Когда цветут реки
Шрифт:
Правда, в последнее время Го вел себя не совсем обыкновенно. Он почти непрерывно бормотал под нос молитвы. Бывший аптекарь Яо стал было над ним подтрунивать, но получил в ответ целый залп оскорбительных слов, из которых половины не понял, потому что они были произнесены на южном наречии.
— Вы все заговорщики! — кричал Го. — Милость небесного отца вы цените не больше, чем каплю воды в месяц дождей!
В чем ты меня подозреваешь? — обиженно спросил Я о.
Не тебя самого, а твоих друзей, бывших торговцев из
Кто тебе это наболтал?
Один лодочник с юга.
С юга? — еще более пренебрежительно переспросил Яо. — Южане любят сочинять страшные истории…
Замолчи, беспутный и хитрый торгаш!
Я не торгаш, — гордо сказал Яо, — я аптекарь. Не забывай, что аптекарь и лекарь — почти одно и то же…
Линь присутствовал при этом споре, но ему и в голову не пришло, что за этой перебранкой кроется что-либо серьезное.
Вскоре Го был вызван Дэном и получил поручение отправиться в город.
Прошло три дня. Го не возвращался.
После утреннего богослужения Линя и Яо позвали к командиру взвода.
Лю Юнь-фу сидел один на берегу реки, охватив колени руками, и молча смотрел в сторону Нанкина. Только спустя несколько минут он обратил внимание на подошедших к нему бойцов.
Отправляйтесь в Нанкин оба, — сказал он, — постарайтесь разыскать Го.
Где его искать? — спросил Линь.
Вы самые смышленые солдаты во взводе. Го был послан с поручением к начальнику караулов во дворце Восточного Царя. Прежде всего спросите о нем у караульных… У тебя, Яо, есть родственники в столице?
Есть, — подтвердил Яо. — Там пребывает старший двоюродный брат моей матери, которого я не видал три года и семь месяцев. Это мой близкий родич. Он все знает. Он служит поваром во дворце.
— Хорошо. Я жду вас завтра в этот же час.
Линь и Яо переправились через реку на пароме. Паромшик был словоохотливый малый, со щетинистой головой, которую он только недавно перестал брить. Лицо у него было хмурое.
Сегодня с утра я отталкиваю багром уже восемнадцатый труп, — сказал он, обращаясь к Яо. — Не знаю, что будет к вечеру, потому что дальше тридцати я не умею считать.
Это с верховьев? — осведомился Яо.
Нет, из столицы.
Из столицы?! — в ужасе воскликнул Линь.
Ты, парень, вероятно, ничего не слыхал, кроме псалмов? В столице идет сражение.
Черти опять напали на город?
Нет, не черти. Войска Северного Царя Вэй Чан-хоя напали на сторонников Восточного Царя Ян Сю-цина.
Братья воюют с братьями! Может ли это быть?
Ты простак! Ведь Северный Царь — бывший помещик и владелец ломбарда. Он не любит грубых земледельцев и чернорабочих, как мы с тобой.
Почему же Небесный Царь не накажет Северного Царя
Эх, молодой солдат, Небесный Царь не все может сделать. . Постой-ка, вот еще один плывет прямо под корму! Дурная примета!
Паромщик схватил багор и побежал на корму…
В воротах Нанкина не было караула. Они были распахнуты настежь.
Линь споткнулся о человека, распростертого на земле. Судя по нагрудному знаку, это был караульный начальник.
На улицах валялись трупы. Попахивало дымом. Яо поднял брови.
— Вот как! — сказал он. — Трудненько тут будет найти Го.
По некоторым улицам и вовсе нельзя было пройти. С обеих сторон полыхали пламенем дома, а середина улицы была завалена обломками. Вдали грохнула пушка. На Яо и Линя посыпались тлеющие головни.
— Нет, — сказал Яо, — мы этак ко дворцу не проберемся. Пойдем лучше прямо к старшему двоюродному брату моей матери.
Линь упрямо замотал головой:
— Сам Лю приказал дойти до дворца, и мы обязаны это сделать. Если хочешь, ступай к своему родственнику, а я отправлюсь ко дворцу Восточного Царя.
Путь ко дворцу занял у них полтора часа. Чем ближе к кварталу царей, тем больше лежало трупов на улицах. Некоторые были обезглавлены.
Яо шел с опущенной головой за Линем, который держял наготове свое ружье, бледный и молчаливый.
Несколько раз мимо них пробегали солдаты Северного Царя Вэй Чан-хоя с окровавленными мечами и секирами.
Смерть изменникам!
Спасем государство!
Спасем Небесного Царя!
Слышишь? — подал голос Яо. — Они спасают Небесного Царя. Наверно, Восточный Царь согрешил против него?
Кто спасает государство? — сурово спросил Линь. — Вэй Чан-хой, эта крыса, которая ползает на коленях перед дворцовыми воротами и последняя приходитна поле боя? Мы с тобой знаем его. .
Не следует так говорить об избранниках неба, — проворчал Яо.
Вот наконец дворец Ян Сю-цина — дымящаяся груда развалин, с разбитой аркой и вывороченными столбами ворот.
Линь замер, как пораженный молнией. На ступенях у входа во дворец лежала груда тел, изрубленных саблями. Такого страшного смешения человеческих тел Линь не видел еще никогда в жизни, если не считать. . да, если не считать его родной деревни, уничтоженной маньчжурскими всадниками.
Юноша застонал и покачнулся. Он упал бы, если б Яо не подхватил его.
— Пойдем к моему родственнику, — сказал Яо. — Го здесь нет.
И они пошли. На этот раз не Линь вел Яо, а Яо вел Линя. Юноша шел, с отвращением вдыхая тошнотворные запахи гари, крови и пыли. Если б он сумел взять себя в руки, то заметил бы высокого, сухопарого человека, закутанного в плащ до самых ушей. Этот человек следовал за обоими воинами от самого дворца.
Но Линь шел, низко опустив голову, а Яо ни разу не оглянулся. Так они дошли до цели.