Кодекс чести Вустеров

Вудхаус Пелам Гренвилл

Хотите верьте, хотите нет, на минуту-другую сцена словно застыла. Затем, полупридушенно вскрикнув, совсем как мать, нашедшая своё дитя после долгой разлуки, Оутс бросился к своей кастрюле, схватил её и прижал к груди, сияя от восторга.

После этого всё пришло в движение. Папаша Бассет ожил, будто кто-то нажал в нём на кнопку.

– Откуда: откуда у вас шлем, Баттерфилд?

– Я обнаружил его в клумбе, сэр Уаткин.

– В клумбе?

– Странно, - сказал я.
– Ничего не понимаю.

– Да, сэр. Я гулял с собакой мисс Бинг

и, проходя этой стороной дома, заметил, как мистер Вустер что-то уронил из окна. Предмет упал в клумбу и при ближайшем рассмотрении оказался вот этим шлемом.

Старикашка Бассет судорожно вздохнул.

– Благодарю вас, Баттерфилд.

Дворецкий величественно удалился, а папаша Б. повернулся вокруг своей оси и засверкал на меня пенсне.

– Так!
– сказал он.

Честно признаться, трудно придумать в ответ что-нибудь хлёсткое, когда тебе ни с того ни с сего говорят «Так!», поэтому я благоразумно промолчал.

– Не может быть, - взяла слово тётя Делия с присущей ей неустрашимостью, которой она славилась долгие годы.
– Ерунда собачья. Наверняка шлем выпал из другого окна. По ночам все кошки серы.

– Ха!

– Или этот тип нагло лжёт. Тут что-то нечисто. Ну, конечно, теперь мне всё ясно. Ваш хвалёный дворецкий - преступник. Украл шлем, а когда понял, что началась охота и деваться ему некуда, сделал ход конём и спихнул всю вину на Берти. Что скажешь, Берти?

– Ничуть не удивлюсь, если ты права, тётя Делия. Очень даже возможно.

– Наверняка, так оно и есть. Я убеждаюсь в этом всё больше с каждой минутой. Разве можно доверять дворецким, которые корчат из себя святош?

– Конечно, нельзя.

– Лично я сразу подумала, у него глаза бегают.

– Полностью с тобой согласен.

– Ты тоже заметил его глаза?

– Сразу, как приехал.

– Он как две капли воды похож на Мургатройда. Помнишь дворецкого в Бринкли, Берти?

– Типа, который служил до Поумроя? С пузом?

– Точно. И лицом, которому сам архиепископ мог позавидовать. Святоша, да и только. Это лицо всех нас надуло. Мы доверяли ему, как самим себе, и что? Негодяй свистнул столовое серебро, загнал его, а деньги просадил на собачьих бегах. Двух мнений быть не может, Баттерфилд - Мургатройд номер два.

– Скорее всего, дальний родственник.

– Или близкий. Ну ладно, раз мы так хорошо во всем разобрались, и Берти теперь свободен от подозрений, а его репутация восстановлена, не отправиться ли нам всем баиньки? Час поздний, а если я не украду свои восемь часов, хожу потом, как мокрая курица.

Она так ловко повернула дело, болтая, словно все мы были закадычными друзьями-приятелями, уладившими небольшое недоразумение, что я испытал самый настоящий шок, когда старикашка Бассет и не подумал с ней согласиться. Наоборот, он тут же влил в бочку мёда две бочки дёгтя.

– Я полностью солидарен с вами, миссис Траверс, когда вы утверждаете, что кто-то лжёт. Но осмелюсь оспорить вашу теорию, что лжёт мой дворецкий. Мистер

Вустер, несомненно, крайне изобретателен и умён:

– О, спасибо. Вы очень любезны.

– :но, боюсь, его репутация не восстановлена, и я не могу, как вы предположили, освободить его от подозрений. Более того, скажем прямо, я намерен не освободить его, а арестовать.

Он холодно и устрашающе сверкнул на меня пенсне. По правде говоря, этот тип нравился мне всё меньше и меньше.

– Возможно, вы не забыли, мистер Вустер, что во время нашей беседы в библиотеке я проинформировал вас касательно серьёзности моих намерений по отношению к правонарушителю. Вы тогда предложили мне ограничиться штрафом в пять фунтов, как и в том случае, когда вы предстали передо мной в суде на Бошер-стрит по обвинению в сходном преступлении, но я отклонил ваше предложение. Напротив, я уверил вас, что негодяй, совершивший чудовищную несправедливость по отношению к констеблю Оутсу, понесёт заслуженное наказание и отсидит в тюрьме положенный срок. Хочу вам сообщить, что я не вижу причин менять своё решение.

Мнения публики по поводу его тирады разошлись. Юстас Оутс отнёсся к ней положительно. Он на мгновение оторвался от шлема, одобрительно улыбнулся и, если б не железная дисциплина, наверняка крикнул бы: «Браво!» Само собой, мы с тётей Делией остались недовольны.

– Ну, знаете, сэр Уаткин, это уж я не знаю, знаете, прах побери! укоризненно произнесла она, как всегда бросаясь грудью вперёд на защиту интересов клана.
– Вы не имеете никакого права так поступать.

– Не только имею, но обязательно им воспользуюсь, мадам.
– Старикашка махнул рукой в сторону Юстаса Оутса.
– Констебль!

Он не добавил: «Арестуйте этого человека!» или «Выполняйте свой долг!», но сержант был малый не промах, и рьяно кинулся вперёд. Я думал, он положит мне руку на плечо, а в худшем случае обует в кандалы, я имею в виду, оденет на меня наручники, но Оутс лишь подошёл ко мне, словно мы собирались петь дуэтом, и остановился, победно поводя распухшим носом.

Тётя Делия попыталась ещё раз урезонить старикашку.

– Вы не можете сначала пригласить человека в гости, а затем спокойно запихнуть его в каталажку, как только он переступит порог вашего дома. Если это глостерширское гостеприимство, да поможет бог Глостерширу!

– Мистер Вустер не мой гость. Он находится здесь по приглашению моей дочери.

– Какая разница? Не выкручивайтесь, сэр Уаткин. Он ваш гость. Он ел вашу соль. И кстати, раз мы заговорили на эту тему, суп был сильно пересолен.

– Ты считаешь, пересолен?
– заинтересованно спросил я.
– А мне показалось, в самый раз.

– Нет. Пересолен.

Папаша Бассет не дал нам закончить спор.

– Приношу вам свои извинения за недостатки моего повара. Возможно, вскоре я его сменю. Тем временем вернёмся к предмету, который мы обсуждаем. Мистер Вустер находится под арестом, и завтра я предприму необходимые шаги: