Когда боги смеются
Шрифт:
– А-а-а, - протянул Коротков, - тогда ладно. Как твоя псина поживает? Что-то ты мне давно сводки с фронта не подавала.
"Сводками с фронта" он называл ежедневные рассказы о проделках щенка и его здоровье, которыми Настя развлекала своего начальника во время ритуального кофепития.
– Псина?
– Она постаралась взять себя в руки, чтобы голос не дрожал.
– У псины тоже все в порядке. Он теперь у своего хозяина живет.
– Да ну? Нашелся хозяин? Опять занято. Что ж ты мне ничего не сказала? Давно щенка забрали?
– Его...
– она все-таки не справилась с собой, слезы полились из глаз, капая со щек на голубую водолазку.
– Эй, Настюха, - Коротков вскочил, обошел стол, встал
– Извини.
Настя всхлипнула и ладонью вытерла слезы. Коротков молча протянул ей платок, она благодарно кивнула.
– Я в порядке, Юра, все нормально.
– Ага, вижу я, в каком ты порядке, - проворчал он.
– Просто не думала, что я так к нему привязалась. Знаешь, каждый день ждала, что хозяин позвонит и заберет его, думала: скорее бы, я же видела, что Чистяков злится, особенно после этой истории с диссертацией, которую щенок сожрал. И спать он мне мешал, и вещи грыз, в общем, я думала, что он - обуза, которую я по недомыслию взвалила на себя и на Лешку. А когда Лешка сказал, что с минуты на минуту придет хозяин и заберет его, я поняла, что... вдруг почувствовала...
Она остановилась, боясь снова расплакаться. В груди опять появилась боль, которая утихала только со слезами.
– Ну ладно, ладно, хватит, не береди рану. Хочешь - поплачь тут у меня потихоньку, а рассказывать больше не надо. О, дозвонился. Але, Николай Иваныч, день добрый, Коротков беспокоит...
Пока Юра задавал вопросы и записывал что-то на перекидном календаре, Настя рассматривала себя в зеркале, которое, точно так же. как и у нее в кабинете, было прикреплено к внутренней стороне дверцы шкафа. Ну хороша! Глаза красные и злые. лицо опухшее, волосы растрепались, челка слиплась, на светлой шелковой водолазке мокрые пятна. Прямо Мисс Петровка, 38. "Надо делать макияж, - неизвестно откуда появилась в ее голове мысль.
– И одеваться по-другому. Хожу как чучело. К тому же если ресницы будут накрашены, я буду бояться плакать, а то тушь потечет. Все, решено, с завтрашнего дня начну уделять внимание внешнему виду. А то так и умру, не поносив нормальную женскую одежду".
– Настюха, слушай сюда, - сказал Коротков, положив трубку.
– Яровой Кирилл Андреевич, восьмидесятого года рождения, проживал с родителями, которые в момент убийства отсутствовали, находились в отпуске в Эстонии у друзей, в данный момент вызваны в Москву, должны завтра приехать. Яровой работал курьером, доставлял на дом счета за мобильные телефоны. Состоял на учете в психдиспансере, в связи с чем был освобожден от призыва на военную службу. Приводов не имел, с милицией отношения нормальные, никто на него никогда не жаловался. Соседи говорят - тихий вежливый мальчик, очень спокойный, только ни с кем не дружил. Родители Ярового оставили им ключи от квартиры на тот случай, если парень заболеет. Ну и вообще, чтобы присматривали. Здоровье у него слабое, часто бывает высокая температура с бредом и потерей сознания. Это соседи так говорят. Ну вот, они зашли к Кириллу, хотели заодно на ужин позвать, а он мертвый в комнате лежит.
– От чего он умер?
– По предварительным данным, от перелома шейных позвонков. А точнее скажут после вскрытия, это еще подождать придется. Я договорился, ты можешь подъехать к ребятам, они вместе с тобой на квартиру сходят. Если хочешь, конечно.
– Хочу. Спасибо, Юрка, ты настоящий начальник.
– И плакать больше не будешь?
– Я постараюсь.
