Когда боги смеются
Шрифт:
– Зачем ты носил с собой камеру?
– спрашивает один из тех, кто у меня за спиной. Я не вижу их лиц, только чувствую их смрадный запах - смесь пота, агрессии и тупого стремления выслужиться перед начальством любой ценой.
– Просто так. А что, нельзя?
Хватка немного ослабевает, теперь я уже могу выпрямиться, но руками шевелить мне по-прежнему не удается.
– Повторяю, если ты не расслышал, - это снова говорит мужчина, который стоит передо мной, - мы проводили спецоперацию. Ты должен нам сказать, что ты делал в этом районе, кого ты там видел и кого снимал.
– Я ничего не видел... и ничего не снимал.
– Это мы проверим. Где твоя камера?
Я не собираюсь отвечать, но меня сильно бьют в живот, я падаю, с трудом поднимаюсь. Теперь меня держит только один, а двое других обыскивают комнату и находят камеру.
– Сколько кассет ты отснял?
– Я же говорю, я вообще ничего не снимал...
Но они как будто меня не слышат, шарят по ящикам стола, по отделениям шкафа, лезут в портфель и в спортивную сумку. Они находят все.
Я надеюсь, что они сейчас уйдут. Еще не все потеряно, я сделаю новую запись, ведь эта шлюха Плетнева продолжает встречаться со своим любовником. А может быть, мне удастся получить свои деньги и без новой записи, ведь я уже передал ей образец товара, у нее не должно быть оснований сомневаться в его качестве.
Но они не уходят. Мужчина с удостоверением выходит из комнаты, а двое оставшихся... Я не успеваю понять, что они делают со мной. Только вдруг осознаю, что никогда больше не увижу ее прекрасное лицо и не услышу ее дивный голос.
Прощай, моя королева...
Желающих приобрести костюм Светланы Медведевой оказалось всего двое. Они зарегистрировались сразу, в первые же дни после выставления лота на торги. От провайдеров поступила информация об их именах и адресах.
– Получите - распишитесь, - Чеботаев положил перед Настей два листка с именами участников аукциона.
– Какие будут указания?
– А какие указания могут быть? Все на заданиях, только мы с тобой возле компьютера бездельничаем. Вот и поедем, поглядим на этих любителей молодежного рока. Как их зовутто?
– Она заглянула в лежащие на столе записи.
– Елена Бобир и Кирилл Яровой.
Настя достала из сумки расческу, открыла дверцу шкафа, на внутренней стороне которой висело зеркало, причесалась. Это тоже было новым в ее жизни, стянутые в "хвост" длинные волосы не требовали постоянного внимания, можно было даже расческу с собой не носить. "Не было у бабы забот, - с внезапным раздражением подумала она.
– И зачем только я затеяла эту стрижку?" После того, как забрали щенка, настроение у Насти было почти все время подавленным, она начинала злиться по поводу и без повода и с трудом сдерживалась, чтобы не срываться на коллег.
Уже запирая дверь кабинета, она вдруг остановилась.
– Как их зовут?
– снова спросила она и тут же сама ответила: - Елена Бобир и Кирилл Яровой?
– Ну да, - кивнул Чеботаев.
– А что?
– Ничего, - пробормотала Настя, поворачивая ключ в замке в обратную сторону и открывая дверь.
– Вернемся на минутку.
Каждое утро ее рабочий день начинался с просмотра сводок происшествий за минувшие сутки. И где-то в этих сводках мелькала фамилия "Яровой", Настя это точно помнила. Мелькала совсем недавно. Только вот имя она не запомнила. Может, и не Кирилл...
Открыв сейф, она торопливо открыла папку и пробежала глазами несколько страниц.
– Посиди здесь, - бросила она на ходу, устремляясь к двери.
– Я сейчас.
У Короткова в кабинете сидела изысканно одетая дама, и по выражению ее лица можно было понять, что вопросы ей задают далеко не самые приятные. Юрий посмотрел на Настю и быстро поднял ладонь с растопыренной пятерней, что на понятном им языке означало: я уже заканчиваю, подожди буквально пять минут. Настя понимающе кивнула и прикрыла дверь. Она не стала возвращаться к себе, пошла не спеша вдоль длинного коридора до конна, потом повернула обратно. Уперлась в стену, снова развернулась и отправилась в другой конец. Кирилл Яровой - Фанат? И кто же его, интересно знать, убил? Ведь если она правильно себе представляла этого человека, он должен быть очень одиноким, а у того, у кого нет друзей, и врагов не бывает. Он ни с кем нс общается, а если и общается, то не настолько близко и интенсивно, чтобы эти отношения могли перерасти в ведущую к убийству вражду и ненависть. Или она ошиблась, и Фанат вовсе не псих-одиночка, он нормальный парень, у него есть друзья, а стало быть, и те, кто может желать ему смерти. Нет, не получается, ну никак не складывается в ее голове образ фаната рок-певицы, готового пойти на самое страшное из-за чьего-то совершенно ерундового высказывания, и при этом имеющего устойчивый круг общения. Или это совершенно необыкновенный тип личности, или Яровой - это не Фанат, или во всей этой истории есть какой-то фокус.
Дверь открылась, дама вышла из кабинета Короткова, и Настя немедленно юркнула к нему.
– Юра, меня интересует труп Кирилла Ярового, только быстро и чтобы никуда не ехать. Поможешь?
– выпалила она, не успев отойти от двери.
– Ты сядь сначала, - усмехнулся Юра.
– Вечно у тебя пожар в одном месте. Кто такой?
– Не знаю. Он зарегистрировался на аукционе как покупатель костюма Медведевой. А вчера обнаружен его труп. Мы сегодня получили данные на покупателей, их всего двое, и уже собирались с Чеботаевым ехать к ним, и вдруг я вспомнила, что видела имя Ярового в сводке. Проверила - точно он, и адрес совпадает.
Она продолжала стоять, нервно крутя в руках шариковую ручку, которую неизвестно зачем прихватила со стола, когда выходила из своего кабинета.
– Может, ты сядешь наконец?
– сердито сказал Коротков.
– Или мне по твоей милости стоять придется?
Настя послушно села, продолжая теребить ручку.
– Так ты мне поможешь?
– Ладно, позвоню, что с тобой сделаешь.
Он полистал справочник, нашел нужный номер и стал нажимать кнопки на аппарате.
– Ты чего смурная такая? Опять Колобок тебя воспитывал?
– Нет, он меня пока не трогает, - слабо улыбнулась Настя.
– Занято. Через пару минут перезвоню. А чего не в настроении? Случилось что-нибудь?
Настя собралась было сказать ему про щенка, но на глаза тут же навернулись слезы. Интересно, когда она сможет рассказывать об этом спокойно? Неужели такое время настанет? Пытаясь скрыть лицо, она нагнулась и с преувеличенной тщательностью начала изучать шнуровку на спортивных туфлях.
– Да нет, все в порядке, - ответила она, не поднимая головы.
– Я не смурная, просто озабоченная.