Когда играют все
Шрифт:
— Я сильно изменилась?
— Наверное. Мне трудно судить. Боюсь, вам придется носить короткую вуаль, донья Фенелла. Или принятую в столице летом полумаску. Ваши глаза…
— Что не так?
— Их трудно забыть.
— Вот ваш конь, донья Фенелла, — тихо сказал высокий широкоплечий де Грамейра на конюшне.
— Дон Вельидо, вы знали, что забираете Фенеллу Авиллар? — спросила девушка, подходя к коню и ожидая, пока рыцарь поможет ей сесть в дамское седло. Глаза она не поднимала с самого появления на конюшне. — Или вы меня узнали?
— И
— Дорогая, разреши тебе представить мою двоюродную племянницу, донью Нелику Авиллар.
Красивая пышненькая темноволосая молодая женщина, уперла руки в боки, подчеркнув неожиданно тонкую талию, ее голубые глаза сверкнули яростью.
— Я не потерплю незамужнюю молодую красотку в своем доме, — плавно повышая голос, заявила она. — Вы хорошо слышите меня, дон Вельидо?
— Приказ короля, — ледяным тоном ответил ей супруг. — И это не обсуждается.
Он немного виновато посмотрел в глаза замершей спутницы и снова перевел взор на жену. — Лоранчита, веди себя достойно. Проходите, донья Нелика.
— Тогда я сама подберу дуэнью благородной донье, — кусая пухлые губы, сообщила Лоранчита.
— Подбери, дорогая, — примирительно сказал дон Вельидо.
Фенелла тихо вздохнула. Ясно было, что дуэнья, подобранная ревнивой хозяйкой дома, не спустит с нее глаз. Но опекаемая девушка вовсе не намерена была тихо сидеть взаперти. И как управляться с надзирательницами она хорошо знала, потому что Меланара в основном растила из дочки знатную донну, понимая, что знатной женщине несколько проще живется. Возле моря они поселились не так уж и давно.
Немного снотворного порошка, извлеченного из браслета на руке, и дуэнья заснула сном праведницы в наружной комнате покоев Фенелла.
Сид, к которому Фенелла шагнула сразу же, как услышала тихое сопение надзирательницы, тоже мирно спал в кресле. На этот раз водяных часов рядом не было. А это значило, что клинок готов, мастер может спокойно отдохнуть после нескольких напряженных суток работы. И почему он не спит нормально, в кровати?
Сдавленный, глухой крик спящего мужчины прервал ее размышления. Сид дергался во сне, крутил головой, сжимал и разжимал кулаки, но не просыпался, слишком устал, наверное. Несколько суток он спал урывками, пока не отковал клинок. Из его невнятного бормотания Фенелла разобрала нечто вроде, «нет, Ульфия, нет». Кажется, именно это имя он бормотал и в прошлый раз. Девушка подошла вплотную к спящему и положила руку ему на плечо, собираясь разбудить. Сид мгновенно перехватил ее руку, быстрым движением перебросил девушку к себе на колени и, не открывая глаз, горячо ее поцеловал. Фенелла замерла, не сопротивляясь, с беспокойством ощущая его губы и руки на своем теле. Поцелуй прервался. Сид открыл глаза, немного отодвинулся,
— В следующий раз, когда ты будешь кричать во сне, я пихну тебя палкой, — нервно сказала девушка.
Он по-прежнему молчал.
— Ты звал какую-то Ульфию. Опять звал ее во сне. И целовал, по-моему, сейчас ее же. В моем лице, так сказать.
— По ее вине я попал в тюрьму… В тюрьму Борифата, — Сид внезапно крепко прижал Фенеллу к себе. — Это яма в земле, по большей части залитая водой, кишащая насекомыми. Когда ты окончательно теряешь сознание, то падаешь в холодную воду, приходишь в себя и быстренько встаешь. Часто встаешь, укушенный ядовитым гадом каким-нибудь. Потом жар, дикая боль, жажда. Но в воду упасть нельзя…
Сид снова замолчал. Фенелла в его крепких объятиях сосредоточилась на контроле собственного состояния. Друга детства не хотелось обижать попытками освободиться, но… не покраснеть хотя бы.
– Ты как чужая в моих руках, — пробормотал Сид. — Я чувствую, как размеренно бьется твое сердце, все медленнее и медленнее, по-моему. Куда мне до короля, верно?
— Припомнить тебе твою Ульфию? — прошептала Фенелла ему на ухо в ответ. — Только не говори мне, что ты к ней равнодушен.
— Ты права, — Сид криво усмехнулся.
— А ты вообще в своем уме? Ты меня целуешь, обнимаешь и признаешься, что любишь другую, хотя она тебя предала. Отпусти!
Сид разжал руки. Фенелла мгновенно соскочила с его колен.
— Нет, конечно, я не в своем уме, — глухо сказал оружейник и тоже встал. — Однако я не говорил, что до сих пор люблю Ульфию… Но вот что скажи мне, Фенелла, тебе действительно безразлично, что тебя… обнимает и целует мужчина? Ты… успела настолько полюбить короля?
И, несмотря на все усилия по контролю собственного тела, Фенелла покраснела. Можно было только надеяться, что в тусклом освещении Сид не заметит краски, залившей щеки смуглокожей девушки.
— Ты целовал не меня, — тихо сказала она.
— Тебя, — ответил Сид, заглянув ей в глаза. Девушка опустила голову. — Я только одно мгновение не понимал спросонья, что под этой темной кожей бьется твое сердце, но вот все остальные мгновения… Фенелла, ты вообще заметила, что перешла со мной на сближающее «ты» в общении? Заметила, что ты мне близка и дорога? Я тебе совершенно безразличен? Или тебе уже безразличны все мужчины, кроме короля?
— Прекрати! Король полюбил другую девушку. Молоденькую актрису из дворянок, ему теперь не до меня.
— Теперь не до тебя?! И такое возмущение? Сердцу не прикажешь, точно?
Фенелла гневно вскинула голову, хотела сказать ему что-нибудь обидное, но встретилась глазами с тревожным взглядом карих глаз своего друга и не смогла сказать ни слова. Возмущение сразу исчезло.
— Сид, вспомни, что я птица из другого мира, — заговорила она после паузы. — Жители моего родного мира отличаются тем, что у нас плоть полностью подконтрольна духу. Я должна полностью контролировать свое тело, чтобы уметь перемещаться между мирами. Я не влюбилась в короля. Просто умею держать себя в руках.