Кочевники времени(Роман в трех частях)
Шрифт:
— Больше никогда не будет «нормального состояния», — сказал я. — Ваш мир, майор, был оплачен слишком дорогой ценой.
Он презрительно фыркнул:
— Они, несомненно, обратили вас в свою веру. Но со мной этот номер у них не пройдет. Никогда. Вам ведь хотелось бы видеть войну в Европе, так?
— Война в Европе была бы очень своевременной. Столкновение между великими державами ослабило бы их железную хватку на горле угнетенных народов. Разве вы не понимаете?
— Я смотрю на это вообще не так. Я ощущаю себя человеком, переживающим последние дни Римской Империи. Проклятье! — Он вздрогнул, когда случайно задел раненой рукой стену.
— Я велю позаботиться о вашей руке, как только мы прибудем в город, — обещал я ему.
— Не нуждаюсь в вашем милосердии, — заявил Пауэлл. — Желтый сброд и ниггеры будут править миром? Смеху подобно!
После этого я оставил его и никогда больше не встречал.
Если до этой встречи меня и терзали сомнения относительно занимаемой мною позиции, то теперь все прояснилось. Отвратительный сарказм Пауэлла и его презрение имели своим результатом то обстоятельство, что теперь я окончательно примкнул к Шоу. Маска дружеского покровительства упала, и под ней обнаружились ненависть и, в конце концов, обыкновенный страх.
Когда я вернулся в штаб, Шоу уже ждал меня. Он выглядел так, словно принял важное решение.
— Это коварное нападение имело для нас решающее значение, — заявил он. — Проект АБ в общем и целом готов. Думаю, что он окажется удачным, хотя у нас нет ни времени, ни возможности провести испытания. Мы поступим точно так же, как этот корабль. Вылетаем сегодня же ночью.
— Думаю, вам лучше объяснить мне более определенно, — сказал я, улыбаясь. — Что мы станем делать?
— Своей основной базой великие державы сделали большие корабельные верфи в Хиросиме. Именно там они чинят свои корабли, оттуда идут поставки запасных частей. Это самая близкая техническая база, где их могут профессионально обслужить. Кроме того, там строится множество новых броненосцев. Уничтожив эту базу, мы в одно мгновение обретем куда больше стратегической свободы, капитан Бастэйбл.
— Совершенно с вами согласен, — сказал я. — Но для этого у нас недостаточно кораблей, генерал Шоу. И мы располагаем совсем незначительным числом бомб. Фэй-цзы не смогут пролететь такое расстояние. Кроме того, существует значительная вероятность, что нас обнаружат и собьют, как только мы покинем долину Утренней Зари. Так как же нам сделать это?
— Проект АБ завершен. Есть ли возможность отправиться сегодня ночью на «Шань-Тянь» и перелететь за линию фронта?
— Наши шансы равны примерно тем, что имел тот корабль, который придрейфовал сюда, — ответил я. — Если ветер будет попутным.
— Готовьтесь стартовать на закате солнца.
Я пожал плечами. Самоубийство. Но я сделаю это.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ПРОЕКТ АБ
На закате солнца все мы находились на борту. В течение дня нам пришлось отразить несколько незначительных атак вражеских кораблей, однако никаких серьезных повреждений причинено не было.
— Они ждут подкреплений, — пояснил мне Шоу. — И по моим данным, это подкрепление должно прийти из Хиросимы. Они стартуют завтра утром.
— Для нас это будет долгий полет, — сказал я. — Даже если нас ждет успех, мы не сможем вернуться к завтрашнему утру.
— Так полетим в Пекин. Он уже находится в руках товарищей.
— Правильно.
Ульянов, Дутчке и Уна Перссон пришли на борт вместе с генералом Шоу.
— Я хочу, чтобы они это увидели. Чтобы они в это поверили, — сказал он мне.
На корабле находилось, кроме того, несколько ученых, наблюдавших за погрузкой какого-то довольно крупногабаритного предмета, происходившей через наши нижние люки. Это были чрезвычайно серьезные венгры, немец и американец, и они не сказали мне ни слова. Но среди них был также один австралиец. Его я и спросил, что здесь, собственно, происходит.
Он улыбнулся:
— Происходит не здесь. Что-то происходит, но на небесах, вот что надо говорить. Ха, ха! Кто-нибудь вам и скажет, но только не я. Удачи, товарищ!
После чего он вместе с остальными учеными оставил корабль.
Генерал Шоу положил руку мне на плечо:
— Ни о чем не беспокойтесь, Бастэйбл. Обо всем узнаете, когда мы будем на месте.
— Должно быть, это бомба, — предположил я. — Какая-то особенно мощная бомба? Нитроглицерин? Зажигательный снаряд?
— Да подождите же!
Мы все стояли в рубке «Лох Этив» и смотрели, как садится солнце. Корабль — мне следовало бы называть его «Шань-Тянь» — не был больше тем, столь памятным мне, роскошным пассажирским судном. Всю обстановку, которая не требовалась в бою, убрали, а из иллюминаторов теперь торчали стволы орудий, стреляющих без отдачи. Прежние прогулочные палубы превратились в орудийные. Там, где некогда танцевали пассажиры, нынче разместились склады боеприпасов. Если нас все-таки обнаружат, у нас будет чем ответить на огонь.
Мысли мои обратились к прошлому, к дурацкому столкновению с «мустангером Ронни». Без него я не был бы сегодня командиром этого корабля, направлявшегося на безрассудно дерзкое задание, до сих пор не вполне для меня понятное. Казалось, со дня моей встречи с Рейганом прошло больше времени, чем с того мгновения, когда я был заброшен из моей эпохи в мир будущего.
Ульянов стоял рядом со мной, когда я склонился над приборами и готовился отчалить.
— Что п’изадумались, молодой человек?
Я взглянул в его старые, ласковые глаза.
— Я только что спрашивал себя, как за одну ночь превратить добропорядочного офицера английской армии в отчаянного революционера, — сказал я с улыбкой.
— Это случалось со многими, — ответил он. — Я часто становился свидетелем таких п’ев’ащений. Но сначала нужно ткнуть их лицом в ог’омное количество несп’аведливости… Никто не хочет ве’ить в то, что ми’ настолько жесток. Ничего не знать о жестокости означает ох’анять свою невинность, как вы думаете? А нам всем так бы хотелось оставаться невиновными! ’еволюционе’ — это человек, кото’ому не удалось сбе’ечь свою невинность, но кото’ый, тем не менее, так отчаянно желает получить ее об’атно, что в конце концов п’иходит к попытке создать ми’, где невинными будут все.