Когда боги спали
Шрифт:
— Ну, теперь видите? — сказал Гундара. — Вот такая путаница.
Он стал увеличиваться в размерах, пока не дотянулся до подбородка Палимака и не пощекотал его. Малыш захихикал от удовольствия.
— Почему бы вам не оставить его со мной? — сказал Гундара. — А сами бы отправились в спальню да занялись тем, чем сами считаете необходимым, чтобы заслужить прощение друг у друга.
Маленький Фаворит и ухом не повел, когда двое возлюбленных что-то зашептали, а потом и выскользнули из детской. Он полностью был увлечен малышом со сверкающими желтыми глазами.
— Какая
Палимак загугукал и засучил ножками и ручками.
— Похоже, что нет, — сказал Гундара.
Он сделался поменьше и прыгнул на грудь малыша. Там он стал строить забавные лягушачьи мордочки, и Палимак, сияя глазами еще ярче, рассмеялся.
— Знаешь, как сказать: «Заткнись»? — спросил Гундара. — Слушай и повторяй. Скажи: заткнись. Заткнись. Зааткнис-сь!
И Палимак произнес свое первое слово:
— Заткнись!
— Вот это по-нашему, — сказал Гундара. — Разве мамка утром не удивится?
— Заткнись, заткнись, — воскликнул малыш. — Заткнись, за-аткнис-сь!
— Насколько мне известно, — сказал Калазарис, — лорд Тимур и эта женщина уже несколько недель проводят время только друг с другом.
— Именно так, мой господин, — сказала Лейрия. Она повернулась к Протарусу: — Информацию лорд Калазарис черпает из моих ежедневных докладов, ваше величество. Докладов, о которых распорядились вы.
Протарус улыбнулся.
— Я хотел услышать об этом из твоих собственных уст, Лейрия, — сказал он.
— Вот и услышали, ваше величество, — сказала она. — Если не считать нескольких часов, которые лорд Тимур уделяет делам, они не расстаются с леди Фатина с того вечера, как встретились.
— Разве это не тревожит тебя, Лейрия? — спросил Калазарис. — Мне казалось, что вы с лордом Тимуром вот уже несколько лет являлись любовниками.
Лейрия пожала плечами.
— Это был мой долг, — сказала она. — Королю известно об этом.
Протарус хихикнул.
— И долг этот не был приятным, — сказал он Калазарису. — Сафар Тимур, мой друг, может быть, и великий визирь Эсмира, но в постели не так велик. — Он обратился к Лейрии: — Не так ли, моя милая?
— У меня мало опыта общения с мужчинами, ваше величество, — сказала она. — А вы такой лев, сир, что меня на других просто не остается.
Протарус разразился хохотом.
— Теперь-то ты понял? — сказал он Калазарису, вытирая глаза. — Уж коли я затаскиваю женщину в постель, то она там и остается! Ты только послушай, как плач поднимается в моем гареме, когда я выбираю одну из них на ночь, а остальным приходится дожидаться своей очереди!
Калазарис усмехнулся.
— Всему Эсмиру известна ваша мощь, ваше величество, — сказал он.
Калазарис оценил Лейрию. С первого же раза, когда он увидел восхищение в глазах Лейрии, обращенных на Сафара, он понял, что в один прекрасный день она ему пригодится. И фортуна так распорядилась, что Сафар предал ее, тем самым давая повод Лейрии к мщению. Иначе, даже несмотря на королевское распоряжение, он, Калазарис, не смог бы до конца
— Я думаю, в данный момент мы можем тебя не задерживать, Лейрия, — сказал он. — Завтра в это же самое время придешь ко мне с докладом.
Лейрия, на военный манер, коснулась эфеса сабли и низко поклонилась.
— Очень хорошо, мой господин, — сказала она и вышла.
Протарус задумчиво уставился ей вслед. Затем сказал:
— Должно быть, эта Фатина прехорошенькое создание, коли так приворожила Сафара.
— Она действительно прекрасна, ваше величество, — сказал Калазарис. — Я бы и сам был не против сдаться ей в плен.
— Сомневаюсь, что тебе представится такая возможность, — сказал Протарус. — Лорд Тимур просил у меня разрешения обвенчаться с ней.
Калазарис поднял брови.
— И вы разрешили, ваше величество?
— А почему я должен ему отказать? — ответил Протарус. — Это обычная просьба, с которой мой придворный обращается ко мне согласно закону. Я еще никому не отказал.
— Но мы же ничего не знаем об этой женщине, ваше величество, — сказал Калазарис. — Уже одного этого достаточно, чтобы мы проявили осторожность. Мои шпионы весь Эсмир изрыскали, собирая информацию о ней. И не преуспели. Она словно вдруг откуда-то взялась в один прекрасный день. Богатая дворянка, о которой никто никогда ничего не слышал ранее.
— И к тому же у нее ребенок, — сказал Протарус.
— Да, но чей это ребенок, ваше величество? Тоже тайна.
— Просто не могу представить себе мужчину, который хотел бы обвенчаться с женщиной, бывшей подстилкой другого, — сказал король. — Пусть она и красавица.
— Именно это же чувствую и я, ваше величество, — сказал Калазарис. — И это еще больше усиливает мои подозрения.
— Ты считаешь ее опасной?
— Она не похожа ни на одну из женщин Эсмира, — сказал Калазарис. — Ей каким-то образом удалось сделаться богатой. Чрезвычайно богатой. И она продолжает богатеть каждый день, проявляя поразительную проницательность в делах. Леди Фатина не отвечала взаимностью ни одному мужчине, пока не повстречалась с лордом Тимуром. Но и с ним она не консультируется относительно своих дел, насколько мне известно.
— Ты думаешь, она может влиять на него?
— Возможно допущение, ваше величество. Она женщина с ярко выраженной силой воли. И с амбициями.
Протарус заерзал, постукивая кольцами по подлокотнику трона. Затем сказал:
— Да, пожалуй, она такова. И уже очаровала моего великого визиря. Что же будет дальше?
— Вот именно, ваше величество, — сказал Калазарис. — Что будет дальше?
26. Там, где поджидают добычу вороны
Великий дворец Занзера, место призрачных залов, по ночам наполнялся криками и заговорщицкими шепотками, дующими по темным коридорам подобно иссушающим ветрам. Он провонял интригами и предательствами минувших столетий. За эти годы здесь пролилось немало крови, и кое-где на камнях еще оставались черные пятна недавних убийств.