Кобзарь: Стихотворения и поэмы

Шевченко Тарас Григорьевич

[Кос-Арал, 1848]

«Муженька я дорогого…»

Перевод Н. Ушакова

* * *

Муженька я дорогого В дорогу послала, А сама тропу от дома К шинку протоптала, За пшеном к куме ходила, Чтобы успокоить В хате с печкой ледяною Деточек едою. Накормила малых, Спать им приказала И пошла к дьячку потом, Чтоб разжиться пятаком, Да заночевала. А из Крыма муженек Еле ноги приволок; Волы надорвались, Телеги сломались, С кнутиками чумаченьки Домой возвращались. Как вошел муж в хату — И невзвидел света: Дети

ползают за печкой. Несыты, раздеты. Говорит он: «Где же, дети, Ваша мать родная?» Отвечают ему дети: «Мать в шинке гуляет».

[Кос-Арал, 1848]

«Ой, наточу товарища…»

Перевод Г. Петникова

* * *

Ой, наточу товарища — Да за голенище, Да пойду искать я правды И доли почище. Ой, пойду я не лугами И не берегами, Не привычными путями, Другими путями! Поговорю с кабатчиком, Да с богатым паном, Да со шляхтичем поганым В жупане поганом, Да с монахом, коль случится, Пускай не гуляет, Жития святых читает, Людей поучает, Чтоб друг друга не резали И не обирали, Сына вдовьего в солдаты Чтоб не отдавали.

[Кос-Арал, 1848]

«На улице снег и ветер…»

Перевод В. Звягинцевой

* * *

На улице снег и ветер, Метель завывает. По улице вдоль забора Вдова ковыляет. И пошла она на паперть, И просить пошла-то У тех самых, у богатых, Что сына в солдаты Позапрошлый год забрили. Думалось иное: Хоть в старости у невестки Пожить на покое. Не пришлось. Вот вымолила Копейку с поклоном… Да за сына поставила Свечку пред иконой.

[Кос-Арал, 1848]

[Петербург (?), 1858]

«Присяду я на крылечке…»

Перевод В. Инбер

* * *

Присяду я на крылечке, На улицу гляну, Вижу, как там недалече Дивчата без Ганны, Без моей без Ганнусеньки, В «хрещика» играют^{280}. И что-то им невесело И что петь — не знают,  Голубоньки. А моей-то Нет голубки-птицы. У свекрови все воркует, Ждет меня, томится.

[Кос-Арал, 1848]

«Куковала кукушечка…»

Перевод М. Комиссаровой

* * *

Куковала кукушечка В зеленом лесочке, Заплакала дивчинонька — Нет у ней дружочка. А девичьи молодые Годы пропадают, Как цветочки по теченью, От нас уплывают, Были б мать-отец родные Да были б богаты, Было б с кем и погулять мне, Было б кому сватать. А то нет, и одинокой Так вот я и сгину — Горемыкой-сиротиной Где-нибудь под тыном

[Кос-Арал, 1848]

Швачка

Перевод Д. Длигача

^{281} «Ой, не пьется горилочка, Не пьются меды, Как бы шинкарям проклятым Не нажить беды! Ой, не пьется нынче пиво, А я буду пить. Не будете, вражьи паны, На Украйне жить. Соберемся в воскресенье, На Фастов нагрянем: Шляхту в белые рубахи Одевать мы станем, Не в белые, а в красные… Гулять не устанем. Своего отца родного, Старого помянем, Полковника фастовского^{282} Славного Семена. Пойдем, хлопцы! Вам со мною Не будет урона». У Перепяти^{283} поспали, До света вставали И в Фастове утром рано Казаки гуляли. «Приди к нам из Межигорья, Палий, поскорее, Погляди-ка ты на Швачку, На его затеи!» В Фастове затеял дело,— Есть такие вести,— Пало шинкарей и шляхты Не сто и не двести, А тысячи. И площади Багровыми стали. И все шинки, все костелы, Как свечи, пылали. В самом замке небольшую Церковку святую Не сожгли. В той церкви Швачка Поет аллилуйю. Хвалит господа веселый, А Швачке седлают Коня его вороного — Погулять желает Он в Быхове прославленном Да с Левченко вкупе Топтать трупы шинкарские, Шляхетские трупы.

[Кос-Арал, 1848]

«Ой, не пьются мед и пиво…»

Перевод Н. Ушакова

^{284}

* * *

Ой, не пьются мед и пиво, Не пьется вода, Приключилась с чумаченьком В дороге беда: Заболела головушка, Заболел живот, Упал чумак у телеги, Упал, не встает. Из Одессы прославленной Завезли чуму; Покинули товарища — Пропадать ему! Волы его у телеги Понуро стоят; Стаей вороны степные К чумаку летят. «Ой, вороны, вы оставьте Мертвеца в покое: Наклюетесь и умрете Вы рядом со мною. Сизокрылые, летите В далекие дали, Моему отцу скажите: Меня б отпевали, Надо мной псалтырь читали, А дивчине милой Передайте, прикажите, Чтоб меня забыла».

[Кос-Арал, 1848]

«На улице невесело…»

Перевод Л. Елисеева

* * *

На улице невесело, А дома ругают И к вдове-соседке в гости Меня не пускают. Как свободы мне добиться. Дома не томиться, Иль в другого мне влюбиться, Или утопиться? Ой, надену я сережки, Бусы я надену, В воскресенье на ярмарку Пойду непременно. Прикажу ему посватать Или отступиться!.. Если дома оставаться — Лучше утопиться.

[Кос-Арал, 1848]

«Хата Катри-Катерины…»

Перевод Н. Ушакова

* * *

Хата Катри-Катерины Хороша, богата. Приехали запорожцы, Зашли к Катре в хату. Один — Семен Босый, Другой — Иван Голый, Третий — славный вдовиченко, Иван Ярошенко. «Изъездили Польшу И всю Украину, А никого не видели Краше Катерины!» Один молвит: «Братья, Если б был богат я, То отдал бы все золото Этой Катерине За час за единый». Второй молвит: «Други, Мне б сильные руки, Я бы отдал всю их силу За час за единый Этой Катерины». И тут молвит третий, Говорит он: «Дети, Все я сделаю на свете Для вот этой Катерины За час за единый». Катерина задумалась, Ему отвечает: «Есть у меня брат родимый, Гибнет, погибает Он в Крыму — в неволе вражьей. Кто его добудет, Тот, казаки-запорожцы, Мне супругом будет». Гости разом встали, Коней оседлали И за братом Катерины На юг поскакали. Один в Днепре сгинул, Как в темной могиле, Другого в Козлове^{285} На кол посадили. Третий, Иван Ярошенко, Славный вдовиченко, Из лютой неволи, Из Бахчисарая, Брата вызволяет.