Кобзарь: Стихотворения и поэмы

Шевченко Тарас Григорьевич

[Петербург]

30 октября [1860]

«О люди, вам ли жить во мраке…»

Перевод С. Липкина

^{375}

* * *

О люди, вам ли жить во мраке? Зачем вам надобны цари? Зачем вам надобны псари? Вы ж люди, люди, не собаки! Снег, холод, улицы пустынны, Ночная непогодь. Нева Под мостом движется едва И катит тоненькие льдины. А я иду в ночи сырой, Меня замучил кашель злой. Смотрю: как жалкие ягнята, Плетутся девочки куда-то, А инвалид сердешный, дед, Бредет

за ними, ковыляет, Как бы в овчарню загоняет Чужое стадо. Где же свет? Где правда? Горе, горе стонет! Голодных, чуть не голых, гонят К усопшей матери сирот (Последний долг отдать), как скот, Как бессловесную отару. Где суд? Где правда? Скоро ль кару, Цари, низвергнет мир на вас? Да! Солнце, вдруг остановясь Над оскверненною землею, Сожжет ее, сровнит с золою.

[Петербург]

3 ноября [1860]

«Вот если мне бы все же хлеба…»

Перевод В. Инбер

* * *

Вот если мне бы все же хлеба Отведать с другом довелось, Тогда бы мне на свете белом Хотя бы как-нибудь жилось. Да не с кем! Свет такой широкий, Людей на нем не сосчитать, А доведется одиноко В холодной хате кривобокой Или под тыном помирать. А то… Нет, надобно жениться Хотя б на чертовой сестре! Не то один в своей норе Рехнусь, пожалуй. Рожь, пшеница — На доброй почве семена Взошли. А люди — вот те на! — Пожнут плоды чужой землицы И скажут: «В дальной стороне Погиб бедняга». Горе мне!

[Петербург]

4 ноября [1860]

«И день идет, и ночь идет…»

Перевод С. Гордеева

* * *

И день идет, и ночь идет. За голову схватившись в муке, Все думаешь, когда ж придет Апостол правды и науки!

[Петербург]

5 ноября [1860]

«Течет вода от явора…»

Перевод М. Комиссаровой

* * *

Течет вода от явора Яром на долину. Красуется над водою Красная калина. Красуется калинонька, Явор молодеет, А кругом их верболозы, Лозы зеленеют.

_____

Течет вода из-за леса Под самой горою, Там плещутся утяточки Меж речной травою. А уточка выплывает С селезнем за ними, Ловит ряску, рассуждает С детками своими.

_____

Течет вода в огороде, Вода прудом стала. Пришла девушка брать воду, Брала, запевала. Вышли мать, отец из хаты, В садике гуляют. Зятем им назвать кого бы, Думают, гадают.

[Петербург]

7 ноября [1860]

«Однажды над Невой иду…»

Перевод Н. Брауна

* * *

Однажды над Невой иду В глухой ночи… И на ходу Так размышляю сам с собою: «Когда б, — я думаю, — когда б Таким покорным не был раб, То оскверненных над Невою Не возвышалось бы палат. Была б сестра, и был бы брат. А то лишь слез и горя много, И нет ни бога, ни пол бога… Псари с псарятами царят, А мы с ухваткой доезжачих Борзых собак растим и плачем». Вот так, шагая над Невой, И размышлял я сам с собой, Тяжелой думой озадачен. А за рекою, как из ямы, Глаза кошачьи на меня Глядят, — то фонари горят Возле апостольского храма^{376}. Тут спохватился и крестом Я осенился, трижды плюнул И снова думать стал о том, О чем все это время думал.

[Петербург]

13 ноября [1860]

«Сраженья были, распри — все бывало…»

Перевод Л. Вышеславского

* * *

Сраженья были, распри — все бывало. Галаганы, и Кисели, и Кочубеи-Ногаи,^{377} Видали мы добра немало. Минуло все, да не пропало, — Остались червяки: грызут, Сверлят и точат сердце дуба, А от него спокойно, любо Побеги юные растут И вырастут; и без секиры Все загудит и заревет, Казак безверхий упадет, Раздавит трон, порвет порфиру, Низложит вашего кумира, Людские червяки! Родня, Друзья отечества чужого, Не станет идола святого, И вас не станет. И одна Крапива, ничего другого На вашей не взойдет могиле. Над грудой груда встанет гнили, Но и навоз зловонный тот, Развеян ветром, пропадет. И, не богаты, не убоги, Молитвой мы прославим бога.

[Петербург]

26 ноября [1860]

Н. Т. («Великомученица-дева!..»)

Перевод А. Безыменского

^{378} Великомученица-дева! Твой нрав, кума, достоин гнева! В раю веселом ты росла И пышным цветом расцвела, Но рая светлого не знала, А потому, что не желала Взглянуть на ясный божий день, На дивный свет животворящий! Слепой была еси, незрящей, Ленивой сердцем: ночь и день Ты все спала. А жизнь земная Кругом тебя росла, цвела И, нашу радость прославляя, Хвалу создателю несла; А ты, кума, всю жизнь дремала, Себя ты чванно соблюдала, И поджидала жениха, И целомудрие хранила, И страх боялася греха Прелюбодейного. А сила Сатурнова идет, идет И грех тот праведный плетет, В седые косы заплетая, А ты живешь себе, зевая, Усердно молишься и спишь, И матерь божию гневишь Своим смирением лукавым. Кума, проснись скорей, не жди! На мир прекрасный погляди, Плюнь на свою девичью славу И всей душою, не лукаво, Хоть раз, бедняга, соблуди!

[Петербург]

2 декабря [1860]

«И встретились, и обвенчались…»

Перевод В. Инбер

* * *

И встретились, и обвенчались, Помолодели, расцвели. Зеленый садик развели Вкруг хаты. И не горевали, И дети малые играли, Росли себе да подрастали… Солдаты дочерей украли, А сыновей в солдаты взяли, А мы как будто разошлись, Как будто даже не встречались.

[Петербург]

5 декабря [1860]

«Кума моя и я…»

Перевод С. Олендера

* * *

Кума моя и я Петропольским шли лабиринтом. Блуждали мы — и тьма, и тьма… «Заглянем, куме, в пирамиду^{379}, Зажжем лампаду». И вошли. Елей и миро принесли, И жрец смазливенький Изиды, Ее слуга, потупил взор И скромно длань свою простер, И хор, по манию лакея, Или жреца: «Во Иудее Бысть царь Саул». А после хор Рванул Бортнянского^{380}: «О скорбь, О скорбь моя! Ты столь велика!..»