В неволе я один скучаю…»

Перевод Л. Озерова

* * *

В неволе я один скучаю, Мне не с кем душу отвести. Ищу и сам того не знаю, Где собеседника найти. Ищу я бога, а встречаю Такое… господи, прости… Вот что со мной свершили годы Да горе, да и то еще, Что пасмурно, не горячо Мое святое лето было, Что жизнь моя прошла уныло И нечего мне вспоминать. А душу надо развлекать, Ведь ей так хочется, так просит Привета… Не слетает с губ. И словно в поле снег заносит Еще не охладевший труп.