Да, никаких сомнений, это Фанат. Все стены в его комнате увешаны фотографиями группы "Би-Би-Си". Среди них не было ни одного портрета Светланы Медведевой, все снимки мелкие, сделаны во время выступлений группы, лиц практически не
– Мы тут нашли кофр от видеокамеры, а самой камеры нет, - сообщил Насте оперативник из окружного РУВД, который выезжал на место убийства Кирилла Ярового.
– Похоже на разбойное нападение, которое переросло в убийство. Знали, что парень хлипкий, нездоровый, в данный момент один, думали малой кровью обойтись, а он сопротивляться начал.
– А он хлипкий?
– удивилась Настя.
– От горшка два вершка, как говорится. Среднего роста, худющий - в чем только душа держится, но, видно, подкачивался, вон тренажеры у него какие. И эксперт сразу сказал, что мускулатура развитая. Про таких говорят: худой, но жилистый. Думаю, преступники не ожидали, что он в драку полезет, а он полез. На свою голову, - оперативник по фамилии Левко сокрушенно вздохнул.
– Взлом?
– Нет, он, похоже, сам дверь открыл. Замок в идеальном состоянии, ни одной посторонней царапины. Глазка в двери нет, он не мог видеть, кто к нему в гости пришел. А если и был бы, то не факт, что Яровой разглядел бы, кто там стоит за дверью. Соседи говорят, у него было плохое зрение, но он жутко комплексовал и стеснялся носить очки.
– А что-нибудь еще пропало, кроме камеры?
– Откуда ж мне знать!
– Левко развел руками.
– Вот родители приедут скажут. Техника, похоже, вся на месте, кроме опять же камеры, а насчет денег и ценностей ничего сказать не могу. Но, судя по бардаку, который они здесь учинили, преступники что-то искали.
– Почему преступники? Откуда известно, что их было несколько?
– спросила Настя.
– Из опыта, - рассмеялся Левко.
– На квартирный разбой поодиночке не ходят. Чаще всего втроем, реже вчетвером, еще реже - вдвоем.
Настя медленно ходила по квартире, открывала шкафы, выдвигала ящики. Она и сама не знала точно, что искала, но должно же быть хоть что-нибудь, кроме психиатрического диагноза и фотографий группы "Би-Би-Си", что привязало бы убитого Кирилла Ярового к безумному Фанату. Она должна быть уверена, что Фанат мертв и его можно больше не искать. Или, наоборот, получить подтверждение того, что поиски необходимо продолжить.
Выдвинув очередной ящик, она достала пакетик с гитарными струнами. Пять струн, одной не хватает. Или двух? В комнате Кирилла она видела гитару, стоящую в углу в футляре. Расстегнув "молнию", Настя сдвинула мягкий футляр с грифа - семиструнная. Стало быть, в комплекте должно быть семь струн. А их пять. Каких же не хватает? Кажется, четвертой и пятой, ре и си. Алена Гребнева была задушена четвертой струной, это Настя помнила точно. А Николай Курбанов пятой. Почему же он Фризе не убил точно так же? Не был готов, принял решение спонтанно и воспользовался тем, что под руку подвернулось? Очень может быть. Правда, говорят, Фризе постоянно ходил с плейером и наушниками, не столько музыку слушал, сколько учил иностранный язык. Фанат, выслеживая его, мог сразу решить, каким способом он станет убивать свою первую жертву, поэтому и струну с собой не брал.
– Слушай, как-то странно получается, - сказала она Левко, - камера у человека была, а ни одной кассеты в доме нет. Кстати, известно, какая именно камера?
– А как же, мы нашли корешок квитанции из мастерской. камеру сдавали в ремонт в прошлом году, так мы еще вчера в этой мастерской копию квитанции подняли. Там все прописано, и марка, и год изготовления, и номер. Если ее где-нибудь продавать попробуют, можно будет перехватить. Я тоже о кассетах подумал, ведь если камера девяносто пятого года выпуска, а в прошлом году ее ремонтировали, стало быть, ею пользовались. Не то чтобы она в футлярчике на полочке без дела валялась. Но если камерой пользовались, то должны быть кассеты. Всякие там семейные торжества, развлечения на природе, свадьбы, крестины. И где все это?