Кодекс ведьмы
Шрифт:
– Живот болит, - чистую правду сказала я.
– Это вы неправильно питаетесь, - объяснил наставник.
– У нас есть прекрасные средства, помогающие перевариванию пищи.
– Я не сомневаюсь, что у вас есть прекрасные средства, помогающие перевариванию пищи, - равнодушно подтвердила я.
Разговор затих.
Я не собиралась его поддерживать, пока наставник прямо не ответит на мое письмо, как это принято у сильных. Пусть скажет мне в лицо - если он не хочет со мной поговорить. По понятиям. В силу каких причин - это
Если же будет продолжаться эта игра в "ничего не было, а я продолжаю вести вас к счастью", я выйду из игры точно так же, как в нее вошла.
Если ведьма спрашивает, лучше честно ответить.
Мы должны были уехать на неделю из Зимнего Города проведать родственников.
Это было достаточное время для того, чтобы наставник определился, хочет он видеть меня на своих занятиях или не хочет.
***
Мы замечательно отдохнули у моего брата.
Несмотря на снег с дождем. Зима не хотела сдаваться перед весной.
Нам такие погоды не страшны. Мы - крепкий народ.
Я люблю своего брата еще и за то, что он, стиснув зубы, смог выбраться из тяжелой доли, куда попал после смерти матери, моей тети. Что вывез жену в лучшее место, что построил для своей семьи надежное жилище. Руки его крепки, а табуны обширны. Он умеет управлять людьми.
Все время, пока гостили, мы пели у его очага.
***
Мы возвратились в Зимний Город, и странная боль ожила вновь.
Барабаны моего сердца выстукивали тревожные сигналы.
Надежда все еще теплилась под серой золой: может быть, мне померещилось, может быть, я себе все насочиняла?
Оказалось, нет.
Наставник продолжал держаться выбранной тропы.
Один он теперь не приходил. Перед занятиями устраивалось представление семейного счастья. Избранница сердца наставника получила разрешение открыть рот: раньше ей этого не дозволялось, она должна была быть как можно незаметнее, чтобы не создавать лишних осложнений в работе наставника. Теперь же, не помня себя от счастья, что любимый мужчина прилюдно начал оказывать ей полагающиеся знаки внимания, девушка щебетала о том, что хочет, чтобы после смерти ее тело сожгли, а не закопали. Чтобы душа улетела на небо.
Ведьма знает: когда тебе назойливо показывают подобные вещи, нужно спокойно покинуть ряды зрителей и отправиться по своим делам. И тогда показушное счастье удушит своего владельца, лишившись жертвы. Ведьма неревнива.
Я не мешала будить во мне ведьму. Потому что мне нужно было сделать несколько очень важных дел.
Так удачно получилось, что сильные переживания тут же отражаются на моем облике, хочу я этого или нет. Сейчас это было на руку как никогда.
Я сидела на коврике, съежившись, как обгоревшая веточка, не поднимая глаз. Цветы на моих одеждах подернулись пеплом. Мне было очень плохо. Если мне
Наставник видел это - и клянусь!
– наслаждался.
От него волнами шло какое-то удивительно нечистое, пряно-острое, осязаемое удовольствие, он был похож на изголодавшегося падальщика, почувствовавшего издыхающую жертву. Он был доволен, о, как он был доволен, - он просто впитывал мою боль и лучился от счастья, заставляя женщину в одеждах, на которых цвели весенние цветы, корчится от муки.
Мне было плохо как никогда в жизни. Это была чистая правда. Меня всю корежило, выворачивало наизнанку.
Потому что этот человек в черных одеждах грязно и бессмысленно растоптал мое доверие, искренне доверие: я же поверила ему, поверила, что за ним действительно что-то стоит, какие-то силы, какие-то знания.
Я поверила, что это наставник. Я приняла пустышку за настоящее! Дворняжку без роду, без племени - за матерого волка.
Он был глупцом. Тщеславным и недалеким. Зная все про меня, имея на руках все мои верительные грамоты, он видел перед собой оскорбленную до глубины души женщину, слабую женщину, ничего кроме этого. Вид жертвы распалял его так, что в воздух звенел от возбуждения и с трудом сдерживаемого вожделения.
Он, безумец, осмелился плюнуть в лицо ведьме.
А я ему не мешала, обугливаясь от боли на тоненьком коврике.
Он делал за меня то, что я сама сделать не могу.
Ведьма - это стрежень. То, что скрыто. То, что в глубине.
Ведьму сложно определить по внешнему облику: среди людей она может выделяться, а может не выделяться - как ей нужно. Ведьма может добровольно принять правила игры, и может прекратить игру.
С первого взгляда ведьма похожа на давно потухший вулкан, где в кратере застыло спокойное горное озеро.
Но под толщей воды бушует подземное пламя.
И только человек без головы будет расшатывать, выламывать стенки этого кратера, чтобы посмотреть, как хлынут воды в долину, как плачут потухшие вулканы.
Своими же руками он уничтожит то, что защищало его от огня, усмирить который мало кому под силу.
Упивающийся моей болью наставник и не подозревал, что срывает с ведьмы стягивающие ее путы, своими собственными руками освобождая неведомые ему силы от запретов и ограничений.
За время моего отсутствия в Зимнем Городе он так и не сообразил, что ведьма не задает вопросов просто так. И отсутствие прямых ответов - это лучший способ привести ведьму в ярость.
В холодную ярость, когда каждый шаг её продумывается и рассчитывается. Головой, не задницей. Не услышав четких объяснений по правилам предложенной игры, ведьма начинает играть по собственным правилам.
Доводить ведьму до холодной ярости неразумно.
Потому что ведьма владеет одним из самых страшных оружий нашего мира.