Кое-что приятное
Шрифт:
– Эм... я пережила расставание несколько месяцев назад. И меня все еще немного потряхивает.
Миссис Мэйвуд посмотрела с чистым сочувствием.
– Я знаю каково это. В эти дни меня саму немного потряхивает.
– Простите, - вздрогнула Нора, испытывая стыд.
– Я говорю о разрыве, когда вы сами потеряли мужа.
– Дорогая, ты не должна извиняться за тяжелое лето. Поверь, если кто и будет сопереживать женщине с разбитым сердцем, так это я.
– Спасибо.
– Лицо Норы исказилось от желания заплакать.
–
– И ты вернулась в «Пресвятое сердце», чтобы найти их?
Нора кивнула.
– Значит, ты ищешь в правильном месте, дорогая. Если ты не сможешь их найти в церкви, ты не найдешь их нигде.
– Так бы сказала моя мама, - ответила Нора. Она проглотила комок в горле. Уже четыре часа?
– Твоя мама была очень умной леди.
– Как и вы, - ответила Нора. Затем поцеловала миссис Мэйвуд в щеку. Она не хотела делать этого. Все произошло интуитивно.
– Ты всегда была милой девочкой, - сказала миссис Мэйвуд.
– Даже если никто этого не замечает, кроме меня.
Миссис Мэйвуд подмигнула ей и прогнала из кухни. Нора пронесла корзинку через прихожую и вышла на крыльцо. Обедненный стол уже ломился от противней и запеканок, накрытых фольгой, лотки с пирогами, и тарелки с кексами, и спрятанным под полотенцами печеньем. Нора поставила свою бутылку вина к остальному алкоголю, печенье на десертный стол, а багет к хлебу. Ее окружали различные прихожане «Пресвятого сердца», они болтали, ели крекеры с сыром, попивали вино и американское пиво, что было преступлением, так как там было столько вариантов в огромном синем холодильнике. Она нашла немецкое пиво, бельгийский белый эль, отличные варианты. Нора остановилась на грушевом сидре. Когда она достала из кармана открывалку, то услышала позади себя смех.
– Настоящая католичка приносит с собой открывалку.
Нора развернулась и увидела, как ей улыбается женщина. У нее были темные волосы, голубые глаза и знакомая улыбка. Они ходили вместе в школу, верно?
– Одиннадцатая заповедь, - ответила Нора.
– Не покинь дома без нее.
– Она погремела брелоком и спрятала его в кармане.
– Мы знакомы, да?
– Келли, - ответила женщина.
– Келли Андерсон. Точнее Келли Рихтер в школе.
– Келли.
– Нора щелкнула пальцами.
– Класс английского.
– Именно, - ответила она.
– Я была там, когда тебя выволокли за написание пошлой истории, тогда ты шокировала Отца Джонса, этот мешок с костями.
– Думаю, после этого он на год постарел. Ты ходишь в «Пресвятое сердце»?
– На утреннюю мессу. А ты?
– Точно не на утреннюю, - ответила Нора.
– Хотя до сих пор хожу почти каждое воскресенье. Восемь утра? Ты, должно быть, мазохистка.
– Нора вздрогнула. Зачем она это сказала? Могла она продержаться четыре часа, не используя БДСМ-терминологию в беседе?
– У меня четверо детей. Конечно, я мазохистка.
– Четверо? Господи Иисусе, - сказала
– Ты не мазохистка. Ты сумасшедшая.
Келли рассмеялась.
– И не говори.
– Они здесь?
– О да. Пойдем посмотрим...
– они подошли к перилам крыльца и Келли прищурилась. Она указала на маленькую девочку в балетной пачке.
– Это Розалин, моя младшая. Ей пять.
– Очаровательная, - сказала Нора, потому что она должна была так сказать. И девочка была очаровательной.
– Вон там близнецы - Джейкоб и Дэвид. Им восемь. И моя старшая Черити. Вон та длинная шпала с каштановыми вьющимися волосами, которая слишком много улыбается тому мальчику.
– Сколько ей?
– Одиннадцать исполнилось в прошлом месяце.
– Одиннадцать, - повторила Нора.
– Это пугает.
Келли посчитала этот комментарий очень забавным. – И это мне рассказываешь ты. Как минимум раз в неделю я задаю себе вопрос, когда я успела так постареть, что мой ребенок ворует мою одежду. Как тебе такое?
– Не смотри на меня, - сказала Нора. – У меня нет детей.
– Это видно. Ты выглядишь слишком хорошо отдохнувшей.
– Завидуешь?
– Еще как.
– Келли улыбнулась, и Нора поняла, что это вовсе не зависть. И это нормально. Нора тоже не завидовала жизни Келли. И знать об этом было приятно, приятно ощущать. Хотя сейчас в ее жизни был полный беспорядок, Нора знала, что иначе у нее и не будет.
– Твой муж здесь?
– спросила Нора.
– Он работает по субботам. И понедельникам. И вторникам. В общем он постоянно работает, чтобы я могла сидеть дома с детьми.
– Вы вообще видите друг друга?
– Несколько часов в неделю?
– ответила она, пожимая плечами.
– Но такова жизнь. Когда дети немного повзрослеют, он сможет вернуться на шестидневную рабочую неделю. Может, нам однажды даже удастся заняться сексом. 2016 год кажется очень перспективным.
– Келли рассмеялась над собой.
Нора сделала глоток пива. Теперь она ощущала себя виноватой за то, как мало времени она проводила вместе с Сореном. И все же казалось, что у нее и Сорена, католического священника, было больше секса и совместного времени, чем у этой женщины и ее мужа, которые жили в одном доме и спали в одной постели.
– Тогда за 2016, - сказала Нора, приподнимая пиво. Они с Келли чокнулись бутылками.
– Спасибо Богу за вибраторы и грязные мысли.
– Кстати о вибраторах и грязных мыслях...
– сказала Келли, улыбаясь при узнаваемом звуке двигателя «Дукати», подъезжающего к дому.
3 глава
Нора сразу же напряглась. Она вытащила телефон из заднего кармана и проверила время - 12:30. Еще три с половиной часа, прежде чем она может уйти. Три с половиной часа без глупостей. Где же этот чертов кляп, когда он так нужен?