Кодекс Инквизитора. Книга I

Морале А.

Девчонки за её массивной спиной принялись в унисон подвывать. Когда ж этот водевиль закончится? Двадцать первый век, а я как будто спектакль смотрю с никудышными лицедеями. Чего они так переигрывают? Неужто здесь столетиями не менялся менталитет? Похоже на то.

Стоп. Так что получается? Питекантроп и есть маменька милашек? Чудны дела твои, Господи! А говорят, что от осинки не родятся апельсинки! Посмотрела на девочек. Нарядить — и хоть сейчас на подиум, пленять сердца олигархов. Врут, сволочи. Ещё как родятся!

— Агриппина, вот что мне скажи. Как ты докатилась до жизни такой? Почто девчонок тиранишь? Замуж супротив воли выдавать удумала.

Может, зазря я плети в прошлом годе отменила? Тьфу, блин, вот же пристало! У нас что, школы в имении нет? Отчего как холопы говорите?

— Так мы и есть холопы! — дружно ответили все трое.

— Школа имеется, барыня! Вашими усердиями двухлетку возвели в позапрошлом годе, то есть году. Грамоте учат, арифметике, а больше нам и не надобно. Крепостным-то оно на кой чёрт? Мы люди простые, деревенские, нам науки ни к чему, а ежели умелицы какие требуются, так в Петербурге рабочих рук полно. Там и школы, и университеты с академиями. Для простолюдинов свои, для аристо — свои. Вот и вы осенью нас покинете. Как же мы без вас, барыня?!

Так, понятно. И действительно, а на что холопам лишние знания? А то решат ещё, что мы здесь власть, и пойдут революции организовывать. Устои менять не буду. Я не классическая попаданка. Ломать — не строить.

— Мы ушли от темы, что там по делу? — добавив в голос металла, строго поглядела на Агриппину.

Женщина, сконфузившись, отвела глаза и тяжело вздохнула.

— Ваше Высочество! Бес попутал! Не хотела я, видит бог! Я доченек своих пуще жизни люблю, но нет другого выхода. Кормилец захворал. Разломщик он. Заразу липучую подцепил месяц как. Червь ментальный душу точит. Деревенские лепилы не могут ничего. Только барыши подавай. Всё высосали паразиты, а толку нет. Митяй мой высох совсем. На последние гроши вызвала мага из академии. Заломил двести червонцев. А где ж эдакие деньжищи взять? Мы не бедствуем, матушка, всё благодаря вам! Но двести червонцев! Деньга неподъёмная! А тут братья Филипповы пронюхали про наше горюшко и сватов заслали! Я бы им гарбуза вынесла, да ещё и коромыслом по хребтам добавила, но выкуп за невест посулили, аккурат по сто червонцев. — Баба-танк по-бабьи всхлипнула и разрыдалась в голос.

Ох уж мне эти слёзы! Вот не люблю сырость в доме. Извлекла из хранилища приснопамятный саквояж. Вытащив папку с личным делом, бросила баул под ноги няньке. Как пришло, так и ушло. Тётка всё-таки кормилица моя. Я, будучи пупсиком, сосала её монструозное вымя. Настало время платить по счетам. Пусть не по своим, но я ныне Ольга Фёдоровна Нагая. Официальная глава Рода Нагих. Взглянув на чёрный, как смоль, родовой перстень, подмигнула бриллиантовому пауку. Паук, шевельнув лапками, плотнее обхватил указательный палец.

Возгласы радости. Размазанные по щекам сопли. Треск паркета. Баба-конь так выражала благодарность, круша головой бесценные наборные дощечки. Поначалу мне это нравилось — ощущала себя меценатским меценатом, но вскоре с души воротить стало. Выдворив челядь вон, с удовольствием откинулась на мягкой кровати. Мир и покой, ну наконец-то!

