Код апокалипсиса 33
Шрифт:
Мне, как Богу вашему, все то известно и кому, как не мне самому горевать по поводу тому, ибо я ко всему сопричастен и коли так дело пойдет, то и бедою тою общею вашею повелевать буду, ибо во всяком есть умысел божий, и также всякому умысел тот навеян будет, коли в том будет такая необходимость или участь ото всего какая общая.
И на том пока я прощаюсь с вами и сию главу закрываю, дав возможность выразиться другой, человеком по моему писанному, да так по воле моей по Земле идущему и силу ту разную в себе и содержащему, как я и повелел в
И воспрещены мною уже всходы земного писания какого другого. И откровение ляжет только на одного из вас состоящих. И только воля божья способна уберечь его от глаза нездорового какого, а также сохранить ему жизнь и продлевать всяко на сколько потребует величина дня его.
И нет умысла какого его здесь самоличного, и нет прибыли от того всего, да и не нужна она вовсе за дело то, что стороною пришло и стороною всегда обстоять будет, ибо дело то мое, а не чье-то личное другое, и оно каждому нужно, и впереди еще освятится имя то, и не да осквернено будет впредь, ибо я того возжелал, ибо конец всему тому превращению наступает и выражается воля моя снова и вновь. Сиим и будет оглашена она в главе иной и будет так же призвана. Слушайте и запоминайте и состязайтесь этим в уме каждый своем и соблаговолите припять свою убрать с той стороны, откуда сие ведется, ибо грешно поперек становится всему тому и волею нужды только своей во всем запираться.
Время царствия земного пресловоблудия завершено и начато время другое. А именно время назидания вашего, и время становления душ человеческих. Сиим прощаюсь с вами, до скорого. Ваш истинно, Бог. Аминь».
ГЛАВА ВТОРАЯ
ВОЛЯ ГОСПОДНЯ
Как к делу тому предыдущему, как и ко всему другому я, как автор или человек мирской мало имею. Как и сказал господь, воля это его, а не моя лично идущая и в душе своей желающая приключений каких-то или славы воочию, или еще чего-то подобного.
В разе разов неоднократно бросал я все то и не хотел проявлять ко всему интерес далее.
Но жизнь моя беспричинно всегда слагалась так, что какое-то время само по себе изложений таких вот требовало. И в этом нет и не было никакой прихоти моей людской, а тем паче, желания выразиться на суд людской, да еще в нелепом своем жизненном одеянии.
Все то приходило и приходит во времени. И возможно, вся беда в том, что сие и
Возможно, и тому есть причины своего невзрастания, да по большей части своей вина та во всем располагается. И не в сложении каких-то благоприятствующих этому условий, и слишком уж маленькому моему социальному росту в сообществе, и мало подвижному желанию людей в чем-то помочь уже из числа тех, кто знал и знает о происходящем. И естественно, часть вины той ложится на ряд другого окружения, что волей или неволей, но приложились к такому вот недовыполнению задуманного свыше.
Не могу сказать точно или с уверенностью, что это как то повлияло на жизнь того или иного окружения, да и не интересно по большому счету это мне самому, так как я во всем всегда полагался лишь сам на себя.
Очевидно, это и есть моя самая большая ошибка в деле построения исполнения той воли, что прибыла свыше. Но с другой стороны, нельзя же все принимать действительно в буквальном смысле и ходить по улицам, бросая те или иные слова на общий суд людской.
И именно этим все обусловлено. Любой человек созерцаем в границах современного суждения о его психическом здравии. Не исключение и я сам. И мне вовсе не безразлично, что скажут другие, и как все действия будут смотреться со стороны.
Даже написание подобного уже влечет за собой какие-то признаки душевного неравновесия, что может говорить о здравомыслии в пересуде общем людском.
Потому, выразиться самостоятельно мне, как автору не суждено. Иначе говоря, обществом не будет истолковано все правильно без вмешательства каких-либо представляющих его лиц, отчасти пользующихся общим уважением того же общества, что имеет свое общее сложившееся во времени мнение. Таким образом, как говорят, мне самому не пробиться.
Но так ли это мне самому надо?
Скажу честно, хоть и нелестно оно будет выглядеть также со стороны, что особо не надо. То есть, как простому обывателю Земли такие проблемы не нужны.
И в целом, я тружусь на своем малозаметном участке жизни, что мало-мальски меня устраивает и по сути нет особых причин для беспокойства, пока еще есть силы ходить и что-то там делать.
Другое дело, участь детей. Но, так или иначе, все той же участью определено и мое личное участие мало что изменит.
Так что, по сути моего земного пребывания такие вот прилежные наглядности вовсе не нужны. Но в то же время и по истечении многих годов подобного описания и жизненного моего личного взрастания, становится более понятной сама суть того божьего втолкования и его желание быть нам всем полезным сообща.
И речь здесь не идет о каком-то лично моем или кого другого спасении. Разговор касаем всех и всяческих сторон нашей с вами актуальной жизни.
Преодолевая вместе со временем все те трудности, что и вы сами, я все больше и больше становлюсь уверенным в том, что сии послания божьи нам так же необходимы, как и хлеб наш насущный. Во всем усматриваются огрехи человечества и отчасти, грехи людские личные.
И именно от этого хочет нас всех Бог избавить, призывая и призывая к всеобщему здравомыслию, а не к чему-то другому. Жизнь сама по себе моя или кого другого и так сложится. И уж, недолго мне осталось и самому тут обетовать.
Но дело не в этом. Многие участи людские, а именно: ложь, унижение, боль, неблагодать, грызня, попрание всех правил человеческих достоинств и тому подобное можно просто избежать, прислушаясь к тому зову божьему и его правилам поведения в самой жизни.
И неплохо было бы мне самому ко всему тому прилегать, да только вот не получается в жизни повседневной нашей, что никак к такому не благоволит, а чинит, наоборот, препятствия какие. Потому, созреть лицом господа нашего ни я, ни кто другой на этой грешной Земле не сможет. Этому есть простые доказательства, и я их привел. Время другое и оно не даст возрасти в своей стати подобному.