Когда ловили дьявола
Шрифт:
Словно забыв о драке, женщина начала недвусмысленно разглядывать Алексея, а на губах появилась улыбка в стиле «женщина-вамп». Она быстро поправила блузку, делая вырез на груди поглубже, и облизнула верхнюю губу кончиком языка.
– Ох, Анька, – вздохнул Иваныч. – Все-то тебе неймется. Мало от местных баб по мордасам получала за чужих мужиков…
– А я женщина с горячим сердцем, мне любви хочется. Что я, виновата, что мужики все заняты. Ты, Иваныч, это пьяное мурло у себя в клетку посади, – кивнула продавщица на пьяного. – Что она у тебя вечно пустая стоит?
Иваныч
– Знакомься, Алексей. Это и есть тот самый Сергей Крайнов, про которого Ветер говорил, – и уже обращаясь к дебоширу: – Чего опять бухаешь?! У меня в обезьяннике давно не сидел?
– Да, чо ты? Я просто погорячился. Пусти. Я домой пойду, спать буду.
– Ага, я тебя отпущу, а ты потом на Аньку снова с кулаками полезешь.
– Не, не. Я домой. Честное слово.
– Леш, ты купи все, что нужно, а я этого домой отведу и матери на поруки передам. Он тут рядом живет.
– Значит, Леша. Алешенька. Мне нравится, – продолжила кокетничать продавщица. – Ты вечером свободен? Хочешь, я тебе место на берегу покажу, откуда хорошо на закат смотреть?
Не успел Алексей ответить, как к разговору подключилась прибежавшая женщина.
– Бедовая ты баба, Анютка. Хоть бы представилась пареньку по-людски, а то сиськи вывалила и сразу на берег зовешь.
– Ой, не учите меня жить. А моим сиськам все бабы в деревне завидуют, особенно те, у кого своих нет. Лешенька, – обратилась она к стажеру, – меня Анной звать, и я совершенно свободна.
– Рад знакомству, Анна. Мне, пожалуйста, булку хлеба, батон докторской, торт «Птичье молоко», две банки шпрот в масле и два кило окорочков. Еще бутылку масла растительного.
– Девственник, что ли? – изумилась продавщица. – Могу исправить, знаю верный способ.
– Анька-нимфоманка! – впервые подал голос челкастый парень.
– Да кто бы говорил. Ты, Сенька, как бабке приезжаешь, первым делом сюда идешь, на мою грудь пялиться, – Аня складывала покупки Алексея в пакет и считала цифры на калькуляторе. – С вас, Алешенька, ровно девятьсот шесть рублей.
Алексей отдал деньги, взял пакет и только собрался на выход, как в магазин вошел Иваныч.
– Здравствуй, Тамара. Привет, Арсений, – поздоровался он с женщиной и парнем. – Ты когда приехал?
– Здрасьте, Виктор Иваныч. Пару часов назад, на утреннем автобусе. Шел колбасы и селедки с хлебом купить, ба каротху в мундире варит. Тамару встретил…
– Такой хороший специалист будет, – перебила парня женщина. – У меня Антошка заикается, а осенью в первый класс идти. Мне Сеня рассказывал, как заикание самим лечить.
– Арсений на психолога учится, а сюда к бабуле на каникулы приезжает, – пояснил Иваныч, повернувшись к Алексею. – Сколько тебе еще до диплома?
– Год остался. Потом частную практику открою и буду по интернету консультации давать.
– Понятно. Молодец парень. Вот, знакомьтесь – мой стажер, Алексеем зовут, на все лето тут.
– А где остановился? – подала голос Анна. – У меня есть комната свободная. Приглашаю.
– У меня он остановился! Угомонись ты уже, непутевая, – вспылил
– Базара ноль. В девять зайду, раньше тут не собираются. С огородом и скотиной управляются.
– Договорились, – Алексей протянул руку новому приятелю, тот ответил крепким рукопожатием.
– Аня, мать за Крайновым присмотрит, так что он к тебе не сунется. Сеня, передай бабуле, мы после обеда к ней зайдем. Разговор есть.
– Хорошо.
– Алешенька, я тебя тогда в клубе вечером ждать буду, – не успокаивалась Аня. – Приходи, не пожалеешь.
– Да уж, Виктор Иваныч, вижу, женихи у вас тут реально в дефиците, – негромко проговорил Алексей участковому.
– Реальней некуда.
Когда вышли из магазина и зашагали в сторону дома, Иваныч заглянул в пакет и удивленно спросил:
– Ты зачем торт купил, дома конфеты и пряники есть?
– Забыл, что ли? У тебя вечером свидание-чаепитие. С тортом пойдем, как приличные люди. Не с бутылкой же, как Крайнов, по деревне расхаживать. Ты лучше расскажи мне про всех понемногу, кто в магазине был.
– Анька – шалавистая баба, тридцать лет в будущем году будет. По чужим мужикам все бегает. Несколько раз из города разных «мужей» привозила, в том году уголовник по переписке «жениться» приехал. Только сбежал быстро, понял, что вся деревня над ним смеется, и Анька не святая. Сколько раз с фингалами ходила, не сосчитать. Девки и жены тумаков давали. А она одно: «Я женщина с горячим сердцем».
– А с Сенькой что? И зачем к его бабуле идти? Он же теперь мне дружбаном на все лето будет, – усмехнулся Алексей.
– Ну, извини, что приятеля тебе сосватал. Не со мной же тебе по вечерам сидеть, тем более что я с Натальей сидеть буду, – засмеялся Иваныч. – Сенька – хороший парень. С детства его знаю. Его бабка, Фания Ильгизовна, у нас сорок лет была учительницей начальных классов. В Юшкино только начальная школа, а всех старших на школьном автобусе в Ламинск на учебу возят. Сейчас Фания на пенсии, но еще бодрая, ей всего шестьдесят пять. Сеньку сначала родители возили, в Ярославле они живут, а как подрос, сам на каникулы приезжать начал. В школе хорошо учился, Фания хвасталась. Сейчас, как ты слышал, на психолога учится. Не успел приехать, уже советы раздает. Вы оба молодые, с образованием, найдете о чем поговорить.
– А к бабке-то мы зачем пойдем?
– Так козы у нее, будет ответ держать: куда козьи черепушки девает. Нам же с тобой еще дьявола ловить надо, забыл, что ли?
– Точно, – засмеялся Алексей, – а то Ван Хельсинг-Петюня по пьяни сам кому-нибудь инквизицию устроит. А с Тамарой что?
– С Тамарой ничего. Нормальная баба, двое детей, старший в первый класс пойдет. Муж у Ветра трактористом работает и пьет по праздникам и выходным, но тихий. Семью не гоняет. Живут как все.
За разговором они подошли в своей калитке. Из почтового ящика на заборе торчала местная газета, а рядом рылись в земле соседские куры. Все как в детстве Алексея.