Кофейня

Прах Вячеслав

– Хочу услышать, как ты пошутишь про то, что начал бриться каждый день, – она поддержала меня улыбкой.

Да, вот этого я и ожидал. Тупик. А ведь она в чем-то права: действительно, ради нее я начал бриться каждое утро, хотя она ни разу не упрекнула насчет моей щетины.

– Или, может, объяснишь, почему я днем иногда не могу найти своих ключей, а как возвращаешься ты – они лежат на холодильнике?

– Это забота, и не более того. Еду покупаю я, а сигареты… Это я о тебе так забочусь: курение – очень вредная привычка, – как-то выкрутился я.

– Моя вредная

привычка – это ты, а не сигареты, – тяжело вздохнув и обняв меня покрепче, ответила она.

Правильный комплимент для мужчины, как особый рецепт для женщины – повышает потенцию. И это невозможно было тогда не заметить…

В любых отношениях есть грань, которую не следует переступать. Эта грань, когда гордость кричит: «Точка!», а глаза наполнены многоточием. И ты, конечно, понимаешь, что это всего лишь запятая в одной из запятнанных страниц, но эта краска высыхает и всегда оставляет после себя след. Неприятный след, по которому всегда находят дорогу обратно. Та же страница, та же точка. Это как трещина, которую невозможно заделать красивыми словами и дорогими духами. Однажды переступив эту грань, остановиться бывает трудно. Но еще труднее осознать, что переступаешь ты не линию, а самого человека. Того человека, что в силах поставить настоящую точку и молча уйти, оставив после себя чистый лист. Такие люди чаще всего уходят навсегда.

…Когда она решила уйти, я собирал ее вещи и думал, какого цвета рубашку мне надеть на работу. Странно, но за завтраком я не почувствовал ничего, абсолютно. Возможно, я плотно поел. А может, просто был уверен, что к вечеру она вернется. За обедом я пролил на себя кофе, оставив большое пятно на своей любимой рубашке. Но это меня не огорчило: напротив, я знал, что когда вернусь домой, она мне его застирает… Когда я открыл дверь, в квартире было темно, а на холодильнике не было ее ключей. Не было запаха ужина, и кружка недопитого чая так и стояла на своем месте. Еще никогда квартира не была такой пустой. И впервые я задержался на пороге…

Третью ночь я не мог нормально уснуть. Кровать казалась слишком большой и неудобной. Под утро я просыпался от прилива крови и хотел поцелуями разбудить ее, чтобы в очередной раз не выспаться, выдыхая ее вдохи… Я отчаянно водил рукой, пытаясь нащупать ее плечи. Руки и теплые пальцы. Пустота. И ее подушка была как никогда холодной.

Через неделю я вспомнил о существовании Бога, до которого мне никогда не было дела. Чувствовать дыхание за спиной и каждый день спешить с работы домой – это было так бедно раньше и не имело цены сейчас. В эту минуту. До невыносимости одиночества, страха…

Пятно на рубашке, да и гордость величиной с квартиру принимала размеры пятна. Звонок в дверь. А за дверью она: от банальных фраз и до кофейных глаз – она.

Когда она вернулась, я больше не позволял ей уходить.

Никогда…»

Закрыв книгу, Роза отодвинула ее и стала показывать ему свои фотографии. Впервые за все это время они переступили порог кофейни вместе, и, пожалуй,

впервые она не желала заказывать себе кофе. Он смотрел на нее и улыбался, ведь она улыбалась на всех фотографиях, кроме одной…

– Это твой муж? – с наигранным интересом спросил он.

– Да, бывший… Скажи, только честно, по мне видно, что я была замужем? – серьезно глядя ему в глаза, спросила она.

Забавный вопрос. Он знал об этом, когда она впервые нашла дорогу в это проклятое место. В эту кофейню… Она тогда заказала бутылку коньяка и ничего больше. Он наблюдал за ней: с виду могло показаться, что она просто устала от серой жизни и рутинной работы и пришла забыться на дне стакана. Но когда она вернулась на следующий день и заказала себе чашку кофе, это уже была не она, точнее, не та женщина, что заходила вчера. Роза была совсем другая…

– А разве у женщины на лице написано, что она была замужем? – чтобы не соврать, выкрутился он.

На самом деле все так и есть, как бы странно это ни звучало. У женщин все написано на лице, и он, как художник, мог заметить каждую деталь, каждую мелочь, которую не заметил бы другой.

– Чего бы ты сейчас хотела, Роза? – перевел тему он.

– Чтобы ты мне объяснил, почему я до сих пор одинока, – с некой грустью, тихо сказала она.

– Я тебе это покажу.

Они стояли в самом людном месте, возле метро, где каждый человек куда-то спешил. Городская суета… Люди подстраивались под время, что контролировало каждый их шаг и направления. Ничего особенного, обычный солнечный день, только мало кто был этому рад и замечал, что лучи не просто ослепляют глаза, а придают контраст этому миру. Яркое среди серых людей – разве это не прекрасно? Только не для этого мира и только не для этих людей.

– Ты видишь того высокого парня, что стоит в тени? – спросил ее он.

Она посмотрела в ту сторону. Симпатичный брюнет со светлыми глазами курил и смотрел на небо.

– Да, вижу.

– Что ты можешь о нем сказать?

Странный вопрос, подумала она.

– Красивый мужчина, опрятно одет с чистой обувью и со светлыми глазами. Возможно, женат… нет, точно женат! – уверенно заявила она.

– С чего ты взяла, что он женат?

– Как с чего? Разве может такой мужчина быть одиноким? – удивленно спросила она.

Он улыбнулся, посмотрев на нее, и в этой улыбке, как в зеркале, Роза увидела себя полной дурой. Так интересно: у него никогда не было одной улыбки, каждый раз новая. Странный он человек и весьма загадочный.

– Ты бы хотела его поцеловать? Вот просто подойти и поцеловать?

Роза находилась в недоумении от его вопроса. Конечно, она хотела бы поцеловать этого красавца, но женская солидарность не позволила ей ответить правду.

– Нет. Что за глупый вопрос? – возмутилась она.

– Роза, я, конечно, не психолог и, возможно, не понимаю женщин так, как хотелось бы мне, но то, как ты прикусила верхнюю губу, глядя в его сторону с приоткрытым ртом, говорит мне о многом. Просто подойди и поцелуй его! – твердо закончил он.