Код власти
Шрифт:
Шмыгнув носом, девушка снова взяла в руку семейное фото и, более не сдерживаясь, расплакалась. Эх, видели бы сейчас парни из эскадрильи свою Бешеную Белку – засмеяли бы, наверное! Прозвище «Бешеная» она получила уже в училище, когда как следует отметелила чрезмерно навязчивого ухажера, решившего насильно осчастливить ее своим вниманием. «Белка» же появилась гораздо раньше – сколько ей тогда было лет? Одиннадцать? Или двенадцать? Сестрица в шутку назвала ее Изабеллой – потому что на ее день рождения отец купил жутко дорогое вино из винограда двух земных сортов: «Лидия» и «Изабелла», и Лидка уже мысленно провела аналогию с героинями старинных рыцарских романов – кого же еще могли звать таким романтичным именем?! Но особо размечтаться на эту тему не удалось.
– Какая ж она Изабелла? Пока она просто Белка! – пошутил папа; пошутил, на Лидкин взгляд, неудачно, и тем неудачнее, что сделано это было в присутствии целой компании ее друзей. Но, похоже, кроме самой виновницы, никто не счел шутку неудачной, и прозвище накрепко приклеилось к ней.
Лидка поерзала, поудобнее устраиваясь на койке, примостила фотографию рядом с собой на подушке и, закрыв глаза, впустила поток воспоминаний в свое сознание…
…Роман Самарин нравился Лидке давно; пожалуй, еще с того раза, когда впервые появился у них дома. Сколько лет назад это было? Лика тогда училась в девятом, Лидка соответственно – в четвертом, значит, больше двенадцати лет прошло. У старшей сестры было много друзей, и все они постоянно толклись в их доме – мама шутила, что уже и сама не может определить, где ее дети, а где – чужие. Лике тогда нравился сосед, молодой курсант Ян, и Лидка искренне недоумевала, как сестра может обращать внимание на кого-то еще, когда рядом Роман? Но, немного повзрослев, она стала радоваться, что у Лики и Романа чисто приятельские отношения, безо всяких там «амуров». Приятели сестры хорошо относились к Лидке, но все-таки воспринимали ее как малявку. «Пойди – принеси – помоги – хочешь с нами посидеть?» Девочка это понимала и лишний раз «к взрослым» не лезла: однажды отец позвал ее в свой кабинет «для серьезного разговора» и пояснил, что не все их разговоры предназначены для детских ушей. Лидка тогда, к слову, едва не разревелась: сестру-то папа, оказывается, уже взрослой считает, а ее, значит…
– Тебя никто не прогоняет, с тобой общаются, и ты должна быть за это благодарна, – сказал тогда отец. – Но ты могла бы заметить, что мы с матерью стараемся долго не сидеть с Ликой и ее друзьями, чтобы они могли общаться более спокойно и непринужденно. Подумай об этом, ты уже достаточно взрослая.
Ага, подумать, значит, уже взрослая, а сидеть с ними – нет?! Девочке было обидно до слез, но мозги у нее, как часто повторял папа, «все-таки были», и она приняла сказанное к сведению. Но три года назад у Лики началась взрослая жизнь: она и ее друзья поступили в высшие учебные заведения. Лидка недоумевала, почему сестра, всю жизнь общавшаяся исключительно с мальчишками, занимавшаяся альпинизмом и борьбой, победительница районной олимпиады по математике и городской – по физике, вдруг выбрала себе абсолютно мирную, по Лидкиному мнению, специальность, поступив на факультет журналистики. Хотя недоумение по поводу выбора профессии возникло только у нее: родители совершенно нормально отнеслись к стремлению дочери «продолжить семейные гуманитарные и гуманистические традиции». Мать – лингвист и отец – профессор древнейшей истории в местном университете с уважением относились к способностям дочери к точным наукам и к спорту, но, похоже, не воспринимали эти ее увлечения всерьез.
– Гуманитарное образование позволяет человеку развиться как личности, оно не накладывает на нее никаких ограничений, – часто патетически восклицал отец; особенно часто – когда у них гостил его двоюродный брат Юрий, бывший законченным «технарем» (и, кстати, достаточно известным конструктором столь необходимых для гиперпрыжков привязных маяков).
– Только техническое образование может приучить человека мыслить самостоятельно, а не подбирать подходящие идеи из уже кем-то изложенных! – кричал в ответ дядя, багровея лицом. Мама при этом смеялась, а Лидка? У нее в голове отложилась эта фраза. Честно говоря, ей казалось, что сестра сможет нарушить гуманитарные традиции семьи, но та поступила на факультет журналистики, и младшая серьезно подозревала, что именно из-за того, чтобы не разочаровывать родителей. Сама же она таких экстраординарных способностей не имела, но постоянное сравнение со старшей сестрой («Бачинина? А Лика случайно не ваша ли сестра? Очень, очень талантливая девочка!») сыграло в ее жизни немалую роль. Во-первых, в школе тоже пришлось хорошо учиться, делая упор и на те предметы, в которых отличилась Лика, и на те, которые она обделила своим вниманием. Наградой стало случайно подслушанное высказывание учительницы по химии.
– Младшая Бачинина? Очень толковая девочка! – сказала математичка. – Если не сдаст позиции, будет, пожалуй, не хуже сестры.
