Когда Хранитель слеп
Шрифт:
– Ха-ха-ха! – презрительно засмеялась Хартс. – Разве ты забыл, мой мальчик, я никогда не сдаюсь без борьбы. Никогда! И вашу доблестную четверку я научила побеждать, даже тогда, когда это невозможно… Я сама вас научила... сама! Ха-ха-ха! – раскаты ее гомерического смеха, отразившись от сводов храма, эхом разнеслись по всем его уголкам, и от мощной звуковой волны тонко задребезжали витражи окон. – Сражаться до последнего вздоха за великую цель! – взвизгнула жрица Тьмы и… умолкла от неожиданности – завеса непроницаемого мрака накрыла пространство.
Продолжая сжимать горло Майи, Хартс
– Великую цель? – вдруг прорезал тишину ее гневный голос. – В чем заключается твоя великая цель – удержать Кару на троне до второго пришествия Ксенона? Сколько жизней ты погубил ради этой фанатичной идеи? Пылая страстью к возлюбленной господина, ты лишил себя права на ее любовь... Но за свою добровольную жертву ты потребовал чудовищных мук от всех, кто тебя слабее! Ни в чем неповинные электы заплатили за это слезами и болью! Отныне никто из живых не смеет радоваться и любить! Ты упиваешься своей властью, когда видишь смерть и страх вокруг! Ты всю страну погрузил во мрак! Ты всю страну залил кровью! Тебе, Элеран Хартс, пощады не будет!
– Не пытайся прочистить мне мозги, – угрожающе прорычала Хартс, опасливо озираясь в темноте и пытаясь на слух определить, откуда идет к ней этот холодный серебряный голос. Конечно, она подозревала, что это проделки изменщика Фалькона (так вот, оказывается, в чем заключается сила Агррах!), но одно ее смущало: голос-то звучал не со стороны, а прямо внутри нее!
– Одумайся! Твое упорство бессмысленно. Твои подданные калу уже не с тобой, а против тебя! Все, что тебе останется – это вечная тьма и деревянный стул, который никогда не станет прекрасной Карой, ведь ее обездушенное тело давно сгнило…
– А я использую тело Майи, – мстительно улыбнулась Хартс.
– Только ты и трон… вечное одиночество и ненависть невинных… – настойчиво повторял голос.
– Это все иллюзия… – неуверенно хихикнула Хартс.
– …и кровь невинных, пролитая тобой… – последняя фраза прозвучала, как зловещий приговор – и в залу хлынул поток крови.
Бурлящей полноводной рекой она вошла, сорвав с петель ворота, мощь стремнины в щепки разнесла оконные рамы, со звоном посыпались стекла виражей, и из оконного проема с шумом низвергнулась пенящаяся волна. Она поднималась все выше и выше… Кровавое море достигло ног Элераны. В воздухе появился металлический привкус. Этот душный запах… он невыносим. Нет, это не может быть иллюзией… Как ощутимо теплая кровь поднимается по ногам, пропитывает одежду… И тошнота, которую вызывает запах крови, она – настоящая…
Ставшее безвольным и равнодушным, тело Майи вдруг пролилось к ногам Хартс кровавой жижей и смешалось с общим потоком. И это напугало Хартс еще больше. Кровь уже добралась до подбородка, и Элерана задрала голову. Ей пришлось упереться лбом в арку свода.
– Эй, смотрите! – закричал Фат, указывая
Моран, отрубив голову очередному клоуну, повернулась на крик и увидела, как Хартс неестественно вытягивает шею и задирает подбородок. Выпавшую из ее опустившихся рук девушку подхватывает Фалькон и передает ее подлетевшему Рагону.
Хартс уже начала захлебываться, когда кровавый поток вдруг исчез. Снова наступила тьма.
– Элера-а-ан! – услышала она плачущий зов Кары. – Скажи им, где берриал с Лаской, – и пусть они освободят меня! Я хочу уйти. Если ты останешься, я уйду одна. У нас нет будущего. Я устала!
– Нет! Я не верю ему! – проорала Хартс в пустоту.
– Это же я, Кара, – жалобно возразили ей, – Откуда твоему врагу знать, как звучит мой голос, он же никогда не слышал его?
– Силен был Агррах! Я должна была предвидеть это.
– Предвидеть то, что я смогу противостоять тебе на равных? – Фалькон снова заговорил своим голосом. – Агррах был силен, но истинная любовь сильнее его!
– Тогда почему моя любовь не помогает мне? – Хартс, задыхаясь, продолжала ловить воздух открытым ртом, хотя море уже отступило.
– А жива ли твоя любовь? Может все, что осталось в твоей каменной душе – это слепое упорство? Может, все дело в том, что ты пыталась прыгнуть выше головы? Северина – создательница. Тебе ее ни победить, ни обмануть! Ты переоценила свои силы!
– Переоценила?! Ты забыл, что почти тысячу лет мне удавалось управлять тобой! – злобно оскалилась Хартс.
Фалькон скорчился, его тело судорожно дернулось, и он полетел вниз. Рагон, который высадил Майю на попечение Фата, едва успел подхватить его.
Боль, подавив рассудок Фалькона, рассредоточила его, освободив от его чар сознание Хартс. После полной тишины слух Элераны взрезали звуки сражения: лязг, рев, вой. Тьма рассеялась, пропал и страх. Хартс снова была уверена в себе.
– Ты больше не проведешь меня, Фалькон! – торжествующе засмеялась она.
Майя закричала, но ее голос утонул в оглушительном гвалте.
Искры сыпались из глаз Фалькона. Дикая боль пронзала его тело.
Хартс смеялась, глядя, как тело юноши выгибается самым неестественным образом.
– Фат, миленький, сделай что-нибудь! Посмотри, как он мучается! Нужно отвлечь ее! – уговаривала Майя профессора.
Фат тряхнул поводьями, разворачивая дракона, затем они быстро перебрались на его спину.
– Ну держись, старая карга! – вскричал Фатэн и на предельной скорости устремился к Хартс, на ходу распрягая дракона. Тайфун резко нырнул вниз. Повозка налетела на Элерану и, по инерции двигаясь вместе с ней, врезалась в стену, придавив собой королеву Дрэймора. Целиком сосредоточенная на Фальконе, она не ожидала выпада со стороны – внезапный удар выбил ее из поля заряженного магического действия… А Фалькону этого времени хватило, чтобы полностью овладеть собой, и теперь он напряженно наблюдал, как Хартс выбирается из-под обломков экипажа. Взгляд ее пылал яростью, и направлен он был уже не на бывшего фаворита, а на Фата и Майю, сидящих верхом на зависшем в воздухе Тайфуне.