Осмотрела голые ноги — ни царапинки. Безупречная кожа. Ни прыщика, ни родинки. Если они и были у княжны, то моя регенерация устранила дефекты. Взглянула на ногти. Антрацитово-чёрные. Острые, словно бритвы. Идеально гармонируют с украшением на пальце. Древние ведьмы признали меня. Пришлось умереть, но что не сделаешь ради рода, особенно в том случае, когда от тебя ничегошеньки не зависит. Что там писано в кодексе?.. «Возглавить ветвь может только

сильнейшая из рода»? Очень сомневаюсь, что истинная Ольга прошла бы путь боли. Жёсткие правила, однако.

Каким умением наделила меня сотню раз прабабка, я так и не поняла. В ауре изменений не наблюдала. Источник мирно пыхтел под сердцем, вырабатывая килотонны энергии. Душа сверкала, заигрывая с симбионтом. Всё чинно-благородно. Уверена: дар проявит себя рано или поздно. Но лучше рано. Мне чужой мир покорять, а это вам не молиться на золотую свинью. Всякое подспорье лишним не будет.

На лицо упала тень. Посмотрела вверх. С люстры на тонкой паутине спускался упитанный паук величиной с кулак. Это что, знак? На лоб шлёпнулась склизкая медуза. К сожалению, нет.

«Скорп, жив?»

«Не дождёшься, рыжая! Сердечно поздравляю! Ты лох! Слить сто тысяч имперцев? До этого даже наша добродейка не додумалась. Чую, пойдём мы по миру в скором времени!»

«Не ной, скряга! Щедрость красит человека. Я к тебе по делу. Тело нужно? Видишь ту медузу?»

«Ты хотела сказать — улитку?»

«Короче, это перевёртыш. Принимает любую форму. Туп, как пробка. Вон гляди. В карася перекинулся. Мозгов — ноль целых, ноль десятых. Как у тебя, только ещё меньше. Тварь иномирная. Предлагаю эксперимент по переезду твоего сознания в эту форму жизни».

Минут десять в голове стояла тишина. Скорп пропал из эфира. А затем с криком «Лови петушару!» швырнул моё тело вперёд на… петушару!

«Это было весело, княжна! Ну ты зажигалка! Давно я так не ржал! Особенно когда тебе мишка руку откусил! Это ж надо додуматься, переть на косолапого с голой жопой! Как он тебя! Цап — и нет руки!»

Обхохочешься просто. Сидя на кровати, баюкала культяпку, из которой росли мерзко-розовые пупыри. Не меньше суток буду отращивать конечность. Стоило ли это того? Поглядела на резвящегося рыжего котёнка. Наверное, стоило. Чего не сделаешь ради друга?

Глава 6

На следующее утро кисть была на месте. От утерянной невозможно отличить. Даже длина ногтевых пластин и та не изменилась. Откатилась к заводским настройкам, меньше чем за сутки. Как по мне, отличная особенность организма, дарованная прежней хозяйкой, или теперешней. Так сразу и не разберёшь, чей я холоп буду.

Лёгкий завтрак подали прямо в постель. Никогда не понимала барских повадок, не почистив зубы, кофий откушивать. Высказав княжье «фи», приказала сервировать на стол в кабинете.

Агриппина с дочерями, получив отгул, отбыли в Петербург. Ста тысяч, пожалованных с барского плеча, хватило бы на покупку целой деревни, вместе с жителями. Но я не жалела. На рабочем столе лежал финансовый отчёт за последние полгода.

Род Нагих оказался не просто родом, а империей внутри империи. Я что-то вчера говорила про пятьсот душ? Наивная московская школьница! Только в родовом имении крепостных имелось больше пятнадцати тысяч человек.

Десятки деревень окрест, сотни хуторов и рабочих посёлков. Половина губернии и часть Карелии принадлежали роду, то бишь мне. Но это лишь вершина айсберга. Города-спутники, заводы, фабрики, мануфактуры и даже крупнейшая в Российской Империи судостроительная верфь во Владивостоке. Угольные шахты, медные, золотые, серебряные рудники. Горнообрабатывающий комбинат близ Воронежа. Но главное, земля. Семь миллионов гектар аграрных угодий по всей территории России. Огромные цифры. Третья в списке богатейших. Морозовы, Елисеевы, Нагие. Вассалов — семнадцать родовитых фамилий.