– Да уж, обе Бачинины – это нечто! – вслед за ней высказалась учительница русского и интерславии. – Просто исключительные дети. А их сочинения…
– Ну, не знаю, как там насчет старшей – она, безусловно, девочка способная, – прокуренный голос химички нельзя было спутать ни с чьим другим, – но дальше школьной программы она у меня не пошла. А младшая… О, у нее абсолютно парадоксальное мышление и просто железная логика. Вы даже не представляете, насколько…
В кабинете, в котором проходил педсовет, зашумели – в глазах других педагогов это заявление выглядело несколько сомнительным. Однако химичка лишь отмахнулась:
– Оставьте. Я тридцать лет учу детей и, поверьте, кое в чем разбираюсь. Эта девочка далеко пойдет, жаль только, что не в науке. Быть ей или великим полководцем, или гениальнейшей авантюристкой. Лишь бы только родителям хватило духа это понять.
Дальше слушать Лидка не стала: зачем, если все самое приятное уже услышала? А чтобы не гнаться за достижениями сестры в альпинизме и самбо, Лидка выбрала для себя совсем другие виды спорта: конный и парашютный. Родители долго смеялись по поводу нелепого, на их взгляд, сочетания, но девушке именно это сочетание подарило ощущения свободы и полета – две вещи, что так напоминают друг друга и без которых, попробовав их однажды, столь трудно жить. Словом, решение о дальнейшей профессии было принято само собой, «по мощному велению души», которое Лидка, в отличие от старшей сестры, вовсе не собиралась глушить в угоду каким-то идиотским семейным традициям. Правда, когда Лика, окончив первый курс журфака, приехала на каникулы, Лидка поняла, насколько она ошибалась: сестра, рассказывая о том, чему она научилась за год и как прошла ее первая практика, вся прямо лучилась счастьем, и младшая впервые задумалась, что, возможно, она в выборе профессии руководствовалась именно призванием. Многочисленные Ликины друзья тоже приехали на каникулы и вновь стали собираться у Бачининых, но у Лидки теперь уже была своя компания и свои дела, куда более важные, чем присутствие на «взрослых» вечеринках. Кроме того, чувства ее к Роме не изменились и даже, пожалуй, усилились, а ходить по дому с красными ушами и надеждой на то, что их (в смысле, уши) никто не заметит, вовсе не хотелось.
В восьмом классе девочка неожиданно увлеклась моделированием космических кораблей и могла за каким-нибудь особо сложным расчетом просидеть целую ночь. Дядя Юра, зайдя как-то в гости и застав ее за расчетами, долго щурил близорукие глаза, а потом, забывшись, со всей силы хлопнул ее по щуплому плечу:
– Да ведь это ж идея! Слушай, Белка, а давай-ка, оканчивай школу, и я тебя в группу пристрою, при нашем КБ, мы обычно не больше пяти человек набираем, конкурс – дикий! Но с генеральным я, думаю, сговорюсь, так что – добро пожаловать!
– Ну, предположим, космические корабли – это все-таки необходимо, – потягивая чай, говорил чуть позже отец.
– Конечно, Стасик, никто и не отрицает, да вот только эта профессия совсем не для девочки. Разве нет?
Лидка, слушая разговоры родителей, тихонько посмеивалась, но не спорила. Конструктор – не женская профессия? Возможно. А интересно, что родители скажут, когда узнают, какую профессию выбрала себе младшая дочь? А ведь она решила стать пилотом-истребителем. Да-да, самым настоящим боевым пилотом! Правда, не последнюю роль в выборе специальности сыграло и то, что военное училище по этой же специальности заканчивал Роман. Пока о ее мечте не знал никто: ни папа (у него явно случился бы инфаркт), ни мама, ни, конечно же, Лика: почему-то ее насмешек сестра боялась куда больше, нежели охов и ахов родителей. Даже верный друг Вовка, обычно бывший в курсе всех ее секретов, на сей раз в тайну посвящен не был. Никто не знал о том, что она отправила документы с результатами медицинского обследования; никто не знал, что ей прислали специальные тесты; и, уж конечно, никто и понятия не имел, что из училища пришло официальное уведомление (настолько официальное, что было напечатано на настоящей бумаге!) о том, что она, Лидия Бачинина, предварительно зачислена на первый курс. И приглашается непосредственно в училище для повторного медицинского освидетельствования, в случае успешного прохождения которого может считать себя кадетом. Девушка твердо решила, что поставит родителей в известность непосредственно перед отъездом. Все было решено – твердо и однозначно, и Лидка не хотела заранее портить нервы ни себе, ни окружающим.
В тот год Лика, как обычно, приехала на каникулы, и на следующий же день после ее приезда была устроена вечеринка в честь получения диплома бакалавра, защищенного на год раньше положенного.
– Дочка, мы тобой гордимся! – в очередной раз прижимая Лику к себе, говорила мама.
– Ты бы еще на сестрицу свою повлияла, – вторил отец. – Девятый класс закончила, а до сих пор с выбором профессии не определилась, даже приблизительно.
Старшая сестра, улыбаясь, перебирала спутанные кудри младшей, в точности такие же рыжие, что и у нее самой.
– А может, я сразу после школы замуж выскочу? За финансиста из МФК? И мне и определяться ни с чем не придется? – эту фразу Лидка уже тоже говорила не в первый раз: обычно после нее мама в ужасе хваталась за сердце, отец со смехом – за бока, после чего тема некоторое время не поднималась. Но в этот раз все испортила старшая сестра.
– А что? Может, и выскочит, – задумчиво сказала она, не оставляя сестриных кудрей. – Вон какая красавица выросла. Только, пожалуй, с таким характером тебе не за финансиста, а за генерала впору выходить…